Евгений Щукин - Коса и камень. Зелот о Масонстве (сборник)

Стоило Павлу I взойти на российский престол, для масонства начался странный период полузапретности и неопределенности. Действительно, поначалу разрешив, вроде бы, собрания лож, Павел затем практически сразу же потребовал от их Мастеров добровольного роспуска организаций. Явно стремясь во всем отвергать наследие матери, он не смог, тем не менее, терпеть рядом с собой структуры с явно политическими интересами, каковые не мог не считать присущими масонству, особенно ввиду непростых отношений российских масонов того времени с братьями – правителями Швеции и Пруссии. Затем Павел I в качестве поощрения даровал бывшим масонским руководителям звания и должности в Мальтийском ордене.

В свою очередь не испытывая никакого уважения к наследию отца, Александр I практически немедленно по восшествии на престол негласно разрешил масонам собираться в ложах под строгим контролем полиции. Таким образом, второй период существования масонства в России прошел в 1801—1822 гг. под девизом полной зависимости и подотчетности государственной машине. Возможно, это могло бы со временем создать масонству в России устойчивую репутацию своеобразного «департамента вольнодумства», точь-в-точь как официальная церковь стала еще при Петре I «департаментом религии». Возможно, это был бы для российского масонства единственный способ обеспечить свое безбедное существование до наших дней. Как известно, в России – стране государственного феодализма – какое бы то ни было общественное явление может существовать только при интеграции в государственную машину, причем, при любом режиме. В противном случае оно просто не может существовать никак, или уничтожаясь государственной машиной напрямую, или постепенно разлагаясь в условиях перекрытых финансовых и коммуникационных потоков. И действительно, существование российского масонства в этих условиях было сравнительно безбедным и беспроблемным. Ложи отсылали копии протоколов каждого собрания, списки своих членов и регламенты в департамент полиции, состояли из уважаемых членов общества, занимались масонскими изысканиями, мало чем выделялись из прочих респектабельных организаций клубного, салонного типа, которых в то время в России было уже довольно много, и, в общем и целом, неплохо вписывались в общественную структуру. Другое дело, что известные исторические и социальные процессы (Отечественная война, предшествовавшие ей европейские войны Наполеона, потом – Заграничный поход и оккупация Парижа, наряду с новыми течениями европейской философской и общественной мысли), напротив, обеспечивали рост в российском дворянстве и вообще интеллигентной среде именно революционных чаяний, тяги к кардинальным преобразованиям в обществе и его управлении. Всем известно, что в конце концов они привели к Декабрьскому восстанию. Однако только значительно более узкий круг специалистов обычно говорит о предшествовавшем восстанию массовом оттоке будущих членов тайных революционных обществ из российских масонских лож. Неудивительно, что, с одной стороны, слишком углубленное в философические дебри, а с другой – чересчур законопослушное и даже сервильное российское масонство того времени не могло удержать в своих рядах группы свободолюбивых и активных офицеров, составивших затем тайные общества политического толка. В конце концов, именно из этих бывших масонов сформировалось руководство и Союзов Спасения и Благоденствия, и Северного и Южного Обществ. А ложа «Соединенных Славян» приняла участие в революционном восстании, даже не удосужившись переформироваться из масонской в светскую организацию. Масонство было запрещено Александром I еще за три года до памятных событий 14 декабря, сразу вслед за аналогичными мерами, предпринятыми против масонства государями Европы, страшащимися всплеска революционных настроений в своих странах. Еще с дней Великой Французской революции, с которых прошло не так уж много времени, европейские монархи связывали масонство со всякого рода бунтовщиками неразрывными узами. И в России, например, эти их опасения сбылись не более чем через три года, пусть формально декабристы и не были связаны с ложами каменщиков.

Сохранилось немало свидетельств о нелегальной работе масонов в России в период правления Николая I, однако чаще им все же приходилось вести свои работы, только выезжая за рубеж, поскольку смотреть сквозь пальцы на собрания вольных каменщиков новый строгий государь не собирался, навек запомнив трагические обстоятельства своего восшествия на престол. Не последовало послаблений и при либеральном Александре II, тем более в годы реакции. И только Манифест императора Николая II открыл дорогу третьему пришествию Братства в Россию.

Этот период обычно датируют 1906—1917 годами. Он является наиболее приближенным к нашему времени и, соответственно, наиболее подробно исследованным. Но не только. Еще его можно назвать и самым однозначным. Сформированное, в первую очередь, эмиссарами Великого Востока Франции, к тому времени уже весьма политизированного, российское масонство было принесено в среду либеральной интеллигенции, почувствовавшей свободу и активно стремившейся применить ее прежде всего в политической сфере. Результат был однозначен. Российское масонство начала ХХ века было, в основном, политическим, точнее, думским. Никто не собирается спорить с тем, что наряду с политизированным масонством действовали также и несколько лож, точнее, несколько энтузиастов «древнего и чистого цехового мастерства» и рыцарских и розенкрейцерских степеней. Но также трудно спорить и с теми данными, которые недвусмысленно указывают, что мистический, теософский, в чем-то даже богоискательский аспекты масонства скорее приживались в России того времени в форме мистических кружков не масонской, а иной оккультной традиции – мартинистских, розенкрейцерских, неотамплиерских, а также совсем самостоятельных, находящихся вне общепринятых мировых традиций, самопровозглашенных и автономных.

Масонство же вплотную занялось проведением либеральной и центристской политики и формированием структур лобби во вновь образованном законодательном органе страны – Государственной Думе. Вне зависимости от послушания, личностей и авторитетов, от более или менее ортодоксальных приверженцев традиционного масонства западного образца до отвергнувших ритуал и ландмарки руководителей Великого Востока Народов России, все каменщики того времени в той или иной степени были задействованы в политической деятельности, которая просто была тогда в новинку для всей страны, вырвавшейся из тисков абсолютной монархии и не умевшей отличать общественное от политического. Опыт пребывания в политике не был для российских масонов чересчур успешным. Ведь Дума так и не стала по-настоящему действующим органом власти в стране, одновременно с этим приведя к расслоению общества теперь еще и по политическим пристрастиям, расколов и так не страдавший излишней сплоченностью лагерь образованного и активного меньшинства на множество партий. А Временное правительство, принужденное взять власть, выпавшую из рук погибшего царского режима, вообще оказалось неспособно удержать ее. Таким образом, изначально придя в страну как политическая организация, не успев собрать плоды собственных духовных трудов и растеряв нравственный и духовный потенциал русского и европейского масонства прошлых лет, при этом полностью провалив также и политические планы и программы, Братство в России осталось у разбитого корыта, и как и в XIX веке, никто не заплакал, когда правительство большевиков, придя к власти и руководствуясь антимасонской речью Троцкого на конгрессе Коминтерна в 1922 г., благополучно пересажало не успевших бежать масонов и оккультистов в тюрьмы и расстреляло, не встретив сопротивления ни словом, ни делом.