Лев Лебедев - Великороссия: жизненный путь

Подписать такой документ Патриарх Тихон, естественно, не мог. Он был вынужден не раз идти на уступки советской власти под угрозой расправ над Церковью и посулов кого-то освободить из тюрем, в чём-то ослабить гонения (в частности Патриарх дважды, в 1923 и 1924 г.г. подтверждал свой указ 1922 г. о роспуске Зарубежного ВЦУ). Но он вместе с тем всегда твёрдо знал ту определившуюся границу уступок, о которой мы уже говорили. И зарубежные и отечественные свидетели, имевшие возможность общаться с Патриархом Тихоном в 1925 г., в один голос говорят следующее: «Несомненно... он не был враждебен к эмигрантским церковникам и никогда не утратил того антагонизма к советскому режиму, какой он имел в 1919 г.» (англичанин Джон Куртис). «... До последнего дня его жизни Патриарх исходил из молчаливого, но совершенно определённого и нескрываемого представления, что Советская власть есть чуждая для русского народа» (- протопресв. В. Виноградов).

В больнице, в комнате, соседней с той палатой, где происходил разговор Патриарха с митрополитом Петром, находился человек, ясно слышавший, как Патриарх несколько раз «с раздражением и в повышенном тоне» повторил: «Я этого не могу». С тем и уехал от него митрополит. Через два часа доктор, осмотрев больного, не нашёл ничего, внушавшего опасения. Но не успел он подняться к себе, как прибежали сказать, что у Патриарха — приступ стенокардии. Тут же были сделаны необходимые уколы, но ничего не помогало. Произнеся трижды: «Слава Тебе, Боже!», Святейший Патриарх Тихон отошёл ко Господу того же 7 апреля (по н. ст.) 1925 г., в Праздник Благовещения... Есть некоторые данные о том, что он был отравлен (А. Левитин, В. Шавров «Очерки по истории Русской Церкви». Кюзмахт, 1977г., с. 311; еп. Григорий (Граббе) «Русская Церковь перед лицом господствующего зла». Джорданвилль, 1991 г., с. 55). Очень возможно; и с точки зрения советской власти весьма логично!

Через неделю после кончины Патриарха в газете «Известия», тем не менее, указанный документ был опубликован под названием «Завещательное послание» Патриарха Тихона (впоследствии его называли кратко — «Завещание»). Недосмотрели ряда несуразностей. Так, «Завещание» (т.е. то, что даётся перед смертью) начиналось словами: «Ныне мы,... оправившись от болезни, вступая снова на служение Церкви...» и т.д. Заголовок: «Божией милостью Тихон, Патриарх Московский и всея Российский Церкви» — безграмотен: всегда писалось: «... и всея России». «Завещание» датировано 7 апреля 1925 г., датой только по новому стилю, тогда как Патриарх всегда употреблял двойную дату (- по старому, и по новому). Наконец, собравшимся 12 апреля на погребение Святейшего почти 60-ти архиереям Митрополит Пётр ничего не сказал о существовании «Завещания», чего не мог не сделать в виду его исключительной важности, если бы оно было подписано. И потом он не разослал его по епархиям и приходам, что такое обязан был бы сделать, как Местоблюститель Патриаршего Престола. Но самое веское доказательство подложности состоит в том, что митрополит Сергий (Страгородский), согласившись на полное сотрудничество с большевизмом и 29 июля 1927 г. написавший пресловутую «Декларацию», где подчеркивает прямую преемственность своей линии на дружбу с советской властью от Патриарха Тихона, ни словом не говорит о его «Завещании», не ссылается на этот документ, что он непременно сделал бы, если бы считал его подлинным. Есть ещё доказательства подложности «Завещательного послания», приводимые в книгах протопресвитера Георгия (впоследствии епископа Григория) Граббе «Правда о Русской Церкви на родине и за рубежом (По поводу книги С. В. Троицкого «О неправде Карловацкого раскола»)», Джорданвилль 1961, 1989 г.г.; и протоиерея Александра Лебедева «Плод лукавый. Происхождение и сущность Московский патриархии». Лос-Анжелес, 1994 г.

То, что уполномоченный НКВД Тучков совершил подлог, дав в газеты текст документа, который Патриарх не подписывал, — не вызывает удивления. Удивительно то, что впоследствии, все 60 с лишним лет до 1988 г. и далее Московская советская «патриархия» основывала постоянно мнимую духовно-идейную преемственность свою от Патриарха Тихона именно на этом фальшивом «Завещании»!

Патриарх Тихон был торжественно погребён в Московском Донском монастыре. Русская Зарубежная Церковь давно причислила его к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских. Недавно ко святым (без сонма Новомучеников) вынуждена была причислить его и Московская «патриархия». Мощи его были обретены под очень глубоким спудом и ныне доступны для поклонения. После него Патриархов в России уже не было. «Патриархи» (с 1944 г.) Сергий, Алексий I, Пимен, Алексий II, как мы потом увидим, на самом деле не являются таковыми.

После кончины Святейшего Тихона был обнародован его указ от 25 декабря 1924 г./7 января 1925 г. о том, что в случае его смерти «патриаршие права и обязанности», впредь до соборного избрания нового Патриарха, возлагаются на Митрополита Казанского Кирилла (Смирнова); в случае же невозможности для него «по каким-либо обстоятельствам» приступить к их исполнению, таковые права переходят к Митрополиту Ярославскому Агафангелу (Преображенскому), а если и он не сможет, то — к Митрополиту Крутицкому Петру (Полянскому).

Собор архиереев (60 человек), съехавшийся на похороны Патриарха, определил ввиду невозможности вступить в выполнение таких обязанностей ни Кириллу, ни Агафангелу, поручить их исполнение Митрополиту Петру. Он становился Местоблюстителем Патриаршего Престола. Через четыре месяца он был арестован. За четыре дня до ареста Владыка Пётр успел распорядиться о нескольких заместителях Местоблюстителя (на случай своего ареста). Таковыми, в порядке очерёдности становились: митрополит Нижегородский Сергий (Страгородский), митрополит Михаил (Ермаков), Экзарх Украины, и архиепископ Ростовский Иосиф (Петровых). При любом заместителе распоряжение Митрополита Петра устанавливало обязательность возношения его имени как «Патриаршего Местоблюстителя». Это очень важный момент. Богослужебным возношением в положенных местах имени своего Главы Церковь выражает своё духовно-таинственное и внешнее единство, связанное персонально с определённым Первоиерархом. Таковым становился только Местоблюститель (в данном случае — Владыка Пётр), но никак никто из заместителей Местоблюстителя.