Е. Соколан (ред.) - Поминайте наставников ваших. Архимандрит Троице-Сергиевой Лавры Наум (Байбородин) в воспоминаниях современников

Я по своему неразумию стала возражать Старцу:

— Мне надо сыну образование дать, я не поеду. Мы все так дружно живем, у нас большой сад, столько яблонь, вишен.

А Батюшка мне отвечает:

— И на кладбище садов много.

Я тогда ничего не поняла.

По приезде домой я передала мужу благословение Батюшки и сказала, что не возражаю, он может ехать в Устюг, я буду его навещать, но сама никуда уезжать не собираюсь.

Конечно, при моем таком настрое мой муж никуда не поехал. К тому же он совсем недавно пришел к вере, а я-то была из глубоко воцерковленной семьи.

У нас был единственный десятилетний сын, и Батюшка жалел, почему нет еще детей. После поездки к Старцу Бог послал нам дочь, которая стала любимицей отца. Но почти одновременно с рождением дочери у мужа началась ревматическая атака, и через шесть лет он умер.

Тогда я и вспомнила слова Батюшки о том, что “на кладбище садов много”. Если бы муж исполнил благословение, то Господь, видимо, продлил бы ему жизнь».

Господь дал человеку свободную волю, и эту волю Батюшка ни у кого не отнимал.

Если он давал совет и знал, что нужно сделать именно так, то мог и повторить свою рекомендацию, но никогда на своем не настаивал. Жизнь показала, что непослушание Старцу всегда оборачивалось печалью. Потом люди жалели об этом и горько раскаивались.

Все еретики, сектанты и раскольники не могут быть в общении с Богом и достигнуть спасения души, хотя бы раздали все свое имущество и хотя бы были замучены за Христа .

Праведный Иоанн Кронштадтский

Про одну монахиню кто-то сказал, будто она выпивает. Это была ложь, и она с возмущением пожаловалась Старцу.

Он ответил:

— Все терпи. Скажут «пьяница» — терпи, скажут «наркоманка» — терпи. Но если скажут «еретичка» — возражай: «Нет, я — православная пьяница!»

Известно, что Батюшка снисходительно относился к человеческим немощам, но был предельно строг в отношении отклонений от правил Церкви и совершенно нетерпим к любой ереси.

Сейчас вот в Москве тысяча вер зарегистрированы, и каждый хвалится своей верой и говорит, что он нашел Бога и они будут в раю; и все, кого только нет, утверждают: «Только мы правильно веруем». Нет, это все, как говорит апостол Павел, бабьи басни (1 Тим. 4, 7). Как же они будут в раю, если, скажем, некоторые не почитают Богородицу, топчут крест? Некоторых вер триста лет назад совершенно не было, некоторые возникли прямо в прошлые годы, а теперь веруют даже в диавола, есть церковь сатаны, служат ему, поют гимны. Как такое может быть? Какой обман! Это диавол, вселяющийся в душу человека, внушает ему выдумывать всякие учения, что и как делать и говорить. А почему диавол вселяется в человека? Потому что он делает грех и не кается. А мы должны все воспринимать так, как верует Церковь, как говорит Писание, как Господь учит в Евангелии. Един Господь, едина вера, едино крещение (Еф. 4, 5–6). Поэтому всякие учения, какие нам предлагают, надо просматривать и, если они по Божией воле, по Евангелию, по Библии, принимать, в противном случае отвергать. В Царствие Божие, в Новый Иерусалим, войдут все освященные благодатью, все люди церковные, которые соблюдают посты, молитвы, ублажают Богородицу, Крест прославляют. Поэтому надо дорожить православной верой, ничего не нарушать. Есть Апостольские правила, постановления семи Вселенских Соборов — их всем надо соблюдать.

Когда-то отец Наум вместе с другими лаврскими монахами совершал паломническую поездку в один из городов нашей страны. Монахи шли по улице. Навстречу им двигалась группа людей в белых балахонах — адепты секты «Белое братство». Один из сектантов пошел навстречу Батюшке, широко раскинув руки для «братских» объятий. Отец Наум выставил вперед ладонь с раздвинутыми пальцами и, не дав «брату» приблизиться к себе, с силой оттолкнул его.

Если ты все потерял, а веру сохранил — ты ничего не потерял. А если все приобрел, а потерял веру — ты потерял все.

Многие из преподобных отцов пророчествовали, говорили, что придут последние времена, и не будут люди совершать такие посты, как они. Вот как преподобный Сергий в среду и пятницу совершенно ничего не вкушал, голодал, это и называется постом, не-вкушение пищи какое-то время. «Не будут люди в то последнее трудное время, — говорили святые отцы, — совершать таких молитв. Но если они веру православную сохранят, веру в Иисуса Христа, в Евангелие, будут искать Царствие Божие, то превзойдут и нас». Потому что, действительно, как возвещали они, трудное время будет, которое нам предстоит переживать, будет страшная ложь, неправда.

В 1980 году я проводила свой летний отпуск в Алма-Ате, где собрался небольшой круг духовных чад отца Наума. Туда же приехал и сам Старец. Он предложил нам совершить ночью восхождение на гору Каскелен — к месту упокоения преподобномучеников Серафима и Феогноста [34] Алма-Атинские преподобные Серафим и Феогност причислены к лику святых новомучеников. . В то время они еще не были канонизированы.

Рядом с пещерками, где подвизались священномонахи и где их убили в августе 1921 года, сейчас организована мужская пустынь, построены красивый храм в форме корабля и колокольня, территория обустроена и по всему многокилометровому маршруту проложена удобная дорога. Туда теперь и на машине можно подъехать, а тогда православные люди ходили неведомыми тропами, известными лишь местным жителям.

Причем идти нужно было, соблюдая осторожность: над Каскеленом летали вертолеты, выслеживали паломников и сверху их фотографировали. Посещение святых мест — «культовых объектов» — возбранялось партийным руководством Казахстана. Люди это знали и, заслышав треск пропеллера, бросались в разные стороны и прятались среди деревьев и кустарников.

В путь мы вышли затемно, Батюшка возглавил нашу группу. Он повел нас не по обычной проторенной тропе, а выбрал какую-то и исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 г. непростую путь-дорогу. Ориентироваться можно было только по направлению. В горах, если кто не знает, легко заблудиться. Зайдешь за один холм, потом за другой, а дальше уже неясно, в какую сторону податься.

Перебирались через горную речку, стремительную и очень холодную. Перебросили мы через нее какое-то поваленное дерево и так смогли пройти по одному на другой берег. Затем нам пришлось карабкаться по почти отвесному скальному выступу. Отец Наум подставил плечо бывшему в нашей группе почтенному протоиерею, и тот покорно стал подниматься первым, тяжко вздохнув при этом: «Господи, помилуй!» Когда ему удалось закрепиться наверху, он стал подавать каждому из нас веревку, и все по очереди смогли подняться.