Лев Лебедев - Великороссия: жизненный путь

Святитель Димитрий был из малороссов, окончил Киевскую Могилянскую Академию, очень любил духовные знания, много в них преуспел, славясь ученостью, и ещё в Малороссии начал великий труд — составление Четьих Миней (то есть житий святых) на каждый день года, по месяцам (12 томов). За основу он взял Великие Четьи Минеи Московского Митрополита Макария, дополняя их из различных других источников, в излагая доступным хорошим языком. Прежде всего за учёность Димитрий был Петром принят в Россию и здесь рукоположен в епископа сперва для Тобольска, но вскоре место служения ему заменили митрополией Ростова Великого. Однако святитель Димитрий оказался не только учёным, но и подвижником, настоящим православным монахом! Он также во всех нужных Отечеству делах деятельно поддерживал Государя, но никак не хотел одобрять его бездуховных деяний. В проповедях св. Димитрий сильно и грозно обличал и распутство, и табак, и заморские нравы, в отмену постов для людей. Пётр эти обличения знал и терпел! Святитель Димитрий прославился многими сочинениями, из коих особой известностью пользуются: «Розыск о раскольнической брынской вере» (против старообрядчества) и собрание замечательных проповедей. В одной из них святой архипастырь высказал: «Окаянное наше время! Окаянное время, в которое так пренебрежено сеяние слова Божия. И не знаю, кого прежде надобно винить, сеятелей, или землю, священников, или сердца человеческие, или тех и других вместе?» Святитель Димитрий, митрополит Ростовский почил в Бозе 28 октября 1709 г.

Оба эти замечательные архиерея были причислены к лику святых. Оба поддерживали Петра в добрых делах и не боялись обличать в делах злых... Он их не преследовал, терпел (но и только!) и не открывался им, так что ни Митрофан, ни Димитрий, умершие в начале реформ, не знали, что сделает Пётр со всей Русской Церковью. Можно представить, как они повели бы себя, доведись им дожить до 1721 года! Никто до сих пор не знает, когда Пётр задумал упразднить Патриаршество и постараться прибрать все дела Церкви к рукам. Известно лишь, что после кончины последнего Патриарха Адриана в 1700 г. Пётр назначил «местоблюстителем» патриаршего престола митрополита Рязанского Стефана (Яворского) из малороссов, а избрание Патриарха всё откладывал из-за внешних причин (воины). Владыка Стефан вёл себя по отношению к Петру чаще всего льстиво и подобострастно, но иногда «взрывался» в проповедях слишком прозрачными намёками на беззакония Царя, почти постоянно просился на покой, чтобы принять схиму, страшно тяготясь своим положением. Пётр его не отпускал. Стефан Яворский также был человеком учёным. Наиболее сильным трудом его стала книга «Камень веры», где утверждались православные истины и сильно обличались заблуждения протестантизма. Книга не была издана при Петре, сделавшись как бы сразу «крамольной». Таковой же считалась и после издания позже, при Анне Иоанновне. Но слабость натуры мешала Владыке Стефану откровенно и прямо объясниться с Царём. Сию боязливость Пётр видел и использовал в нужных для себя целях.

Большинство архиереев того времени были против нововведений Петра в жизнь общества и в церковные дела, но не все имели смелость об этом говорить. Нижегородский архиепископ Исайя говорил и, в частности, указывал, что слишком затяжной характер Северной войны — явное Божие наказание за неправды по отношению к Церкви.

Выросший всё-таки в условиях «старой» Руси, Пётр I, конечно, знал, что именно в Русской Церкви, вообще в выразителях воли Святой Руси он встретит наибольшее сопротивление, потому и старался постепенно лишать Церковь всех видимых сил и возможностей. Но вряд ли Пётр думал вначале, что роковой, страшный узел его противоречий с исконной Великороссией завяжется туго вокруг его собственного сына и наследника Царевича Алексея Петровича!...

Вернувшись из первой поездки на Запад в 1698 г. Пётр I, вопреки всем канонам и мнению Патриарха Адриана заточил свою законную жену Евдокию Лопухину в монастырь в г. Суздале, в тот самый, где некогда содержалась и первая жена Василия III Соломония Сабурова. Но если Василий III женился вторично «царского ради чадородия» (Соломония была безплодной), то Пётр I не имел и такого оправдания своим действиям. Евдокия родила ему в 1690 г. сына — наследника Алексея. Пётр разводился с женою — Царицей ради прелюбодеяния с немкой Анной Монс. Такого на Руси на самой вершине власти никогда не бывало! Воспитанием сына Пётр I не занимался. Он отдал его на попечение тёток-Царевен, прежде всего своей сестре Наталье Алексеевне, близкой Петру по духу, отличавшейся светскими вкусами. К наследнику потом приставлялись воспитатели и учителя из иностранцев и русских, и Царь-отец начинал следить за успехами сына в науках. С 1703 или 1704 г. Пётр Анну Монс оставил и сошёлся с другой женщиной, которую он «отбил» у Меньшикова. То была знаменитая Катерина, дочь польского обывателя Самуила Скавронского, находившаяся в услужении у немецкого пастора Глюка и вместе с ним попавшая к русским в плен при взятии г. Мариенбурга. Сперва Пётр усвоил ей фамилию Васильевской (по девичьей фамилии её матери — Веселевской), затем заменил на — Михайлову (это был его собственный псевдоним). С отчеством тоже нужно было что-то делать (не могли же жену российского Самодержца и будущую Императрицу называть Екатериной Самуиловной!...). При принятии ею Православия решено было дать ей отчество по имени её воспреемника (крёстного), каковым стал Царевич Алексей. Так Екатерина оказалась теперь Алексеевной. От неё у Петра был сын Пётр Петрович, умерший во младенчестве. Были также две дочери — Анна и Елизавета. Анна Петровна была выдана замуж за герцога Голштинского. Елизавета (будущая Государыня) при Петре была незамужней. Были ещё две племянницы — дочери покойного брата Петра Царя Ивана — Анна Иоанновна и Екатерина Иоанновна.

Первая вышла замуж за Курляндского герцога, вторая — за герцога Мекленбургского. Как видим, Пётр I вовсю старался родниться с европейскими домами. Не удивительно, что и сына Алексея Пётр всячески побуждал, хоть и против его желания, жениться на иностранке. Для этого Алексей Петрович отправлен был за границу, где и выбрал приглянувшуюся ему принцессу Софию Шарлотту Бланкенбургскую, родственницу Австрийского эрцгерцога Карла, ставшего затем испанским королём и императором Священной Римской Империи Карлом VI-м. Она не приняла Православия, не пожелала врасти в российскую жизнь, не очень дружно жила с мужем. В 1715 г. она родила сына — Петра Алексеевича (будущего Петра II-го ) и скончалась. Алексей Петрович был потрясён, горько плакал и трижды терял сознание при похоронах жены. Это о многом уже говорит. Царевич Алексей Петрович вырос добрым, умным, способным, но слабым и здоровьем и волей. Впрочем вовсе безвольным он не был. В этом, как и в иных способностях, он, можно сказать, был обычным, нормальным, как большинство русских людей тех времён, — не гением и не бездарным, не героем, но и не трусом, не аскетом, но и не распутником, не праведником, но и не преступником. Таким образом, Алексей Петрович хорошо представлял собою тип «среднего» русского человека своего времени.