Будда Шакьямуни - Джатаки. Избранные рассказы о прошлых жизнях Будды.

Тут Маудгальяна, поглядев божественным глазом, подумал: "Что это мой ученик собирается делать?" И, увидав, что его ученик прыгнул в реку, он своей волшебной силой воспрепятствовал падению в воду старого монаха, взял его и положил на берег, вопрошая:

— Что ты делаешь, мой духовный сын?

Старец устыдился, смутился и не знал, что ответить. "Если я солгу и обману моего наставника, — подумал он, — то за обман наставника во всех следующих рождениях будет на мне грех, лишающий дара речи*. Кроме того, если я солгу, то наставник запредельной мудростью своей обнаружит мою ложь. Кто в мире обладает благоприобретенной мудростью, по своей природе правдив и чужд обмана, тот почитается богами. Кто же обладает благоприобретенной мудростью, но не чужд обмана, тот не должен быть наставником других и не почитается людьми. Кто не обладает мудростью, но правдив и чужд обмана, тот, хотя и не может быть полезным для других, себе творит пользу. Кто же глуп и омрачён духовным невежеством, да при этом ещё и склонен к обману, тот повсюду слывёт за негодяя, и, что бы он ни произнёс, все говорят:

"Этот — лжец и обманщик". И если он даже скажет правду, никто ему не поверит. Таким образом, если я солгу наставнику, то это будет неправильно и недостойно. Скажу-ка я ему лучше правду". И, подумав так, старец отвечал наставнику следующее:

— Докучали мне домашние дела, и я ушёл из дому в монашество в поисках мира и уединения. Но, спокойствия и здесь не обретя, решил умереть.

Услышав эти слова, Маудгальяна подумал: "Если я не устрашу его предстоящими рождениями и смертями, то не будет для него пользы от вступления в монашество". И он сказал:

— Крепче ухватись за край моего духовного одеяния и смотри, не выпусти его!

И как только прозвучали эти слова, они вознеслись на верхнее небо, и, подобно тому, как ветер гонит мякину, магическая сила повлекла их с такой лёгкостью, с какой несут в руке один-единственный волосок. Подобно тому, как сокол несёт в когтях птенчика, так и магическая сила Маудгальяны вознесла их в небо и за время, необходимое человеку, чтобы согнуть и разогнуть руку, доставила на берег моря. На том берегу лежало дивное сложением тело недавно умершей красавицы. Изо рта трупа выползала змея и скрывалась в ухе, Маудгальяна взглянул на труп, а старый монах спросил:

— Кто эта прекрасная женщина?

— Придёт время, и я тебе объясню, — ответил ему Маудгальяна, и они последовали дальше.

Затем они увидели женщину, которая поставила большой медный котёл, налила в него воды и развела под котлом большой огонь. Когда вода закипела, женщина сняла одежды и ступила в этот котёл.

Моментально вылезли волосы на голове и теле её, сварилось мясо и отделились от него кости. Кипящая вода выплеснула эти кости из котла, подул на них ветер, и тут же кости превратились в человека. Человек этот вытащил из котла мясо и стал его пожирать.

Страх объял монаха Пэльке, так что его волосы стали дыбом, и он спросил у наставника:

— Кто это пожирающий собственное мясо?

— Когда придёт время, объясню, — ответил ему Маудгальяна.

Последовав дальше, они увидали огромное дерево с такой густой кроной, что, казалось, между его ветвями и листьями не осталось места и для кончика иголки. Множество червей пожирали дерево, которое издавало при этом жалобные крики, и вокруг разносились звуки стенаний, похожие на звуки ада живых существ.

— Поведай мне, кто издаёт такие ужасные звуки, — попросил монах.

— Когда придёт время, объясню, — ответил ему Маудгальяна.

Далее, они увидали множество претов с человеческим туловищем и головами хищных зверей, которые, держа в руках луки и стрелы, окружали одного человека. Стрелы эти пылали огнём, и когда преты со всех сторон метнули их в того человека, он вмиг был охвачен пламенем.

— Поведай, кто он, терпящий такие мучения и даже не имеющий места, куда скрыться, — сказал монах.

— Подожди немного, придёт время, тогда объясню, — ответил наставник.

Пошли они дальше и спустя долгое время подошли к огромной горе.

И там они увидали, как один человек, воткнув в её склон мечи и режущее оружие лезвиями вверх, побежал вниз с вершины горы, а оружие кололо и кромсало его тело. После этого человек снова втыкал в землю мечи и режущее оружие и так бегал без отдыха.

— Поведал бы, кто это такой, — сказал монах.

— Придёт время и объясню, — отвечал наставник.

Затем они пошли дальше и достигли огромной горы, сложенной из человеческих костей. Высота той горы составляла семьсот йоджан. Гора затмевала небо, и тень её помрачала море. Маудгальяна взобрался на ту гору и стал ходить туда-сюда по огромному ребру.

"Последую-ка я за ним и посмотрю", — подумал старый монах. Сделав так, он решил:

"Раз наставник ничем не занят, спрошу у него про вещи, увиденные ранее" — и сказал:

— Наставник, прошу, объясни мне вещи, которые я видел ранее.

— Поскольку время наступило, то объясню, — сказал Маудгальяна

— Если хочешь знать, кто та женщина, которую ты увидел вначале, то она была женой человека из Раджагрихи по имени Сарпак. Она была очень красива, поэтому муж безумно любил её. Как-то раз отправился Сарпак в море и, не желая оставлять жену, взял её с собой. Так вместе с пятьюстами купцами и женой вышел он в море. В море жена занималась тем, что постоянно сооружала из трёх дощечек подобие подставки, водружала на неё зеркало, смотрелась в него и тешилась своей красотой.

Тем временем из глубины моря появилась огромная черепаха, которая ударила корабль. Корабль разрушился, и все люди погибли.

По свойству моря, не допускающего, чтобы трупы оставались в нем более суток, морские воды выкинули трупы на берег. Но живые существа после смерти своей возрождаются в том состоянии, к которому они питали склонность.

— Кто же, питая склонность к возрождению в аду живых существ, многократно возрождается в этом аду? — спросил старый монах.

— Те живые существа, — отвечал Маудгальяна, — которые совершали великий грех, похищая имущество, принадлежащее трём драгоценностям или собственным родителям, или лишали людей жизни, ввергаются в великий пылающий ад живых существ.

Люди эти все страдали от простуды или малярийного озноба, поэтому думали об огне, чтобы согреться. И поэтому сразу же после смерти попадали в пылающий ад живых существ.

Что же касается тех, кто совершил грех, украв масло [для светильников] или драгоценности, поднесённые Будде, или украл светильники или дрова у монашеской общины, разрушил жилой дом общины монахов или молитвенное помещение её, кто в холодное, зимнее время отнимал у человека одежду, или, могуществом обладая, раздев раба, рабыню или другого человека, на ледяном ветру обливал их водой, или, раздев людей, одежду их забирал, — те попадают в ледяной ад живых существ. Люди эти, страдая от горячки, постоянно думали о прохладном месте, желали холода. И поэтому сразу же после смерти возрождались в ледяном аду живых существ.