Владимир Зоберн - Страшный Cуд: Православное учение

— Неужели Господь тебя так и не простит, так ты и будешь тут?!

— Так и буду тут, нашу молитву Бог не слышит, не слышит Он загробной молитвы!

— Как? Ведь и бесов, когда они возвращаются к Богу, Он прощает!

— Нет, это неправда. Они осуждены навечно, они и вопиют, и плачут, и скорбят, да нет уж!.. А мы через людей вернуться можем.

— А как тебя вернуть-то?

После этого вопроса Агафья откуда-то взяла небольшую корочку ржаного хлеба, черного-черного, и сказала:

— Вот возьми хоть такую корочку хлеба да разломи ее на сорок частей и раздай сорока нищим, да скажи каждому: «Помяни рабу Божию Агафью», то и тогда мне будет большая отрада!

Ксения, увидев хлеб у Агафьи в руках и удивившись, откуда у нее взялся хлеб, да такой черный, спросила:

— Они вас и хлебом кормят?

— Да, кормят, только не той пищей, что у вас. И спать дают, и мы отдыхаем. Только трудно под их властью-то быть!

— Если я подам за тебя милостыньку, то ты совсем тогда от них уйдешь?

— Нет, еще не совсем!

— А как же тебя совсем-то выручить?

— Вам тяжело будет.

— Почему тяжело?

— Да надо отслужить обедню и панихиду, тогда я избавлюсь совсем от их рук. А если не отслужите, то я останусь навечно в их власти!

Помолчав немного, она жалобно и протяжно сказала:

— Отслужи обедню-то, Аксиньюшка! Спасибо еще маслом меня соборовали, мне отрада есть, а если бы не соборовали, то по моим-то делам мне место было бы в геенне!

— Разве еще мука есть?

— Еще две ниже нас муки: одна — геенна, а другая — тартар.

— А Яков-то с вами?

— Какой Яков?

— Кочуров, кум твой!

— Разве он умер?

— Умер!

— А я про него и не слышала.

— А разве вы можете о ком-нибудь слышать?

— Как нет? Слух есть… Когда блаженная душа идет, мы ее сопровождаем, завидуем, а когда к нам идет такая, как мы, то мы скорбим, встречаем ее, а которые ниже нас — те нам неизвестны.

Затем во сне Ксения упала на колени и стала просить Господа, чтобы Он простил ее родственницу, и проснулась…

Так как этот сон, мне думается, был реальным видением, то я счел нужным описать его вам. Видела Ксения его месяца два тому назад и говорит, что Агафья ей говорила очень много, но она ничего не может вспомнить, кроме сказанного, а это все как сейчас помнит.

А я удивился тому, как теперь подробно раскрыта нам загробная жизнь, если взять во внимание повествования всех святых отцов и подвижников, такие факты, какие описаны у Сергия Нилуса или такие видения, как у этой женщины. Остается только приложить веру! И первое пришествие Спасителя не было чем-то неожиданным, нет, оно было по всей земле подготовлено: и смутным сознанием язычников, и ясной речью пророков, и каким-то безотчетным голосом сердца у всех людей. Так и теперь постепенно человечество готовится ко Второму Пришествию нашего Господа и к восприятию будущей жизни. Вспоминается слово пророка: излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; старцам вашим будут сниться сны, и юноши ваши будут видеть видения (Иоил. 2, 28). Как умножились все эти видения, как разнообразно полны они, как растет слава святых, особенно Божией Матери! Как они близки нашему духу, как распространяются широко жития святых, как издаются если не целые творения, то выдержки из творений святых отцов! И все это разливается по многомиллионной массе православного народа, и невольно подумаешь, что Небо преклонилось к земле, и скоро они сольются. Много нагрешив, люди боятся и унывают. Они знают, что нагрешили и что Бог побьет прутом, а враг нарочно чернит будущее и распускает молву, что будет великая погибель. Не надо отчаиваться, уныние опасно, не надо тешить врага. Господь покарает, Господь и помилует. Сейчас время благоприятное ко спасению!

В городе Карачеве Орловской губернии жил боголюбивый гражданин Петр Иванович Подсалихин. В течение своей жизни он часто страдал от болезней, в последние же два года его постигла болезнь самая тяжкая. И вот 4 ноября 1849 года, после сильных, мучительных болей, в час дня, он стал умирать. Его сердце едва билось, дыхание с трудом вырывалось из его груди. В таком положении он находился четыре часа. Потом вдруг, всплеснув руками, умирающий посмотрел на окружавших его постель родных и произнес:

— Где икона Божией Матери «Знамение»?

Его жена, Евдокия Михайловна, осенив больного крестным знамением, сказала:

— Петр Иванович, что с тобой?

Помолчав немного, он сказал:

— Ах, друзья мои! Послушайте, что я расскажу вам! Я еще жив! Слава Тебе, Господи, что я еще жив после того, как мне казалось, что я уже умер! Мне представилось, что мое грешное тело уже было положено в гроб и перенесено в нашу Преображенскую церковь, где совершена была Божественная литургия и отпевание. Потом из церкви мое тело понесли на Думную горку (так в городе Карачеве называется общественное городское кладбище). Когда стали подходить к могиле, мои покойные отец, мать и все те дети, которых я прежде похоронил, вышли ко мне навстречу.

Дети обратились ко мне с таким приветствием:

— Папенька! Мы здесь давно вас ждем!

Когда же мой гроб хотели опустить в могилу, вдруг появился какой-то монах и сказал предстоящим:

— Остановитесь!

Носильщики остановились, и в это время мне представился прекрасный рай. Тот монах, подойдя к райскому дереву, отвернул в нем кран, налил стакан горькой воды и дал мне его выпить. Когда я его выпил, то почувствовал ужасную горечь. Тут мои страдания дошли до крайней степени. Во время этих страданий тот же монах подошел к другому райскому дереву, тоже отвернул кран, налил стакан сладкого меда и дал мне его выпить. После того, как я его выпил, сразу почувствовал невыразимую сладость. Монах сказал предстоящим:

— Оставьте его, он должен умереть через десять дней, 14 ноября, на праздник Космы и Дамиана, в четыре часа дня.

Как только монах окончил свою речь, я увидел над собой икону Божией Матери «Знамение» с распростертыми надо мной руками. Пораженный столь дивным явлением, я бросился целовать образ и вдруг ожил.

Рассказ больного поразил многих. Все с нетерпением желали узнать, оправдается ли сновидение больного относительно его смерти. На другой день после видения Петр Иванович был приобщен Святых Таин, и над ним совершили Святое Таинство Елеосвящения. Через пять дней он во второй раз был удостоен причастия Святых Христовых Таин. Накануне дня его кончины, 13 ноября, родные, не спросив больного, опять пригласили было священника для той же требы, но больной умолял отложить это до утра. Они так и сделали. После ранней литургии, 14 ноября, он в день своей кончины в третий раз был удостоен причащения Святых Христовых Таин, причем над ним была прочитана отходная молитва. После ухода священника больной благословил детей, а во время прощания с родными предсказал многим на будущее время удачи и неудачи в их жизни. Он просил их внимательнее следить за его кончиной. Свою просьбу он выразил в таких словах: