Коллектив авторов Афоризмы - Большая книга мудрых притч со всего света

– Господин! Оставь смоковницу расти и на этот год. Я окопаю ее и обложу навозом – может, принесет плоды. Если же нет, то в следующем году срубишь ее.

Один философ Шинг Зианг пришел к Менцию и передал ему следующие слова другого философа Гиу Хинга, покинувшего город и подражавшего в своей жизни простым земледельцам:

Святой Иероним в пустыне. Андреа Мантенья. 1448–1451 годы. Художественный музей, Сан-Паулу

– Царь Тенг, – говорит Гиу Хинг, – воистину мудрый царь. Однако несмотря на это, все-таки философы еще не научили его главному – добывать хлеб.

Истинно мудрый царь сам обрабатывает землю и сам себя кормит вместе с народом; он управляет и в то же время пашет, как последний из крестьян.

Царь же Тенг никому не открывает своих хлебных амбаров и житниц. Поступая так, он обижает народ, чтобы кормить себя. Зачем же называют его мудрым?

Менций сказал:

– Конечно, философ-земледелец, так строго осуждающий царя Тенга, сам сеет хлеб, которым питается?

– Да.

– И сам ткет полотно, которым одевается?

– Нет. Философ покупает шерстяные одежды.

– Может быть, он надевает и шляпу?

– Да.

– Какую?

– Простую, полотняную, без украшений.

– Он сам ткет полотно для шляпы?

– Нет, получает его в обмен на хлебные зерна.

– Почему же философ сам не ткет полотна?

– Чтобы не отнимать лишнего времени у своих земледельческих работ.

– Пользуется ли философ медными или глиняными сосудами, чтобы варить себе пищу? Применяет ли он железный заступ, чтобы приготовить землю к посеву?

– Без всякого сомнения.

– И сам его делает?

– Нет, получает в обмен на хлебные зерна.

– Если земледелец, получающий в обмен на хлебные зерна орудия и кухонные сосуды, не думает причинять никакого вреда тем, кто их производит, то и они, в свою очередь, получая хлебные зерна в обмен на земледельческие орудия и кухонные сосуды, не думают причинять вред земледельцу. Зачем же философ Гиу Хинг, пашущий землю, не делается таким образом и горшечником, и кузнецом? Тогда бы он мог взять из собственной мастерской все предметы, которые ему необходимы.

Грабли (Сенокос). Иван Грохар. 1902 год. Городской музей, Любляна

Зачем столько хлопот с обменом хлебных зерен на произведения других ремесленников?

Как философ, покинувший город для деревень, не боится таких суетных занятий?

Тогда Шинг Зианг ответил:

– Нельзя в одно и то же время заниматься и ремеслами, и земледельческими работами.

– А если так, – возразил Менций, – то значит, управление государством есть, по мнению философа Гиу Хинга, единственное занятие, которое можно соединить с земледельческими работами? Есть дела, которые принадлежат великим людям, и есть такие, которые принадлежат обыкновенным людям. Один человек, обрабатывая землю, приобретает себе посредством обмена все вещи, производимые различными ремесленниками. Если бы каждый был вынужден делать сам для себя все необходимое, то ни у кого ни для чего не хватило бы времени! Вот почему сказано: одни работают умом, другие руками.

Те, кто живет умом, управляют людьми; те, кто работает руками, подчиняются людям.

Подчиняемые доставляют людям пищу, управляющие ее получают. Таков общий закон мира.

Нищие. Вильгельм фон Диц. 1907 год. Частная коллекция

Так повествовал учитель, пребывая в Джетаване и намекая на рабыню Анатхапиндики.

У последнего была рабыня по имени Рохиники.

Однажды ее престарелая мать, придя на то место, где молотили рис, прилегла там. Мухи окружили старуху и стали кусать ее, словно кололи иглами.

Тогда женщина обратилась к дочери:

– Милая, мухи меня кусают, отгони их.

– Сейчас отгоню, матушка, – ответила та.

Она подняла молот, намереваясь бить мух на матушкином теле, и, действительно ударив мать молотом, убила ее.

Увидев это, рабыня стала плакать, приговаривая:

– Матушка моя умерла!

Это обстоятельство рассказали Анатхапиндике, который, похоронив старуху, отправился в вихару где все и поведал учителю.

Выслушав, мудрец сказал:

– Лучше мудрый недруг, чем сострадательный дурак. Посмотри на глупую Рохиники: она скорбит, убив мать.

Один царь, разъезжая с придворными по своим владениям, встретил двух нищих старцев в изорванных одеждах. Он тотчас же остановился, вышел из колесницы, поклонился им до земли и поцеловал их.

Придворные оскорбились таким поступком правителя, унижающим, по их пониманию, царское достоинство, однако сказать об этом не решились. Объяснить государю совершенное неприличие взялся родной брат. Царь выслушал его и пообещал дать ответ.

Молодой принц и наставник. Автор неизвестен. Около 1600 года. Метрополитен-музей, Нью-Йорк

Город имел такой обычай: к гражданину, приговоренному к смертной казни, накануне посылался герольд с трубой, который трубил перед окнами дома.

Вечером того же дня царь послал трубача к дому брата. Тот опечалился и всю ночь провел без сна.

Наутро царский брат вместе со своей женой пошел во дворец. Государь принял его в своих внутренних покоях и сказал:

– Неразумный! Ты испугался проповедника моей воли, хотя не сделал против меня ничего, достойного смертной казни. Как же тебе можно было учить меня, когда я отдал предпочтение нищим – проповедникам Божьим, которые громогласнее всякой трубы проповедуют мне о смерти и страшном пришествии моего Владыки, пред которым я без числа согрешаю? Так нынче показывая свое безумие, устрашился ты.

Однако царь не оставил без обличения и придворных вельмож. Он приказал подготовить четыре ящика: два из них позолотить снаружи и внутрь положить смердящих костей; другие два обмазать смолой и сажей, а внутрь насыпать драгоценностей.

Приготовив это, царь позвал вельмож и спросил их:

– Какие ящики лучше: позолоченные или обмазанные смолой и сажей?

Вельможи указали на первые. Правитель приказал раскрыть одни и другие, и все увидели содержимое. Тогда царь сказал придворным:

– Знайте, что нужно обращать внимание на внутреннее и сокровенное, а не на внешнее.

Вы обиделись, когда я поклонился плохо одетым нищим, а я видел, что они честны и благородны душой.