Лев Лебедев - Великороссия: жизненный путь

Однако Господь и Русская Церковь (в силу самой своей природы} повернули всё совсем не так, как хотелось либералам и красным.

Состав Собора оказался в подавляющем большинстве православным, т.е. далёким от обновленчества и либерализма. К 15 августа 1917 г. в Москву съехались избранные участники. Всего — 564 делегата, из них архиереев — 80 человек (20 митрополитов, 27 архиепископов и 53 епископа). Всего духовенства (архимандритов, иеромонахов и «белых» священников) было 265 человек, а мірян — 299. Такие пропорции состава Собора сложились в истории Русской Церкви впервые. Но на это были чрезвычайные причины, из коих важнейшей являлось стремление услышать голос всех слоёв церковного народа после длительного периода его как бы молчания, то есть — голос Церковной Полноты, что было важно как в силу особых обстоятельств революционного брожения, так и в виду множества накопившихся вопросов церковной жизни. Следует знать, что согласно святым канонам, Собором Поместной Церкви в собственном, строгом смысле слова является только Собор епископов. Только они имеют право «решающего голоса» принимают окончательные постановления, имеющие обязательную каноническую силу. Но это не означает, что среднее духовенство и міряне должны быть только как бы наблюдателями. Они имеют право и возможность свободно высказываться по любому вопросу, спорить даже с епископами, участвовать в голосовании. Однако последнее слово во всём — за епископами, безусловно, учитывающими всё, что было выражено остальными участниками Собора. С этой целью на Соборе 1917-1918 г.г. действовало Совещание епископов, определявшее соответствие тех или иных решений Собора (или комиссий) Православному Вероучению, канонам и традициям Церкви, внося в эти решения в нужных случаях необходимые исправления. Таким образом, епископат не навязывал свою волю Собору, а лишь как бы редактировал, поправлял решения, свободно принимаемые большинством голосов всех участников, в том числе и мірян. Так оказалось, что данный Поместный Собор стал действительно свободным и действительно выражал мнение всей Полноты Русской Церкви, то есть её Соборный разум. В числе участников Собора было 12 профессоров духовных Академий и 13 профессоров университетов и Академии наук, православные деятели Государственного Совета и Государственной Думы, протопресвитеры Успенского собора Кремля, Военного и Морского ведомства, духовенство этих ведомств, наместники Лавр, настоятели ставропигальных монастырей, Саровской, Оптиной пустыни. Но основной состав был из делегатов епархий, выбранных на местах, по 2 человека от духовенства и по 3 от мірян каждой епархии (всего 330 человек). В состав Собора вошли также полностью члены Предсоборного Совета (62 человека) — в основном либералы и обновленцы.

Учитывая позицию нового Синода, Предсоборного Совета и окружающую революционную обстановку, почти никто, даже сами сторонники восстановления Патриаршества не верили, что таковое восстановление возможно!... Вопрос о Патриаршестве даже не был включён в перечень деяний Собора.

После торжественного богослужения в храме Христа Спасителя, деловые заседания Собора начались 4/17 августа 1917 г. Председателем был избран митрополит Киевский Владимир, товарищами (заместителями) председателя от епископата — архиепископы Новгородский Арсений и Харьковский Антоний, от священства — протопресвитеры Любимов и Шавельский, от мірян — М. В. Родзянко (заменённый вскоре А. Д. Самариным) и князь Е. Н. Трубецкой (интереснейшая книга которого «Смысл жизни» завершалась как раз в эти дни). Секретарём стал профессор В. П. Шеин (впоследствии — архимандрит Сергий, принявший венец мученичества вместе с Митрополитом Вениамином).

Важнейшим вопросом Собора стало дело о восстановления Патриаршества, о чём вопреки повестке дня, стали говорить почти сразу же. Полемика по этому вопросу была наиболее сильной и длительной. Хотя противники Патриаршества оказались в явном меньшинстве, они очень сильно шумели, доходя порою до крайностей. Так однажды профессор Б. В. Титлинов (из обновленцев) стал угрожать побоями одному из выступавших, из-за чего заседание было прервано. К удивлению почти всех участников, постепенно идея Патриаршества стала овладевать сознанием всё большего числа членов Собора. Особенно деятельным сторонником её был архиепископ Харьковский Антоний (Храповицкий). В решающий момент острой идейной борьбы он организовал паломничество большой группы делегатов в Новый Иерусалим, ко гробу Святейшего Патриарха Никона!... Здесь, у святых останков «самого великого человека русской истории», под сенью воплощённой им в камне идеи Святой Русской Земли как образа «Новой Земли» Царства Небесного, развеялись последние сомнения и колебания. Нужно восстанавливать то, что попрано было масонским безобразием Петра I — П равославное Царство как «симфонию» двух властей — патриаршей и царской! Так думал, как мы помним, и отрекшийся Государь Николай II... И Владыка Антоний, и большинство иных членов Собора были монархистами. Для них, как и для всего Русского Народа, не было колебаний в деле выбора между монархией и республикой. Православное Самодержавие — вот свободный, осознанный выбор всех Великороссов, сделанный нашим народом ещё на заре своего бытия, в XII в., и оставшийся таковым в веке ХХ-м. И был это вовсе не «чисто политический вопрос», как это потом пытались (и теперь ещё пытаются иногда) представить. Это был вопрос такой же духовный, фундаментальный, коренной, как и вопрос веры и Церкви. В те дни осени 1917 г. ни архиепископ Антоний, ни Русский Народ ещё не знали, что будет убит Государь Император и его ближайшие родственники, что монархии в России больше вообще не будет; ещё все надеялись, что новая смута закончится благополучно... Своими силами, средствами, со своей стороны Русская Церковь стремилась содействовать такому прекращению революции, главным образом — выборами того лица, кто вместе с будущим Самодержцем должен стать вторым основанием «симфонии», согласия и совета церковной и царской власти в России.

Наступил великий момент. В конце октября уже произошла большевицкая революция в Петрограде и начались сраженья в Москве. На улицах шла стрельба. Кремль, обороняемый от большевиков юнкерами, обстреливался с Воробьёвых гор из дальнобойных орудий. И именно в эти дни окончательно решался вопрос о Патриаршестве. Не все делегаты Собора теперь могли участвовать в заседаниях, но кворум был. 28 октября/9 ноября 1918 г. большинством голосов постановлено было начать выборы Патриарха. Поступили предложения о 10-ти кандидатах. Из них отобрали троих, с наибольшим числом голосов: архиепископа Антония (Храповицкого) — 101 голос, архиепископа Тамбовского Кирилла — 27 голосов и митрополита Московского Тихона (Белавина) — 23 голоса. Кирилл, впрочем, был заменён архиепископом Новгородским Арсением (Стадницким). Об этих трёх кандидатах тогда говорили: «Самый умный, самый строгий и самый добрый». 31 октября всё это окончательно определилось. Хотя 101 голос за Владыку Антония — это больше, чем за остальных (и — с большим «отрывом»), но это всё же не абсолютное большинство. Поэтому принято было решение предоставить выбор Российского Патриарха Самому Богу, устроив жребий (как иногда в древности). Записки с именами трёх кандидатов были положены в особый ковчежец пред чудотворной Владимирской иконой Божией Матери, принесённой в Храм Христа Спасителя. 5/18 ноября 1917 г. после литургии и молебна из алтаря вышел 90-летний старец Зосимовой пустыни иеросхимонах Алексий. Трижды перекрестившись, вынул из ковчежца записку и передал её митрополиту Киевскому Владимиру (Богоявленскому). При достигшем предела напряжённом молчании Владыка Владимир огласил имя нового Патриарха Московского и всея России: «Тихон, митрополит Московский!» В праздник Введения во Храм Пресвятой Богородицы 21 ноября/4 декабря 1917 г. в Успенском соборе Кремля -древнейшем центре Русской Земли, сугубом Доме Царицы Небесной в Великой России, состоялась торжественная интронизация Святейшего Патриарха Тихона.