Будда Шакьямуни - Джатаки. Избранные рассказы о прошлых жизнях Будды.

А если приумножится опять имущество моё, конечно, привлечёт оно сердца просящих, но даже в этом состоянье по мере сил творить нам должно щедрости дела! Да не останемся мы нерадивы, Шакра, исполняя обеты щедрости!».

Когда Бодхисаттва промолвил эти слова, Шакра, владыка богов, сердце которого преисполнилось умиления, радостно приветствовал его словами: «Прекрасно! О, прекрасно!»— и, с глубочайшим почтением и ласкою взирая на него, обратился к нему с такой речью:

«Обычно ведь к богатству человек стремится, применяя низкие и грубые и даже имя доброе его порочащие средства. В своей привязанности к счастью личному не замечает он опасности, все дальше увлекаемый своим малоразумным сердцем.

Но ты и не помыслил об исчезнувшем богатстве, и об утрате личных наслаждений, и о моем соблазне не подумал: одна забота у тебя живёт в твоём столь непреклонном сердце — благо ближних. Ты обнаружил тем величие своей возвышенной природы!

О себялюбья тьма, рассеянная светом сердца, исполненного благородства несравненного! И ни богатств утрата, ни надежда возвратить их испортить не смогли его, склонив к ограниченью щедрости!

Страдаешь ты страданьями других и, состраданьем движимый, стремишься к благу мира. Поистине не чудо то, что ты от слов и дел моих не колебался в своём стремленье к жертвам, как не колеблется от ветра горная вершина, блещущая снегом!

Чтоб показать твою всем славу, ради испытанья твои богатства я сокрыл — ведь камень драгоценный, хотя бы и прекрасный, не достигает без проверки сокровища высокой славы.

Теперь же проливай дожди даров на всех просящих, подобно облаку большому, что наполняет все пруды! С моей поддержкой никогда твои богатства не иссякнут. Благоволи ж простить поступок этот мой».

И Бодхисаттву приветствовав такими словами, Шакра ему вернул все его великие богатства и, получив прощение, исчез.

Таким образом, «ни из опасения утратить богатства, ни в надежде на обогащение истинно добрые не опускаются до небрежения к делам милосердия».

Даже к желающему убить, попавшему в беду, высокосострадательные проявляют сострадание и не оставляют его своим участием. Вот как об этом назидательно повествуется.

В некой отдалённой лесной местности, где не встретишь человека и не услышишь человеческого голоса, служившей пристанищем стад различных диких животных, густо заросшей кустарниками и деревьями, подножия которых тонули в зарослях травы, где не проезжало ни колесо колесницы или телеги, ни нога путника не ступала, очерчивая дорогу или рубеж, где земля была неровная от глубоких ложбин, муравейников и ям, жил Бодхисаттва в облике шарабхи (Шарабха — сказочный олень с восемью ногами, обитающий в снежных горах и превосходящий силой льва и слона.), одарённый силою, быстротою, большим и очень крепким телом прекрасной окраски. Вследствие его великого сострадания в его сердце не было коварства против живых тварей; он питался только травою, листьями и водой; в силу своей удовлетворённости он всей душой наслаждался жительством в лесу, как жаждущий уединения отшельник, и украшал собою эту лесную местность.

В животном облике он человеческим разумным духом обладал и, как подвижник, сострадательным ко всякой твари был. И жил в лесу уединённо, словно йог, одной травой довольствуясь.

И вот однажды некий царь, повелитель той страны, верхом на своём лучшем, поразительно быстром коне, с натянутым луком и стрелами в руках, желая испытать на животных своё искусство владеть оружием, в страстном увлечении преследуя диких зверей, далеко удалившись от отряда, состоявшего из слонов, конницы, колесниц и пеших воинов, прибыл в ту местность. Издали ещё увидев Великосущного и твердо вознамерившись убить его, он, наложив острую стрелу на свой лук, направил к нему коня. И Бодхисаттва, заметив приближавшегося коня и на нем вооруженного царя, хоть и был достаточно силён, чтобы противостоять нападению, но, отрешившись от насилия и вражды, с величайшей быстротой бросился бежать. Преследуемый царём, он встретил на пути большую расщелину и, быстро перепрыгнув её, словно лужицу, побежал дальше. А конь, мчавшийся с предельной быстротой за шарабхой той же дорогой, достигнув этой впадины и не отважившись перепрыгнуть через неё, внезапно остановился.

И тут упал с коня с оружьем вместе земли владыка, и полетел он вниз в глубокую расщелину, как воин-дайтья в океан.

Направив взор свой на шарабху, не обращая ни на что вниманья, он пропасть под ногами не заметил; не удержался он в седле из-за того, что конь внезапно стремительный свой бег остановил.

Когда прекратился топот копыт коня, Бодхисаттва подумал: — «Почему бы царь мог повернуть назад?» Обернувшись, он посмотрел назад и увидел лошадь без всадника, стоявшую на краю пропасти. Тогда он стал размышлять:

«Несомненно, царь упал в пропасть: нет ведь там ни дерева с густою тенью, к которому можно было бы прислониться для отдыха, ни озера с водою чистою и голубою, как лепестки голубого лотоса, пригодной для купанья. Углубившись в эту населённую хищными дикими зверями лесную чащу, не стал бы он, оставив где-нибудь прекрасного коня, ни отдыхать, ни преследовать зверя пешком. Нет там и никаких зарослей травы, где бы он мог спрятаться. Поэтому ясно, что царь упал в пропасть».

Тогда Великосущный, обретя твёрдую уверенность, даже к тому убийце почувствовал большое сострадание:

«Ещё сегодня под звуки громкой музыки его сопровождало украшенное яркими знамёнами, доспехами блистая и оружьем, войско из конницы, слонов, пехоты, колесниц,

Прекрасный зонт был над главой его, сверкали опахала красотой жемчужных ручек; и, как богов владыку, сложив смиренно руки, его народа толпы прославляли; он обладал благами всеми царского величья.

Теперь же он в глубокой пропасти лежит; от быстроты падения разбито его тело; он потерял сознание или мучительно страдает. Увы! Несчастие какое на него свалилось!

Лишениями закалённые, сердца простого люда не так глубоко поражаются страданиями, как не видавшие страданий, нежные сердца людей из знати, случайно оказавшихся в беде.

Он оттуда не сможет выбраться. Если в нем ещё осталось дыхание жизни, то так его бросить невозможно».

С таким помышлением Великосущный, влекомый состраданьем, подошёл к самому краю пропасти. И там он увидел царя: от пыли его оружие потеряло блеск, измялись его тюрбан, одежда и пояс; боль от удара при падении в пропасть измучила его душу, и он, потеряв присутствие духа, корчился всем телом.

Когда увидел он в мученьях корчившегося царя, глаза его наполнились слезами; от сострадания забыв, что это враг, он сам почувствовал такие же страданья.