Память сердца

2 декабря 2004 года отец Иоанн среди ночи позвал меня и попросил пободрствовать с ним в молитве: «Трудно тебе будет пережить, если ты найдёшь меня утром уже отшедшим». На мой вопрос: «А что, вы уже получили о том извещение?» – уклончиво ответил: «Я реку своей жизни уже переплыл и сегодня это увидел». И попросил причастить его.

Время неумолимо подтачивало телесную храмину отца Иоанна. 5февраля 2005 года в одно мгновение без всякой видимой причины во время молитвы мертвенная бледность, как саван, покрыла его. Тяжёлые капли холодного пота промочили подрясник. Я отчаянно вскрикнула: «Что же вы, умирать собрались?» Слабая тень жизни скользнула по лицу батюшки, и он едва слышно прошептал: «Нет, нет, ещё немного поживу».

Ровно год, день за днём, отец Иоанн готовился к своему исходу, готовил и нас – к разлуке. С начала июня он стал разрешаться от уз плоти, и сам свидетельствовал о том, что ещё было сокрыто от понимания окружающих: «Сил нет, и уже не будет, возврата нет, и теперь идём только вперёд, к Царству Небесному».

8 июля с 11 часов ночи Господь попустил ему пережить сильную душевную тугу. Батюшка скорбел, томился, вздыхал. Всю ночь, не сомкнув глаз, он призывал Спасителя и Матерь Божию. Когда томление становилось нестерпимым, он просил помазывать его елеем от Гроба Господня и кропить крещенской водой. Под утро благодать Божия рассеяла тугу, и страдание отступило. На лице водворился покой и безвременье вечности. Наслаждаясь блаженным миром, отец Иоанн шептал слова благодарности: «Слава Богу, удостоил Господь меня поболеть и в келии посидеть. Час призыва в вечность мне не ведом, но близ при дверех есть 110 ".

29 ноября в два часа дня батюшка вдруг в восторге запел: «Исаие ликуй, Дева име во чреве…» – и повторил этот тропарь несколько раз. Присутствовавшая в келии медсестра присоединилась к его пению. Лицо отца Иоанна светилось неземным светом. Тихо и отрешенно он произнёс:

– Приходила.

– Кто?

– Царица Небесная приходила.

И умолк.

На следующий день батюшка обратился ко мне: «Танечка, я уже устал, мне тяжело быть здесь, отпусти меня». Помолчал. И медленно с расстановкой добавил: «Всё. Подлечиваться прекратили… Не делаем ни-че-го».

С 18 декабря отец Иоанн причащался ежедневно. Он был сосредоточен, безраздельно пребывая в молитве. Вечером, на всенощной под праздник святителя Николая, батюшка возглавлял службу в келии и с особым вниманием вслушивался в канон. Сам он от чтения устранился, а возгласы делал с большим сердечным чувством, будто сознавая, что это его последнее служение.

Через десять дней, 28 декабря, стало очевидно, что жизнь уходит. Именно в тот день пришёл из типографии заказ – аудиодиски батюшкиных проповедей, объединённых под названием «Блажени мертви, умирающии о Господе». И чья-то рука, подчинившись заглянувшей в будущее мысли, вывела на коробках решительный приговор: «Поминальный набор».

Батюшка подержал в руках альбом и, отдавая, сказал: «Спрячьте пока, скоро он вам пригодится». Первой в этом альбоме была проповедь о жертвенном подвиге новомучеников и исповедников Российских.

С 30 по 31 декабря в 3 часа 30 минут ночи отец Иоанн пришёл в совершенное изнеможение и, собравшись с силами, громко, но спокойно произнёс трижды: «Я умираю». Стали читать отходную. Дожили до утра.

После Причастия пришли в келию братский духовник и прискорбные братья монашествующие. Пропели канон на исход души. Отец Иоанн ни на что не реагировал, и все стали с ним прощаться. Прощание продлилось до обеда. После обеда, вспомнив о любимом празднике батюшки, братья снова собрались у его смертного одра, чтобы последний раз пропеть ему Пасху.

При пении пасхального канона лицо батюшки изменилось. То ли дорогие священные слова коснулись его живительной силой, то ли низошло на него осенение благодати, но он просветлел от внутреннего розового света, стёршего мертвенную бледность. Так в последние минуты земной жизни, когда душа готова была выйти из обветшалого тела, Дух Божий остановил разлучение. Бог излил на отходящую душу и остающееся тело благодатную жизнь. По окончании пения пасхальных стихир в ответ на возглас: «Христос Воскресе!» – все услышали тихий и сбивчивый шёпот умирающего: «Во-исти-ну Воск-ресе!» По втором возгласе: «Христос Воскресе!» – отец Иоанн с усилием приподнял руку, перекрестился и уже яснее произнёс: «Воистину Воскресе!» И особенно очевидным для всех собравшихся в келии сверхъестественное могущественное действие в отце Иоанне Божьего Духа стало, когда на третий возглас он уже своими обычными интонациями тихо, но радостно подтвердил свидетельство о Воскресшем Христе: «Воистину Воскресе Христос!» – и твёрдо перекрестился.

С этого момента жизнь видимо стала возвращаться к батюшке. И именно это новое его состояние собирало к его одру братьев. Вечером, после окончания уставных монастырских служб они стекались к нему в келию. Рассаживались, где только могли, на полу у кровати, в возглавии, у ног. При свете горящей свечи поочерёдно читали Псалтирь и, только прочитав до конца, расходились. Днём же читали Евангелие.

Причащали отца Иоанна ежедневно, а с 3 января он уже сам смог делать возгласы и произносить исповедание веры: «Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос…»

Братья просили и плакали о продлении жизни старца, но сам он, заглянув в глаза смерти и увидев за ней «вожделенный край небесной лазури», уже желал разрешиться и быть со Христом. Об этом он молил и просил.

Я уже заглядывала в завтрашний день и задавала себе вопрос: «А доживём ли мы до Рождества?» Проникнув в мои думы, батюшка тихо и задумчиво, глядя куда-то поверх меня, произнёс: «Рождество, Крещение, а потом…» И замолк. В предпразднство Рождества Христова снова, как во дни здравия, услаждались любимыми трипеснцами.

5 января после Причастия батюшка внезапно изменился в лице и, обращаясь к кому-то, зримому только ему, дважды умилённо попросил: «Господи, возьми меня скорее отсюда». На следующий день просьба-моление повторилась вновь: «Разреши меня скорее, Господи».

В сам праздник Рождества Христова, под утро, перед Причастием, вероятно получив благословение на свои прошения, он с силой воскликнул: «С миром изыдем! – И, немного помолчав, окончил молитву: – О имени Господнем».

После праздника отец Иоанн на вид окреп и стал подниматься за трапезу к столу. Но 25 января он явил тайное знание о дне своего исхода. «Ещё одну недельку потерпим, – и, отвечая на какие-то свои внутренние переживания и мысли, добавил: – «… А вечно лишь Солнце Любви"".

День 4 февраля прошёл обычно. Утром, причащаясь, старец сам делал возгласы, сам прочитал: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко…» Ничем не насторожил нас батюшка, только несколько раз спрашивал, который час.