Владимир Зоберн - Страшный Cуд: Православное учение

«В 1892 году на третий день Святой Пасхи я заболела дифтеритом и была отправлена в городскую больницу. На другой день, когда я лежала в постели и стала засыпать, вдруг увидела своего отца, который умер более шести месяцев тому назад. Он подошел ко мне, взял за руку, велел встать и повел меня. Очень скоро мы очутились на кладбище. Отец повел меня к своей могиле, где он был похоронен.

— Вот это твоя могила, — сказал мне отец, указывая на место около своей могилы.

— Папа, я не хочу умирать! — сказала я.

— Почему?

— Я еще молодая, хочу жить!

— Ну живи. Я возьму твоего дедушку, если на то будет воля Господня.

— А скоро дедушку возьмешь? — спросила я.

— Я тогда тебе скажу.

— Как же, папа, ты теперь со мной говоришь, — спросила я, — ведь ты давно умер?

— Умерло мое тело. Оно спит, а душа живая.

— У всех ли так бывает?

— У всех. Хорошо ты делаешь, Анюта, что помнишь и исполняешь мое приказание и зажигаешь лампаду перед святыми иконами. А вот о моей могиле никто из вас не позаботился, хоть бы ячмень на ней посеяли.

— Я скажу маме, и мы посеем.

После этого отец взял меня за руку, и мы с ним пошли дальше. Дорога была каменистой. Вскоре мы вышли на тропинку, покрытую красным блестящим песком. Мы пошли по этой тропинке. Она привела нас к большим, высоким вратам. На них было много икон, а около врат стояли два монаха и держали в руках иконы. Я вошла вместе с отцом в открытые врата. Тут, при входе, нас встретили дети. Среди них я увидела знакомых и своих братьев и сестер: Алексея, Евгению, Марию, Петра, годовалую Антонину и Лидию, шести месяцев. Все они поцеловались со мной. Одеты они были не одинаково, а кого в чем похоронили, но на всех были крестики, снаружи, а на головах венчики, какие на умерших надевают в церквах. За поясами у всех были платочки с изображениями ангельских ликов и с надписями, но что написано, я не увидела. Дети хотели было меня отвести, но папа взял меня за руку и повел сам. Мы пришли к церкви, очень большой, белой, с сияющим куполом. В притворе было много икон, с правой стороны стоял монах в облачении и читал, там же на столе были крест, святая вода, свечи с изображениями Спасителя и Божией Матери и венчики. Я спросила:

— Для чего здесь венчики?

— Они даются тем, кого похоронят без венчиков, — ответил отец.

Иконостас в храме ярко блестел и в нем было много икон. Царские врата были открыты. С правой стороны была икона Спасителя, а с левой — Божией Матери. Обе иконы большие, в белых блестящих ризах, усеянных золотыми крестиками и звездочками. На обоих клиросах стояло много Ангелов в белых одеяниях, они пели: «Христос воскресе!» Я узнала Ангелов потому, что они были с крыльями, как изображаются на иконах. Кроме Ангелов и монахов, в церкви никого не было. Отец выпустил мою руку, которую все время держал в своей руке, и я стала молиться пред иконой Божией Матери. Помолившись, я хотела подойти и поцеловать икону, но кто-то невидимо удержал меня, и я не могла подойти к иконе. После этого отец взял меня за руку, и мы вышли из церкви. Тут я увидела яркий-яркий свет, не похожий на солнечный. В это время отец велел мне поклониться. Я поклонилась. Потом велел встать. Я встала и спросила:

— Почему мне велели поклониться?

— Тебя Господь благословил, — ответил отец.

Тут нас опять встретили дети, и мы пошли дальше. Деревьев вокруг было много, как будто в лесу. Мы шли по широкой тропинке, покрытой зеленью, как ковром, и еще чем-то блестящим. Вскоре мы пришли к тому месту, где живут дети. Тут на большом столе я опять увидела свечи с бантами из лент и изображениями святых. Дети срывали с деревьев много разных плодов и давали мне, но я отказывалась, не брала. Они были как будто недовольны моим отказом и клали плоды в корзинки. Я стала спрашивать детей:

— Что вы здесь делаете?

— Богу молимся, в церковь ходим, поем и звоним на колокольне.

— За кого вы молитесь? — спросила я.

— За тех, кто за нас молится.

— Чем вы здесь питаетесь?

— Молитвами, когда нас поминают.

— Какими молитвами?

— Какие бывают на проскомидии.

— А когда вас не поминают, тогда чем питаетесь?

— Когда ты придешь к нам, тогда все узнаешь.

Тут все дети стали просить меня, чтобы я осталась у них:

— Ты будешь нянчить своих маленьких сестер!

Но я не хотела оставаться. Отец сказал мне:

— Пойдем!

Я стала прощаться с детьми, брала их за руки, а они меня целовали.

Когда мы пошли, я стала расспрашивать папу:

— Спите ли вы здесь?

— Зачем нам сон? — сказал он. — Спит наше тело, а душа не спит.

— Разве ночей здесь не бывает?

— У нас как теперь светло, так и всегда.

— А холодно бывает?

— Здесь нет ни холода, ни жары.

Я стала смотреть вверх, думала увидеть небо, облака, но ничего не видела, кроме сильного света и больших деревьев, стоявших вокруг и поднимавшихся на значительную высоту, а сверху видела летающих Ангелов, трубивших в трубы.

Отсюда мы пошли дальше. Я увидела беседки, сплетенные из растений, в них сидели монахи и священники. Дальше, за беседками, под деревьями, кто-то сидел в кресле, с короной на голове.

Я спросила папу:

— Кто это сидит?

Он сказал:

— Государь.

Имени государя я не знаю и не спрашивала, только вдали видела еще много царственных особ.

Мы пошли еще дальше. Вышли на тропинку, где не было ни леса, ни земли, и дорога была не такая хорошая, как раньше. Чем дальше мы шли, тем свет становился все слабее, и мы подошли к каким-то подвалам. Вокруг было сыро, холодно, чувствовался смрад. Тут я увидела много людей. Некоторые из них сидели за какими-то перегородками и все плакали. У многих женщин, склонивших головы, вся одежда была мокрой от слез. Я узнала некоторых знакомых и свою крестную мать, умершую два года тому назад. Она сидела и, увидев меня, бросилась было ко мне, но кто-то невидимо удержал ее и не пустил ко мне. Она опять села и заплакала.

Я спросила:

— О чем ты плачешь?

— О том, что обо мне никто не молится!

— Хорошо ли тебе здесь?

— Нет! — ответила она.

Я хотела еще ее спросить, но папа повел меня дальше. Мы шли как будто под гору, все время вниз. Света там почти не было, а народу было очень много, одни сидели, другие стояли. Вдруг я увидела впереди огонь, выходивший откуда-то снизу, и сильно испугалась. Отец сказал мне:

— Ничего не бойся!

Я спросила его:

— Что это за люди?

— Грешники! — ответил он.

Я опять стала смотреть в ту сторону, где был огонь, и увидела что-то похожее на бревна. На них висели цепи, а людей не было видно, только одни головы. Слышны были крики, стоны, оханье.

Отсюда мы пошли назад. Подошли к воротам, около которых стояло какое-то большое чудовище, похожее на корову. Оно сильно зарычало. Я испугалась и вдруг очнулась… Лежала я в постели, около меня никого не было».