Свящ. А. Дружинин - Жизнь и труды св. Дионисия Великого, епископа Александрийского

В содержании и языке Апокалипсиса св. Дионисий также находит немало оснований к сомнению в апостольском происхождении этой книги. Сходство между Евангелием и соборным посланием Иоанна очевидно: в том и другом раскрываются одни и те же мысли о воплощении Слова в одинаковых периодах и теми же словами; в том и другом часто употребляются слова: жизнь, свет, прехождение тьмы, истина, благодать, радость, Плоть и Кровь Господа, суд, оставление грехов, любовь Божия к нам, заповедь о любви друг к другу и о соблюдении всех заповедей, осуждение мира, диавола, антихриста, обетование Св. Духа, усыновление Богу, вера, имена Отца и Сына. Между тем, в Апокалипсисе св. Дионисий не находит ничего общего с Евангелием и соборным посланием ни по содержанию, ни по языку. Не только в Евангелии, но и в послании нет никакого упоминания об Откровении, равно и в Откровении нигде не говорится о послании, тогда как апостол Павел в своих посланиях указывает иногда на свои откровения, которых он не записывал отдельно. Евангелие и послание написаны чистым греческим языком не только без примеси иностранных неправильных или вообще простонародных оборотов речи, но и с особенным изяществом в выражениях, умозаключениях и расположении речи: «как видно, — замечает св. Дионисий, — составитель получил от Бога и дар ведения, и дар слова». Что касается составителя Апокалипсиса, [545]то св. Дионисий не отрицает, что он мог видеть и откровение, мог получить и видение, и пророчество, но речь и язык этой книги казались ему не чисто греческими, он находил в ней речения иностранные, а местами и неправильные обороты речи. Указание этих неправильностей св. Дионисий считает излишним из опасения, чтобы слова его не были приняты за насмешку, тогда как единственной целью их было раскрытие несходства сравниваемых книг.

Последнее замечание св. Дионисия не позволяет нам думать вместе с некоторыми защитниками подлинности Апокалипсиса, будто «св. Дионисий предпринял критическое исследование Апокалипсиса единственно с той целью, чтобы отнять у своих противников главную опору их мнения». [546]Мы видели, что св. Дионисий высказывает глубокое уважение к таинственному содержанию пророчеств Апокалипсиса и признает эту книгу произведением святого и богодухновенного мужа. Было бы странно сомневаться в искренности этих замечаний св. Дионисия, [547]а потому нет никаких оснований думать, что Дионисий хотел подорвать авторитет Апокалипсиса в глазах своих читателей. Для опровержения хилиастов он воспользовался тем же самым средством, каким ранее его пользовался Ориген, прибегавший в борьбе с хилиастами к аллегорическому толкованию таинственных видений, описываемых в Апокалипсисе. И если Ориген, не сомневающийся в апостольском происхождении Апокалипсиса, считал достаточным аллегорическое толкование Апокалипсиса для достижения успеха в борьбе с хилиастами, то едва ли можно думать, что ученик Оригена Дионисий считал такую аргументацию не вполне убедительной и хотел усилить ее своей отрицательной критикой. Во всяком случае, признавая Апокалипсис произведением святого и богодухновенного мужа, хотя и не принадлежавшего к числу двенадцати апостолов, и восхваляя возвышенный характер содержания этой книги, св. Дионисий мог только возвысить, а не унизить авторитет Апокалипсиса в глазах тех читателей, которым известно было мнение людей, считавших Апокалипсис произведением Керинфа. Сомнение св. Дионисия в апостольском происхождении Апокалипсиса само по себе не могло унизить достоинства этой книги, так как в каноне новозаветных книг были и другие книги, составленные не апостолами из числа 12-ти и тем не менее пользовавшиеся глубочайшим уважением в глазах всех верующих. Все эти соображения приводят нас к тому заключению, что только любовь к истине, а не какие-либо сторонние соображения побудили св. Дионисия высказать свои сомнения по вопросу о подлинности Апокалипсиса и таким образом отступить от общераспространенного мнения об этой книге.

Не считая возможным обвинять св. Дионисия в предвзятом намерении прийти к отрицательному решению вопроса об апостольском происхождении Апокалипсиса, мы не можем не заметить, что все основания, приводимые св. Дионисием в защиту своего взгляда, легко могут быть опровергнуты и действительно не раз опровергаемы были защитниками Апокалипсиса. В доказательство своего мнения св. Дионисий не мог привести ни одного положительного свидетельства из предания; все основания против подлинности Апокалипсиса имеют внутренний и притом отрицательный характер. Указываемые св. Дионисием разности между Евангелием и посланием св. Иоанна и Апокалипсисом легко объясняются пророческим характером Апокалипсиса. Подобно ветхозаветным пророкам, начинавшим свои пророчества указанием на свое собственное имя, и св. Иоанн называет свое имя в самом начале своей книги; подобно другим пророческим книгам, Апокалипсис богат таинственными образами и символами, обилием которых вполне удовлетворительно объясняются отмеченные св. Дионисием разности между Апокалипсисом и другими произведениями св. Иоанна по содержанию и языку. Сверх того, при внимательном изучении Апокалипсиса легко открыть в нем и черты сходства с Евангелием и посланиями Иоанна, довольно ясно указывающие на одного и того же писателя. Как в Евангелии и послании, так и в Апокалипсисе св. Иоанн с особенной настойчивостью упоминает о том, что в своих книгах он свидетельствует о тех событиях и явлениях, которые он видел собственными глазами; [548]как в Апокалипсисе, так и в других писаниях евангелиста Иоанна Иисус Христос часто называется одинаковыми именами: Словом, Агнцем, Свидетелем верным; наконец, в Апокалипсисе упоминается о прободении ребра Иисуса Христа, о чем из всех евангелистов повествует только святой Иоанн. [549]

Несмотря на то, что в своих книгах «Об обетованиях» св. Дионисий отступил от древнего предания об апостольском происхождении Апокалипсиса, книги его пользовались высоким уважением. Кроме Евсевия, сохранившего в своей «Истории» весьма значительные отрывки из этих книг, о них упоминают блаженный Иероним и блаженный Феодорит. Первый в своем предисловии к 18-й книге толкований на книгу пророка Исаии, говоря о хилиастах, пишет между прочим: «Опуская других, упомяну только об Иринее, против которого красноречивейший муж Дионисий, первосвященник Александрийской церкви, написал прекрасную книгу, осмеивая басню о тысяче лет». [550]Блаженный Феодорит в главе о Керинфе, которого многие считали основателем учения хилиастов, в числе лиц, писавших против этого еретика, называет и Дионисия, епископа Александрийского. [551]Так как ни Евсевий в своей «Церковной истории», ни сам Иероним в книге о церковных писателях не упоминают о каких-либо других произведениях св. Дионисия против хилиазма, кроме книг «Об обетованиях», то в приведенных выше свидетельствах Иеронима и Феодорита речь идет, вероятно, именно об этих книгах. Хотя они были направлены ближайшим образом против учения Непота, однако св. Дионисий опровергал в них учение вообще всех хилиастов, к числу которых принадлежал, между прочим, и св. Ириней, епископ Лионский, заимствовавший хилиастические воззрения у Папия, о чем свидетельствуют блаж. Иероним [552]и Евсевий. [553]Возможно, что в своих книгах «Об обетованиях» св. Дионисий упоминал и об Иринее и тем дал повод блаж. Иерониму считать книги «Об обетованиях» написанными против Иринея. Что касается Керинфа, то, как мы видели, св. Дионисий в своих книгах «Об обетованиях» упоминал о нем, говоря о людях, отвергавших апостольское происхождение Апокалипсиса и приписывавших составление его Керинфу. Излагая свое мнение о хилиазме, св. Дионисий, может быть, писал и о Керинфе, почему блаж. Феодорит и причислил Александрийского епископа к числу лиц, писавших против этого еретика.