Александр Богатырев - У Бога и полынь сладка: Рассказы и очерки

Солист грузинского ансамбля «Басиани» Бату Ломинадзе, рассуждая о впечатлениях от поездки на Валаам, сказал, что все время чувствовал себя под защитой Сергия и Германа Валаамских: «Остров. Вокруг вода. Ни машин, ни городской суеты, никаких соблазнов современного мира. Душа отдыхает. А пение помогает сохранить чистоту помыслов и защищает от наплыва греховных мыслей. И я чувствую, как дух музыки связывает меня с предками — теми, кто сочинил песнопения, которые мы исполняем».

Участники и гости фестиваля приплыли на Валаам двадцать восьмого июля, в день празднования памяти великого князя Владимира, и отправились на службу во Владимирский скит. Подходя к храму, я услышал пение и подумал, что поют греки. Но пели не греки, а валаамские монахи. Это был особый валаамский распев, очень похожий на греческий.

Войдя в храм, я вдруг почувствовал необыкновенную радость. Такое я переживал в первые годы своего воцерковления в Пюхтицком монастыре, Троице-Сергиевой Лавре и в Печорах. Позже — на Афоне. Войдя в светлый храм, я увидел огромный хорос [29] Хорос — наиболее древняя форма паникадила, основного храмового светильника. , низкий двухъярусный мраморный иконостас, на южной стене — сцены крещения народа великим князем Владимиром, на северной — сонм русских святых. В этих сюжетах заключен тысячелетний путь России от Крещения до духовных плодов — подвигов русских святых. И такое возникло чувство духовного родства России с Византией и со всем человечеством! Захотелось всех обнять: ведь мы действительно братья и сестры — все произошли от Адама и праматери Евы… И вдруг стоявший рядом участник нашего праздника стал шептать на ухо про слишком яркие фрески, написанные акриловыми красками. «Да и фресками-то их не назовешь. Просто перенесли на стену иконы вместо фресковой живописи. И то, что поют, никакой не валаамский распев. Так не пели на Валааме в девятнадцатом веке и раньше. Это сочинение иеродиакона Германа (Рябцева). Он соединил знаменный распев с исоном — долго тянущимся нижним голосом. Так поют в современной Греции. Греки утверждают, что так пели и в Византии. Но и это неправда…».

После услышанного от переживаемой радости не осталось и следа. Вместо молитвы — смущение и даже стыд за свою безграмотность и провинциальную восторженность. Стоял и до конца службы рассматривал акриловые росписи, и безуспешно пытался определить, чего больше в валаамском распеве — знаменного элемента или исона. А потом этот господин оказался рядом со мной в автобусе и всю дорогу яростно разоблачал партес [30] Партес — многоголосное хоровое пение, сменившее в XVI в. одноголосное (знаменное) пение. : «Итальянщина, перемешанная с цыганским романсом». Ах, как права Дивна Любоевич! Нужно не рассуждать, а петь. Жаль, что услыхал я эту простую истину в последний день. А нашему брату следует не раскладывать пение на составляющие элементы, а слушать и молиться. Дать душе свободно радоваться и приходить в восторг. Она сама знает, как себя вести, когда звуки песнопений приводят в движение сокровенные струны, да так, что и невольные слезы прольешь.

Я, правда, не доходил до такой степени умиления, но видел женщин, утирающих глаза. А малоцерковные люди (очевидно, из числа туристов) и в храме, и на Певческом поле кричали: «Браво!». А это значит, что хоть они и не знают, как себя нужно вести в храме, но имеют живую душу, несмотря на то, что ее калечат «антимузыкой»: адским скрежетом, грохотом и воплями. И неправда, когда нам говорят, что современная жизнь должна проходить под современные рваные ритмы и что уже никого не волнует ни классика, ни народные и церковные песнопения. Просто у нас отняли красоту народных мелодий, заполнив эфир акустической долбежкой.

Можно было бы многое исправить, если бы государство не поддерживало хулиганов от музыки, живописи и литературы и отдавало бы Дворцовую и Красную площади не рок-группам, а лучшим хорам, возрождающим русское традиционное пение. Устроителям фестиваля нужно подумать не только о «просвещении» монахов на Валааме (они и так просвещены), а о наших гражданах, приезжающих в обе столицы знакомиться с русской культурой: знаменитыми музеями, памятниками, местами, где происходили великие исторические события. Если бы люди попали на концерты фестиваля «Просветитель» на одной из главных площадей Москвы или Санкт-Петербурга, то определенно бы просветились светом Христовым. И тогда бы и шедевры архитектуры заиграли как грандиозный фон, на котором проходит замечательное культурное событие.

Сейчас много говорят о патриотическом воспитании. Но речи эти сопровождаются чужими песнями. Станет ли юный призывник хорошим воином, если всю жизнь провел в звуковой среде потенциального противника? Станет ли воевать с теми, кто «подарил» ему рэп, рок и прочий музыкальный хлам? Это не праздный вопрос. Недавно на пляже военного санатория я рассматривал курортную «форму» наших офицеров. Только на нескольких были майки с портретом президента и двуглавым орлом. Практически на всех красовались надписи на английском языке. В лучшем случае они рекламировали сигареты «Marlboro» и какой-то американский ширпотреб. Но в основном это были пошлые или двусмысленные тексты или неведомые русскому человеку аббревиатуры. Больше всего меня умилил пожилой хозяин майки с призывом хипарей-пацифистов: «Занимайся любовью, а не воюй». Я пытался представить, как он рассказывает подчиненным о долге защитника Родины и о готовности отдать за нее жизнь.

Виноват, но эти грустные мысли одолели меня после концерта, состоявшегося в Спасо-Преображенском храме. А навеяла их милая барышня лет десяти, стоявшая передо мной с планшетом в руках. На ее майке было написано по-английски: «Все, что тебе нужно, — это любовь мальчика с красивыми глазами». Стояла она спиной к алтарю, быстро тыкая пальцами в свою электронную игрушку, а ее бабушка в это время довольно громко болтала с соседкой. Если эта девочка доживет до зрелого возраста и ее спросят о впечатлении от поездки на Валаам, то она, очевидно, расскажет, как славно поиграла в компьютерную игру. И вряд ли вспомнит, что играла под звуки церковных песнопений. А рядом с ней стояли девочки и мальчики, слушавшие хоры с вдохновенными лицами. И я подумал, что кто-нибудь из них в свое время напишет об этих незабываемых днях на Валааме, как Пришвин, Шмелев или Никифоров-Волгин…

К счастью, огорчительных моментов было немного. Туристы, сменявшие друг друга, вели себя пристойно и оставались бы слушать долго, если бы не плотный график посещения скитов, отстоящих друг от друга на приличном расстоянии. Большинство теплоходов привозили туристов лишь на один день.