Иен Барбур - Религия и наука: история и современность

17 Jerome J. Langford, Galileo, Science and the Church, rev. ed. (Ann Arbor: Univ. of Michigan Press, 1971); William R. Shea, «Galileo and the Church,» in God and Nature, ed. Lindberg and Numbers; Stillman Drake, Galileo (New York: Hill and Wang, 1980)

18 Cardinal Paul Poupard, ed., Galileo Galilei: Toward a Resolution of 35OYears of Debate, 1633-1983 (Pittsburgh: Duquesne Univ. Press, 1987), Pope John Paul II, «Lessons of the Galileo Case», Origins 22 (Nov. 12,1992): 372.

Вскоре, после того как понятие о целевых причинах утратило популярность, представление о Боге как Высшем Благе, к которому все стремится, было заменено представлением о Нем как о Первопричине, понимаемой как начальное звено в цепи действующих причин. С Галилея берут свое начало взгляды, согласно которым Бог становится просто первоначальным творцом взаимодействующих между собой атомов, в которых заключены все последующие причины. Природа, однажды сотворенная, считается независимой и самодостаточной. Мыслители средневековья и Реформации рассматривали Божье присутствие как прямое и активное. Но при концентрации внимания на естественных причинах роль Бога постепенно сводится к роли Первопричины.

Даже на этой ранней стадии различные философы пытались примирить механистическую картину мира с в верой Бога. В системе Декарта крайний дуализм материи и сознания оставлял место и для Бога, и для человеческой души. На Декарта производила впечатление скорее не экспериментальная, а математическая сторона новой науки. Например, он сформулировал картезианскую геометрию и применял ее к физическим системам. Он придерживался крайнего рационализма, считая, что лишь непосредственно различимым, «ясным и отчетливым идеям» можно доверять вполне, тогда как чувственные впечатления запутанны и ненадежны. Разум постигает априорные идеи, которые не нуждаются в экспериментах для доказательства своей истинности. Наше представление о Боге является врожденным, изначальным пониманием божественного. Поэтому Декарт полагал, что Бог познаваем посредством человеческого разума, функционирующего в области идей. Однако он действительно считал, что Бог не только сотворил мир, но и постоянно его обновляет. Декарт утверждал, что время прерывисто и если бы не это непрерывное обновление Богом, мир превратился бы в ничто. Тем не менее последовательность событий в мире определяется механическими законами материи в движении.

Предложенное Бенедиктом Спинозой (1632-1677) пантеистическое решение идет еще дальше в отрицании традиционных представлений о Боге. Он писал, что не существует космической цели, поскольку все в мире происходит в соответствии с непреложными законами причины и следствия. Спиноза считал, что мир управляется механическими и математическими законами, а ни в коем случае не личностными или нравственными. Словом он обозначал неизменный строй безличного космического порядка, решительно отвергая понятие о Боге как о существе, наделенном целями и разумом. «Ни интеллект, ни воля не присущи природе Бога», писал Спиноза. Бог представлялся ему «бесконечной субстанцией», одним из атрибутов которой является пространственная протяженность, но эта субстанция не имеет этических свойств, поскольку добро и зло целиком относятся к сфере человеческих желаний. Гармоническое совершенство этой системы мира само по себе может быть предметом человеческого поклонения. Истинная мудрость, по Спинозе, состоит в смирении перед силой вселенной; мы должны понять и принять объективную необходимость непреложных законов, управляющих нашей жизнью»19. Однако философский ответ Спинозы на механистическое миропонимание уводил слишком далеко от представлений, господствовавших в его время, хотя он и был воспринят последующими мыслителями, включая Эйнштейна. Большинство людей в XVII веке продолжали придерживаться традиционных понятий о Боге, несмотря на увеличение влияния механистического взгляда на природу.

19 Benedict Spinoza, Ethics, pt. I, in The Chief Works of Benedict de Spinoza, trans. R. H. M. Elwes (London: G. Bell and Sons, 1889) [рус. перев.: Бенедикт Спиноза, Этика].

5. Человечество в новой космологии

Средневековая космология противопоставляла вечные небеса земной сцене изменений и распада. В «иерархии бытия» совершенство считалось прерогативой божественного. Новая космология уничтожила это разграничение между тем, что подвержено порче, и тем, что ей не подвластно, и стала применять одни и те же естественные категории ко всей вселенной. Тождественность цели и места оказалась разрушена. В частности, человечество было понижено в ранге и переместилось из центра вселенной на одну из вращающихся планет, летящих вокруг Солнца. Представление об уникальности человечества и о том, что Бог прежде всего интересуется человеческой жизнью, оказалось под угрозой. Размышлять о жизни на других планетах люди стали задолго до космической эры: оппоненты Галилея поднимали этот вопрос, и предположение о «множественности миров» также широко обсуждалось. Еще Николай Кузанский и Джордано Бруно сталкивались с неистовой оппозицией их идеям о бесконечности пространства. Поэтому сопротивление развитию новой космологии объяснялось не только тем, что она ставила под сомнение авторитет Аристотеля, Писания и церкви, но и тем, что она угрожала всей средневековой схеме предназначения и смысла, в которой пространственное положение человечества соотносилось с его статусом в космической иерархии.

Тем не менее люди по-прежнему занимали значительное положение и имели особое достоинство, поскольку обладали разумом. Средневековый дуализм души и тела получил новое развитие в форме картезианского дуализма материи и сознания. Человек продолжал оставаться исключением в мире, который все чаще рассматривался как механическая система движущихся частиц. Во времена Галилея большинство философов и богословов еще продолжали четко отделять людей от остальной природы.

III

. Ньютоновский мир-машина

Исаак Ньютон (1642-1727) родился в год смерти Галилея и к концу столетия стал наиболее выдающейся фигурой научной революции. Его высказывания о природе как о подчиняющейся законам машине имели огромное влияние далеко за пределами науки. Однако, несмотря на некоторые неортодоксальные идеи, сам Ньютон придерживался вполне традиционных представлений о Боге. Проанализируем его взгляды нате пять вопросов, которые мы обозначили в этой главе.

1. Научные методы: эксперимент и теория

Ньютон развил начатое Галилеем использование математически выраженных теорий и экспериментов. Новые методы исчисления были его важным вкладом в науку, но он был также искусным экспериментатором в области механики и оптики. Метод Ньютона заключался в постоянном взаимодействии наблюдения и теории. Однако необходимо подчеркнуть отсутствие правил для создания плодотворных концепций. Новые концепции возникают не просто в итоге точных наблюдений или математических выводов, и даже не в результате их сочетания, но лишь благодаря работе творческого воображения.