Будда Шакьямуни - Джатаки. Избранные рассказы о прошлых жизнях Будды.

"Во времена стародавние, когда на бенаресском троне восседал царь Брахмадатта, бодхисатта, явившийся на землю в обличье льва, жил в горной пещере в Гималаях. Неподалёку же, близ озера, водилось множество кабанов. Там же, у озера, обитали отшельники в хижинах, крытых листьями. Однажды лев задрал быка или слона, а может быть ещё какого-нибудь зверя и, насытившись мясом, пошёл к озеру напиться. Выходя из озера, он увидел жирного кабана, который пасся в прибрежных зарослях. "В следующий раз съем-ка я этого кабана! — подумал лев. — Только боюсь, увидав меня, он уже больше не придёт сюда!" И, опасаясь, что кабан, заметив его, уже больше не явится на это место, лев повернул прочь. Кабан же при виде этого подумал: "Это он от страха передо мной не смеет пройти мимо и трусливо бежит прочь! Вызову-ка я теперь же этого льва на бой!" Принявши такое решение, кабан задрал рыло и, изготовясь к битве, спел такую гатху:

"Куда уходишь, лев, в неясной мне тревоге?

Мы ровня — ты и я, ведь мы четвероноги!"

Лев, услыхав это, молвил: "Дружище кабан! Сегодня мне не до драки. Давай встретимся через семь дней на этом же месте и померимся силами!" И с этими словами лев удалился.

Кабан, гордый, что ему предстоит сразиться со львом, поспешил поведать о случившемся сородичам. Но, услыхав про это, сородичи испугались. "Теперь ты и нас всех погубишь! — говорили они. — Не зная своих сил, ты собрался вступить в бой со львом! Он же, придя сюда, всех нас прикончит. Не будь же безрассуден!" Кабан испугался и стал спрашивать: "Что же мне теперь делать?" — "Ступай к отхожему месту возле хижин отшельников, — отвечали кабаны, — и всю неделю валяйся в нечистотах, так чтобы они засохли корою на твоём теле. На седьмой же день, полежавши в росистых травах, отправляйся первым к назначенному месту. Да опереди льва! Да разнюхай, откуда дует ветер, и стань с подветренной стороны! Лев — тварь чистоплотная и, едва почуяв, чем несёт от твоего тела, уйдёт, оставив тебя победителем!"

Кабан так всё и сделал и на седьмой день явился на место встречи. Но только лишь до льва донёсся его запах — запах нечистот, — как он воскликнул с отвращением: "Дружище кабан! Хорошую же ты придумал хитрость! Когда б ты весь не провонял нечистотами, я тотчас же прикончил бы тебя! Теперь же не то что укусить, даже дотронуться до тебя лапой и то не могу! Ступай прочь, я признаю тебя победителем!" И лев спел тогда такую гатху:

"Кабан, мне мерзок ты, твой смрад и нечистоты —

Будь победителем — мне драться нет охоты!"

И лев, отворотясь от кабана, отправился на охоту, а потом, напившись воды из озера, улёгся в своём логове в пещере. Кабан же принялся хвастать перед сородичами, как он победил льва, но те, испугавшись, что лев снова придёт сюда и растерзает их, поспешили переселиться в другое место".

Заканчивая своё наставление в дхамме, Учитель истолковал джатаку, так связав перерождения: "Кабаном в ту пору был наш великовозрастный тхера, львом же — я сам".

"Индре станешь, царь, подобен…" — это произнёс Учитель, пребывая в роще Джеты, по поводу одного затосковавшего монаха. "Правда ли, монах, что ты тоскуешь?" — спросил его Учитель. "Правда", — отвечал тот. "Ничего, монах. Даже достославные люди бывают иной раз ославлены, а страсти пятнают порой даже совершенно чистых людей, так что о тебе и говорить нечего", — произнёс Учитель и рассказал о былом. "Некогда царевич Брахмадатта, сын царя Брахмадатты из Варанаси, и Кашьяпа, сын его придворного жреца, были большими друзьями — они вместе учились у одного учителя всяким искусствам. Потом отец царевича умер, и сын взошёл на престол. А Кашьяпа подумал: "Мой друг стал царём, теперь он подарит мне большие богатства. Богатство же мне ни к чему. Я лучше отпрошусь у родителей и у царя и уйду в отшельники". Так он и поступил. Ушёл он в Гималаи, стал, по древним обычаям провидцев, отшельником, за неделю обрёл сверхобычные способности, научился погружаться в любые созерцания и зажил там, питаясь дарами лесными. В подвижничестве его стали звать Кашьяпой Мохнатым. И сделался он суровейшим подвижником, предался умерщвлению чувств. От пыла его подвигов престол Шакры заколебался. Шакра встревожился, узнал причину и подумал: "Этот человек пылом подвижничества и меня, чего доброго, с престола сгонит. Надо мне сговориться с царём Варанаси и заставить Кашьяпу прервать свои подвиги". Во всём своём божественном величии явился он в полночь в опочивальню владыки Варанаси, всю её озарив сиянием, и, паря над полом рядом с царём, сказал:

"Вставай, государь!" Тот проснулся:

"Кто ты такой?" –

"Я — Шакра". –

"Зачем пожаловал?" –

"Говори, государь, не раздумывай: хочешь стать царём над всей Джамбудвипой?" –

"Как не хотеть!" –

"Тогда, — говорит ему Шакра, — приведи сюда Кашьяпу — мохнатого и упроси его, чтобы он, как жрец, от твоего имени совершил кровавую жертву скотом. Тогда ты уподобишься Индре, станешь бессмертным и будешь править всей Джамбудвипой.

Индре станешь, царь, подобен, Не умрёшь, не постареешь, Если принесёшь ты жертву Вместе с Кашьяпой Мохнатым".

"Спасибо за совет", — сказал царь.

"Так не теряй же времени даром", — и Шакра ушёл. Наутро царь вызвал к себе советника по имени Сахья и наказал ему:

"Ступай, любезный, к моему дорогому другу, к Кашьяпе Мохнатому. И вот что ему от моего имени передай:

"Если ты принесёшь для царя жертву, он станет владыкой всей Джамбудвипы, а тебе выделит в её пределах любую страну, какую пожелаешь. Приходи и сверши царское жертвоприношение"". –

"Слушаюсь, государь", — отвечал Сахья. Для начала ему надо было узнать, где поселился подвижник. В городе забили в гонги, собрали народ и всех опросили. Нашёлся один лесной человек, который знал это — его взяли в проводники. Сахья с большой свитой добрался до отшельника, поклонился ему, сел подле него и изложил поручение царя.

"Оставь, Сахья, это не для меня, — сказал ему Кашьяпа. –

Всей земли до окаёмки В океанских вод уборе Не хочу ценой бесчестья, Так ты это и запомни. Не нужна мне честь такая, Не хочу богатств я, брахман, Коль цена им — беззаконье, Что приводит к преисподней. Я покинул жизнь мирскую И бездомным стал скитальцем, Собирая подаянье. Мне милее жизнь такая, Чем неправедная прибыль. Я покинул жизнь мирскую И бездомным стал скитальцем, Зла живым не причиняю, Это лучше всякой власти".

Советник передал его слова царю.

"Если он не идёт, делать нечего", — подумал царь и промолчал. Но в полночь к нему вновь явился Шакра и, паря над полом, вопросил:

"Государь, что же ты не призвал к себе Кашьяпу Мохнатого и не совершил жертвоприношения?" –

"Я за ним посылал, да он не идёт". –

"Государь, наряди-ка получше свою ночь, луноликую царевну Чандравати, и пошли её с Сахьей к нему. Вели сказать: