Иен Барбур - Религия и наука: история и современность

Католическая церковь пыталась противодействовать подъему Реформации. На Тридентском соборе (1545-1563) идеи Католической церкви были очерчены более четко, настолько, чтобы они могли противостоять идеям Реформации. В отличие от протестантизма, высшим авторитетом в католицизме наделялось не само Писание, а его интерпретация церковным преданием. Контрреформация способствовала также принятию ряда авторитарных мер для исключения еретических взглядов. К числу таких средств относились инквизиция, предварительная цензура и «Список запрещенных книг». Именно могущественная церковная бюрократия противостояла Галилею.

В своем «Письме Великой герцогине Кристине», написанном в 1615 г., Галилей выдвинул два принципа толкования, к которым необходимо обращаться, когда научные теории входят в противоречие с буквальной интерпретацией Писания.

14 Robert Westman, «The Copernicans and the Churches», in God and Nature, ed. Lindberg and Numbers; John Dillenberger, Protestant Thought and Natural Science (New York: Doubleday, 1960).

1. Независимость. В некоторых местах Галилей указывает, что наука и Писание имеют различные цели, и поэтому не связаны друг с другом. Он приводит утверждение Августина о том, что Писание не отвечает на вопросы, не относящиеся к нашему спасению, и продолжает:

Отсюда следует, что, поскольку Святой Дух не намеревался объяснять нам, движутся ли небеса или стоят на месте, ... тем более не имелось в виду делать иные выводы такого рода. ... И если Святой Дух намеренно отказывается растолковать нам подобные вещи, ибо они не относятся к высшей цели (то есть к нашему спасению), то как можно утверждать, что необходимо стоять на заданной позиции?"

Галилей также цитирует кардинала Барония: «Цель Святого Духа состоит в том, чтобы указать нам путь на небеса, а не объяснить движение небес». Касаясь космологических вопросов, он пишет, что авторы Библии должны были «приспосабливаться к возможностям обычных людей» и поэтому они «использовали способ изложения, который был общепринят» в это время.

Подобное отношение можно рассматривать как один из вариантов того, что я называю независимой моделью взаимоотношений науки и религии (глава 4). С этой точки зрения, богословие занимает нейтральную позицию по отношению к космологии, а различные научные теории необходимо рассматривать исключительно с позиций научных критериев. Если бы и Галилей, и церковные власти придерживались такого разграничения, то не было бы никакой почвы для конфликта, а научные теории и богословские учения представлялись бы как разные сферы мысли.

2. Потенциальный конфликт. В других местах Галилей утверждает, что метафорическая интерпретация Писания допустима лишь в тех случаях, когда буквальная интерпретация вступает в противоречие с научной теорией, которая может быть уверенно доказана. Научные теории, не подтвержденные безошибочными доказательствами, следует отвергнуть в пользу буквальной интерпретации Писания:

В отношении некоторых физических представлений вся человеческая наука и разум не могут предложить ничего, кроме правдоподобных мнений и вероятных допущений вместо определенного и доказуемого знания. Примером здесь может служить вопрос об одушевленности звезд. Однако существуют и другие предположения, которые мы способны подтвердить (или с уверенностью ожидать таких подтверждений) с помощью экспериментов, длительных наблюдений и строгих доказательств. В качестве примера можно привести вопросы о том, движутся ли Земля и небо или имеет ли небо сферическую форму. Что касается предположений первого типа, то я не сомневаюсь, что в тех вопросах, на которые человеческий разум не в состоянии найти ответ и где, соответственно, мы должны полагаться не на науку, а лишь на мнения и на веру, необходимо благочестиво следовать буквальному смыслу Писания".

15 Galileo, «Letter to the Grand Duchess Christina» (1615), trans. Stillman Drake, in Discoveries and Opinions of Galileo (New York: Doubleday, 1957), p. 185.

16 Galileo, in Discoveries and Opinions of Galileo, p. 197. См. обсуждение в работе: Ernan McMullin, «How Should Cosmology Relate to Theology?» in The Sciences and Theology in the Twentieth Century, ed. Arthur Peacocke (Notre Dame: Univ. of Notre Dame Press, 1981).

Однако Галилей преувеличивал силу доказательств, которые он способен был получить, и среди астрономов оставалось заметное разногласие. Кардинал Беллармино предложил компромисс для спасения лица: Галилей мог представить модель Коперника лишь удобным вычислительным инструментом для корректировки наблюдений и составления прогнозов, не настаивая на том, что она является истинным отражением действительности. Поначалу и папа-Урбан VIII, и Галилей согласились рассматривать теорию Коперника как «гипотетическую». Однако в «Диалоге о двух главнейших системах мира» (1632) убеждения Галилея были лишь слегка завуалированы. Защиту системы Птолемея, в том числе, тех ее положений, которые развивал сам папа, Галилей вложил в уста персонажа по имени Симпличо (Простак), которого нельзя было воспринимать всерьез. Папа расценил это как личное оскорбление. Галилей представил также ряд физических обоснований (аргумент о приливах, который позднее был признан ошибочным), что нарушало договоренность об отношении к теории Коперника исключительно как к математической модели. Кроме того, на ход дискуссии оказали влияние борьба политических фракций и личное соперничество среди церковных иерархов.17

Знаменитый суд над Галилеем, осуществлявшийся кардинальским жюри, состоялся в 1633 г., и семью голосами против трех он был осужден за нарушение предъявленного ему в 1616 г. предписания «не придерживаться, не пропагандировать и не отстаивать каким бы то ни было образом представлений о том, что Земля движется». Галилей отрекся и провел остаток жизни под домашним арестом. Ему было запрещено издавать свои труды, но в 1638 г., за четыре года до смерти, он все же сумел опубликовать в протестантской Голландии «Лекции о двух новых науках». «Диалог» оставался в «Списке запрещенных книг» вплоть до 1822 г. В 1984 г. комиссия, назначенная папой Иоанном Павлом II для пересмотра этого дела, признала, что «церковные власти заблуждались, осудив Галилея». В 1992 г. папа дал свою оценку решениям комиссии. Он сказал, что существуют «две области знания», и когда богословы не могут их разграничить, это приводит «к перемещению в сферу вероучения тех вопросов, которые, по сути, принадлежат к области научных исследований».18

4. Бог как создатель природы и Писания

Концепция Бога у Галилея не сильно отклонялась от традиционных христианских представлений. Он считал, что Книга Природы и Книга Писания не могут противоречить друг другу, поскольку созданы одним и тем же автором. Поэтому он переосмыслял те места Писания, буквальная трактовка которых вступала в противоречие с теорией Коперника. Однако к Писанию и к его вести о спасении он относился с величайшим почтением. Идея о том, что Бога можно познать с помощью Книги Природы, открывала путь к тому, чтобы с развитием науки больше полагаться на естественное богословие, что привело позднее к появлению нового взгляда на взаимоотношения Бога и природы.