Стефан Флауерс - Тайный Король: Карл Мария Вилигут

Полковник продолжал оставаться фаворитом Гиммлера, но, по–видимому, в SS у него были и многочисленные недруги. Историк Ульрих Хунгер (1984: 169) сообщает о существенном противостоянии Вилигута и других «эзотерических рунологов» из Ahnenerbe , а также некоторых влиятельных лидеров SS. Начальник личного штаба Гиммлера, Карл Вольф, определённо имел веские причины для подозрений. В ноябре 1938 года он навестил жену Вилигута, Мальвину, в Зальцбурге. Там он узнал о признании Вилигута умственно неполноценным, и тем открыл другим недоброжелателям Вилигута в SS доступ к компрометирующему свидетельству. Старый полковник превратился во внутреннее политическое бремя. В феврале 1939 года Вольф распустил штат Вилигута и принял его отставку. Официальной датой отставки значится август 1939 года, а причиной указаны плохое здоровье и преклонный возраст. Сообщается, что Гиммлер сентиментально сохранял эсесовский перстень Вилигута, его ритуальный нож и меч (Гудрик–Кларк 1985: 190).

Спустя всего месяц после отставки Вилигута немцы вторглись в Польшу, запылал огонь Второй мировой войны. «Распутин Гиммлера» на всё время войны оказался наедине с забвением и неважным здоровьем. Эльза Балтруш, бывшая членом персонального штаба Гиммлера, была назначена его «домоправительницей». Она оставалась верной Вилигуту до его смерти. Вначале им была предоставлена квартира в Ауфкирхен, но в мае 1940 года они смогли переехать в Вердерхоф, в легендарный для Вилигута город Гослар. К несчастью, эти квартиры в 1943 году были реквизированы медицинскими властями, и жильцам пришлось переехать в эсесовский гостевой домик на озере Вёртерзее в Австрии. В конце войны Вилигут был передан в лагерь беженцев британскими оккупационными войсками. Оттуда ему было позволено вернуться в Зальцбург, но там он оказался несчастлив в окружении семьи, для которой он стал чужим. Получив необходимые документы, с семьёй фрау Бальтруш он отправился в Арользен на севере Германии. К этому времени Вилигут лишь периодически приходил в сознание, и, как, говорят, бесконечно повторял свои мантры. По приезду в Арользен, на Рождество 1945 года, Вилигута настиг приступ, и в семь часов утра 3 января 1946 года он умер. Он похоронен на кладбище в Арользене [13] О последних годах жизни Вилигута см. Мунд (1982: 123–127), Гудрик–Кларк (1985: 190–191), И Ланге (1998: 71–73). .

Сложно что–то добавить к собственным сочинениям Вилигута в описании сути его традиции, только самые общие очертания. Ключевыми элементами этого учения являются теологические идеи (например, представления о Got/Gotos, раскрытые им в поэзии), представления об истории и положение, которое его род занимает в этой истории, а также специфический подход к пониманию рун. Понятно, что Вилигут либо со временем развивал эти идеи, либо только постепенно раскрывал карты.

Со временем Вилигут заявил, что изначальной религией германских народов был не «вотанизм», но нечто, что он называл «ирминическим кристианством», хотя в ранних записях Вилигута нет упоминаний о нём — разве только не считать таковыми использование понятий, подобных ортодоксальным христианским. Здесь Вилигут следовал выраженной Гвидо фон Листом идее, согласно которой «арманизм» (одного корня с «ирминизмом») являлся эзотерическим предшественником и культурным фоном более экзотерического «вуотанизма» [14] См. Гвидо фон Лист «Тайна рун», стр. 78, и другие работы Листа. . Разница в том, что Лист в качестве моделей развития видел сотрудничество арманизма и вуотанизма в истории, Вилигут же усматривал наследственную вражду и раздор между «ирминическим кристианством» и «вотанизмом». Для Вилигута «вотанизм» воплощал в себе все те языческие теологические и мифологические аспекты Эдды и других древненорвежских источников, которые казались ему «чуждыми» и «отвратительными». Это представление ясно выражено в «Шёпоте Gotos — рунном знании». Хотя различия между вотанизмом и ирминизмом подчёркивались и ранее, но до того они никогда не выражались в категориях антагонизма. Попытка мифологически переосмыслить христианство как «арийскую религию» встретила тёплый приём среди многих национал–социалистов тех времён [15] Особенно примечательным в этом отношении является мифологическое переосмысление христианства Альфредом Розенбергом, так называемым «официальным философом» Третьего Райха, в его книге «Миф XX века». .

Может оказаться так, что именно последователи Вилигута придали элементу ирминического кристианства в рамках его учения большую значимость. «Объективные» источники, такие, как доклад об умственном состоянии Вилигута, в котором в середине 20–х усомнились государственные чины, упоминают вначале о том, что, по заявлениям Вилигута он «ничего общего не имеет с Вотаном», а позднее — «знает свою родословную до Водена, но утверждает, что происходит не от божества, но от человека, будто бы обладавшего особыми свойствами» (Мунд 1982: 40–41). Из этого ясно, что Вилигут действительно в какой–то мере усматривал разницу между собственными убеждениями и вотанизмом, хотя его отношение к Вотану по–прежнему остаётся весьма туманным.

Метаисторическое учение Вилигута также не слишком чётко обрисовано в его опубликованных сочинениях. Большей частью оно доступно нам из работ Эмиля Рюдигера, и из обзора Мунда (1982: 153–180). Многие события этой тайной истории взяты из исландских саг или германской истории, причём им приписаны гораздо более древние даты. В какой–то мере эта эзотерическая хронология испытала влияние учения Е. П. Блаватской, особенно второго тома «Тайной доктрины».

Среди преобладающих мотивов эзотерической истории традиции Вилигута можно выделить развитие ветвей человечества от «детей света» (Кимров) [16] Слово «Kymris» очевидно происходит от уэлльско–галлийского названия Уэльса: Cymru (произносится как «кимри»). и «детей камня»; конфликт ирминических кристиан (Аса–Уана–клан) и вотанистов; важность города Гослар и области гор Гарц в метаистории; ключевую роль культурного героя по имени Тойт, которого Мунд сравнивает с греческим Гермесом и египетским Тотом.

Эта метаистория, всё ещё ожидающая окончательного синтеза и стройного изложения, по всей вероятности, должна с пользой толковаться как мифическая аллегория развития сознания человечества в ходе истории.

Наиболее ясной, аутентичной, и, наверное, самой содержательной частью традиции Вилигута, дошедшеё до нас в первозданном виде, является его «Рунный ключ». Ключ этот, который действительно отличается от модели, используемой Гвидо фон Листом, изложен в статьях для « Hagal », и, по–видимому, является той частью его учения, которое оказывало на учеников наибольшее влияние. Когда Мунд беседовал с Рихардом Андерсом спустя десятилетия после смерти Вилигута, тот просто отметил: «Вот всё, что я узнал от Вилигута», и привёл следующее уравнение: