Елена Коровина - Москва мистическая

Не обрывайте васильков!

Не убивайте голубей

Ну а когда еще жизненно необходим помощник? Правильно – когда заболеешь! Надо, чтобы хоть кто-то рядом был, добрые слова надежды говорил. Забавно, но доказано: люди в любящих семьях выздоравливают быстрее. Да ведь простой приход врача обнадеживает, и больному становится легче. Ну а если это будет врач, который ни разу не ошибался в диагнозе и всегда твердо знал, чем лечить и как быстрее поставить больного на ноги? Тут уж от одного имени такого врача наступит улучшение!

И знающие люди говорят, что звать надо доктора Ове́ра. Московские предания гласят, что сей доктор всенепременно поможет. Хотя никто и не сумеет объяснить: как он это сделает – ведь Александр Иванович Овер жил и лечил пациентов в Москве еще в середине XIX века. Но вот надо же – помогает и два века спустя! Особенно тем, кто живет в местах, где сам доктор жил в Москве. Откуда узнать те места? Так почитайте об Овере, вот и узнаете.

И, между прочим, лечит сей врач весьма своеобразно – то после обращения к призрачному доктору у самого пациента вдруг появляется твердое убеждение, какое лекарство ему следует взять, то больному в руки попадает статья с нужным рассказом о болезни, то в Интернете находятся нужные сведения. Иногда доктор и сам является пациентам или их лечащим врачам. Имя Овера я слышала даже от нашего участкового врача. Но чаще всего Александр Иванович является страждущим во… сне. Это и понятно – сны в судьбе и врачебной практике доктора Овера занимали особое место.

А началось все с раннего детства…

Во сне голос был женский. Тихий, но какой-то пугающий: «Помни: синие васильки – к радости, алые тюльпаны – к несчастью!»

Маленький Саша Овер закрыл уши руками и бросился бежать. Голос стих. Наверное, не поспел за мальчиком. Саша облегченно заулыбался и начал напевать песенку по-французски. В свои четыре года он уже бегло болтал по-немецки, как его матушка, и по-русски, как няня Акулина. А теперь сможет говорить с отцом на его родном французском языке. Жан Овер когда-то бежал в Россию из революционной Франции, где его ждала гильотина за верность королю. Счастье, что русский помещик Глебов предложил Жану Оверу место гувернера для своих чад в имении Панино Тульской губернии. Там 18 сентября 1804 года и родился Саша.

Весело напевая, мальчик перескочил через канавку и вдруг застыл в изумлении: перед ним расстилалось огромное поле тюльпанов – алых, как кровь, и влажных, как свежее мясо. Саша в испуге вскрикнул и… проснулся.

За перегородкой звучали резкие голоса. Хлопнула дверь. Вбежала няня и кинулась к кроватке мальчика:

– Осиротел, соколик! Помер твой батюшка!

Со смертью отца легкая жизнь закончилась. Мать и няня переселились в Москву в дешевую квартиру хоть и в центре – Столешниковом переулке, но под самой крышей с вечно сырыми стенами. (Сейчас, дорогие читатели, того дома давно уже нет. На его месте в 1900 году купец-миллионщик А. Карзинкин выстроил доходный дом № 14, сохранившийся до сих пор.) Когда-то в Столешниках жили мастера-столяры, делавшие мебель и резавшие деревянные доски и плитки – столешницы. Район разбогател, обустроился. Со времен Романовых тут уже жила сплошь знать – бояре да князья: Трубецкие, Долгоруковы. Но уже в начале XIX века богатое купечество перекупило их усадьбы, переделало-перестроило. После пожара 1812 года все сгоревшие деревянные дома заменились каменными. Столешники наполнились купеческим гамом, дорогими лавками и радостными лицами покупателей. Правда, семье Овер «разбегаться с покупками», как говорили тогда, было не на что. Деньги тратились только на самое необходимейшее.

В 6 утра в любую погоду мальчик ходил к учителю через всю Москву, ведь без знания греческой грамматики даже самого способного ученика не возьмут на казенное обучение. Но однажды, вернувшись после урока под проливным дождем, Саша слег. Вот тогда-то и приснилось ему снова кровавое поле тюльпанов. А через два дня Ивашковский умер.

В другой раз Александр увидел проклятые цветы, когда ему стукнуло двадцать пять лет. Он уже с блеском закончил медицинский факультет Московского университета и Медико-хирургическую академию, где получил степень доктора медицины. А ведь Александру исполнился тогда всего двадцать один год! Молодого вундеркинда послали на стажировку за границу. Четыре года он проработал в клиниках Страсбурга, Парижа, Рима, Лондона. В мае 1829 года вернулся в Москву. К тому времени мать Александра переселилась на родину в Германию, так что в Москве новоявленного доктора медицины ждала одна няня. Овер снял дешевый мезонин на Трубной площади, и надо же – в первую ночь на новом месте увидел во сне красные тюльпаны. А через несколько дней узнал – в далекой Германии умерла мать.

И вот опять! Александр вскочил в холодном поту:

– Няня! Снова во сне проклятые тюльпаны! Опять мертвечина…

Акулина Тихоновна обняла воспитанника. Хоть и взрослый уже, а для нее – малыш:

– Что делать, соколик... В Москву индийская гостья пожаловала – холера!

Наутро Овера разбудил громкий стук в дверь. Кто бы так рано? У молодого доктора еще и клиентов-то нет. Заходили только монах из Симонова монастыря да разорившийся купчик из Марьиной Рощи. У обоих в карманах пусто, так что заплатили по полтине за визит. На что тут жить?!

Но и унывать грех! Есть и добрые души. Вот приятель, Кувшинов, разрешил пожить в своей квартире бесплатно, пока сам подался в деревенское имение. Конечно, место не больно хорошее, можно даже сказать, разбойное, лихое – на Трубе, как говорят москвичи, то есть в районе Трубной площади. Для сведения современных читателей – сейчас на эту площадь выходят Петровский, Рождественский и Цветной бульвары, Трубная и Неглинная улицы. Словом, центр города. Тогда же это был, как сказали бы мы, бандитский район. Так что Овер ничуть не удивился, открыв дверь и увидев пристава. Вот только оказалось, что полицейский посланец прибыл с явно не полицейской целью.

– Вы доктор Овер? – осведомился он. И, получив подтверждение, проговорил: – Вам приказано явиться завтра с утра в Басманную больницу!

Овер горько усмехнулся – судьба-индейка: кому болезнь, а доктору заработок…

В Басманной больнице (Новая Басманная, № 26, ныне Городская клиническая больница скорой помощи № 6, работает до сих пор в том же здании) Овер пропадал целыми днями. Холерных больных везли штабелями. Пришлось срочно возводить временные корпуса. Но вот чудеса – весь корпус доктора Овера выжил. И пациенты и их родственники теперь кланялись Александру Ивановичу в пояс, а начальство назначило его старшим врачом больницы.

Больница на Новой Басманной улице, № 26