Будда Шакьямуни - Джатаки. Избранные рассказы о прошлых жизнях Будды.

Долго подобным образом раздавались дары, и одна треть царских сокровищ была истрачена. Тогда хранитель сокровищ пришел к царю и сказал:

— Царевич, совершая дарения из сокровищницы, истратил одну треть, осталось не более двух третей. Подумай о расходах на подарки и торговые дела.

— Я очень люблю сына и не буду ему препятствовать, пусть лучше сокровищница опустеет, — отвечал царь.

Прошло ещё некоторое время, и было истрачено две трети сокровищ, осталась только одна треть. Хранитель сокровищ снова обратился к царю и сказал:

— Две трети сокровищ уже истрачено, осталась только одна треть. Откуда же брать средства на подношение подарков гостям и на торговые дела?

— Я очень люблю своего сына и не могу запретить ему, — сказал царь, — ты сам придумай способ, чтобы покончить с этим.

Хранитель сокровищ, получив от царя такое распоряжение, запер сокровищницу и отправился по своим делам.

С тех пор нищенствующие монахи, приходившие к Гедону, либо не находили хранителя сокровищ, а сокровищница была на замке, либо хранитель сокровищ приходил, но не давал желаемого. Тогда Гедон подумал: "Дело так обернулось не из-за самовольства хранителя сокровищ, а по распоряжению отца. Да и не должно сыну опустошать отцовскую сокровищницу. Но что же мне сделать, чтобы обрести вдосталь драгоценностей на пользу многим живым существам?" И, подумав так, он стал спрашивать у людей:

— Чем заняться в этом мире, чтобы вдосталь обрести богатства, обрести так много, чтобы оно никогда не иссякло?

Одни говорили: "Больше земли обработаешь, больше богатства получишь". Другие говорили: "Если скот разводишь или торговлей занимаешься, то богатства умножаешь". Третьи сказали: "Отправляйся в море и добудь чинтамани — волшебную драгоценность, исполняющую желания, тогда станешь очень богатым".

Выслушал Гедон все эти речи и подумал: "Не мой удел заниматься земледелием, разводить скот или вести торговлю в дальних странах. Мой удел — отправиться в море". И, решив отправиться в море, он сказал родителям:

— Я отправлюсь в море, добуду там много драгоценностей и вдосталь оделю ими бедняков. Разрешите мне отправиться в море за драгоценностями! Услышав эти слова, родители чуть не упали в обморок.

— Бедняки в этом мире, — сказали они, — разума не имея, идут [в море], рискуя телом и жизнью. Ну а тебе чего не хватает, если ты об этом помышляешь? Если хочешь милостыню творить, то раздай наши богатства, а в море не ходи! В море огромные волны и водовороты, морские чудовища, ядовитые змеи, ракшасы, подводные скалы и другие опасности, и трудно оттуда вернуться живым. Чего тебе не хватает, если ты собираешься жизнью рисковать? Нет тебе на это нашего согласия, и не думай об этом!

Выслушав такое повеление, Гедон подумал: "Поскольку не вышло по-моему, дам-ка я себе клятву: "Лягу на землю перед родителями и не встану до тех пор, пока не добьюсь своего". И, подумав так, он сказал родителям:

— Отец и мать, знайте! Пока моё намерение не исполнится, я буду лежать ниц, не вставая. Опечаленные родители, посоветовавшись с родственниками, снова указали юноше на множество опасностей, таящихся в море.

— На протяжении двенадцати лет, — сказали затем они ему, — мы в отчаянии жертвы всем богам приносили. Одно божество в тебе, сыне нашем, возродилось. Так сейчас не оставляй нас, прими пищу! Прошли один, два, шесть дней, но сын не внимал никаким уговорам и не отступал от своих слов. "С самого рождения сын мой никогда не бросал начатого дела, не доведя его до конца, — подумал тогда отец.

— Если я отпущу его в море, то ещё есть какая-то надежда на его возвращение. Если же не отпущу, то через неделю расстанемся с ним. Надо его отпустить". Подумав так, он подошёл к сыну, взял его за руку и сказал:

— Сын, вставай и поешь! Разрешаю отправляться, куда задумал.

Тогда Гедон встал, поел и попил. После этого он вышел наружу и обратился к многочисленному люду с таким призывом:

— Я отправляюсь в море за драгоценностями. Кто из вас пойдёт, присоединяйтесь! Я поведу вас, я же приготовлю все необходимое в дорогу. Пятьсот купцов из той страны сказали:

— Мы также пойдём в море за сокровищами.

— И стали готовиться в путь. Был в той стране старик корабельщик, который прежде много раз ходил в море. Царевич самолично пришел к нему и сказал:

— Мне нужен человек, знающий морские пути, поэтому ты пойдёшь со мной!

— Я дряхл, и мои глаза не видят, — отвечал старик корабельщик, — поэтому идти не могу. Тогда царевич пошёл к отцу и оказал ему:

— Есть один старый корабельщик, который раньше много раз ходил за море, и морские пути хорошо знакомы ему. Прикажи ему идти со мной!

Царь самолично пришел в дом слепого корабельщика и дал ему такое распоряжение:

— Царевич желает идти в море. Хотя я ему и говорил, что этого делать не следует, но он не послушал. Поэтому ты пойдёшь с царевичем, как человек, хорошо знающий заморские земли!

— Хотя я дряхлый и слепой на оба глаза, — отвечал корабельщик, — но если царь приказывает, то нельзя нарушить его повеления. Затем он пришел в царский дворец и спросил:

— Кто решился идти с царевичем в море? Тут царевич Дикдон сказал отцу:

— Я пойду слугой старшего брата.

Царь подумал: "Чем пойдут чужие, пусть лучше идёт младший брат", — и разрешил ему также идти в море. Затем царевич взял три тысячи золотых, за одну тысячу купил корабль, а две тысячи истратил на припасы и снаряжение, необходимые в пути. Отъезжающие, которых провожали царь, царица и все люди, подошли к пристани и взошли на корабль, удерживаемый семью канатами.

Дождавшись попутного ветра, царевич обратился к сопровождавшим его купцам со следующими словами:

— В море таятся различные опасности. Уходят туда очень многие, а возвращаются очень немногие. Те, кто опасается, ступайте назад! Только те достигнут острова драгоценностей, кто презирает жизнь, не боится навсегда расстаться с родителями, сыновьями, жёнами, родственниками. Если же благополучно вернёмся, то на семь поколений хватит обретённых богатств. С этими словами Гедон обрубил один канат. Так в течение семи дней повторял он эти слова, каждый раз перерубая один канат. И вот при попутном ветре были поставлены паруса, и корабль быстро поплыл в открытое море.

Плыли они плыли, и спрашивает корабельщик:

— Видна ли цепь сверкающих белых гор?

— Что-то похожее сверкает, — отвечал царевич.

— Это серебряные горы, — сказал корабельщик. Плыли, плыли они дальше, и корабельщик спросил:

— Видна ли цепь сверкающих синих гор?

— Что-то похожее сверкает, — отвечал царевич.

— Это сапфировые горы, — сказал корабельщик. Плыли они плыли, и корабельщик опять спросил:

— Видна ли цепь сверкающих жёлтых гор?