Свящ. А. Дружинин - Жизнь и труды св. Дионисия Великого, епископа Александрийского

Cramer. Op. cit. Т. IV. P. 418, где приводится толкование на Послание к Римлянам, XI, 26, с надписанием: Διονυσίου 'Αλεξανδρείνου. Ср. также: Routh. Op. cit. P. 410.

В доказательство достаточно указать на то, что один небольшой отрывок из послания св. Дионисия к папе Стефану сохранился между комментариями древних отцев на книгу Второзакония (ср.: Творения св. Дионисия в русском переводе. Казань, 1900. С. 59, прим. 2 (С. 30, прим. 1 нового изд.)), а другой более значительный по объему фрагмент, помещенный в сборнике толкований на Евангелие от Иоанна (см.: Migne. PG. Т. X. Col. 1600-1601), взят из первой книги «Обличения и оправдания» (ср.: Migne. PL. Т. V. Col. 120, num. 3-4). Любопытно отметить, что Harnack (Op. cit. S. 423) признает последний фрагмент слишком бесцветным, чтобы решить вопрос о его подлинности.

В числе этих фрагментов есть два отрывка с толкованиями на слова апостола Иакова: Богъ н'Ьсть искуситель злымъ (Иак. 1,13). Св. Дионисий говорит здесь о том самом предмете, о котором он, по свидетельству Евсевия (Церковная история. VII, 26), написал обширное сочинение к Евфранору под заглавием: «Об искушениях». Но само собой разумеется, что отрывки с толкованиями на выписанные слова апостола Иакова могли находиться не только в этом послании, но и в связном комментарии на все Послание апостола Иакова.

Epist. XLVIII seu liber apologeticus ad Pammachium pro libris contra Jovinianum, num. 19: «nunc enumerandum mihi est, qui Ecclesiasticorum de impari numero disputarint, Clemens, Hippolytus, Origenes, Dionysius, Eusebius, Didymus, nostrorumque Tertullianus, Cyprianus, Victorinus, Lactantius, Hilarius». См.: Migne. PL. Т. XXII. Col. 509. Блаженный Иероним ссылается на свидетельство поименованных писателей в ответ на вопрос о том, почему он, указав на тот факт, что в еврейском тексте после библейского повествования о втором дне творения опущены слова: и eudi Богъ, яко добро, повторяющиеся после повествования о всех других днях творения, написал затем следующие слова: «nobis intelligentiam derelinqui: поп esse bonum duplicem numerum, qui ab unione dividat et praefiguret foedera nuptiarum. Unde et in area Noe omnia animalia, quae cumque bina ingrediuntur, immunda sunt. Impar numerus est mundus». См.: Migne. Ibid. Col. 508-509.

Epist. XLIX ad Pammachium, 2-3: «Origenes, Dionysius, Pierius, Eusebius Caesariensis, Dydimus, Apollinaris latissime hanc epitolam (illam Apostoli περικοπήν, in qua de virgintate et nuptiis disputat) interpretati sunt: quorum Pierius cum sensum Apostoli ventilaret atque edisseret, et proposuisset illud exponere: Volo autemomnes esse sicut me ipsum (/ Cor. 7,7), adjecit, ταΰτα ό λέγων Παύλος άντικρύς άγαμίαν κηρύσσει». См.: Migne. Ibid. Col. 511512.

Припомним, что, по свидетельству Прокопия Газского, св. Дионисий в толковании на начало книги Екклезиаста высказывался против аллегорического толкования библейских замечаний о кожаных одеждах и других предметах, находившихся в раю (ср. выше, с. 49-50 наст. изд.). По-видимому, отсюда следует, что в толковании на начало книги Екклезиаста св. Дионисий касался и некоторых мест из книги Бытия. Если это предположение верно, то возможно, что в том же толковании на начало книги Екклезиаста были и места, где св. Дионисий касался вопроса о нечетном числе.

Ср. выше, с. 34 наст, изд., и Творения св. Дионисия. Казань, 1900. С. 45, прим. 4 (С. 79, прим. 3 нового изд.).

Migne. PG. Т. LXXXIX. 1860. Col. 289. Заметим, кстати, что слова из главы «О великом и малом» в передаче Анастасия Синаита несколько отличаются от подлинного текста этой главы в том чтении, какое принято в издании творений св. Дионисия Ареопагита, и как раз в том месте, которое вызвало недоумения, разъясняемые Анастасием Синаитом:

Άμείωτον, άγένητον, οΰχ ώς μήπω γενόμενον, ή άτελείωτον, ή ύπό τοϋδε, ή τόδε μή γενόμενον, ούδ' ώς μηδαμή μηδαμώς δν, άλλ' ώσπερ παναγένητον.

(De divinis nominibus. Cap. IX, § IV. См.: Migne. PG. Т. III. 1857. Col. 912).

Άμείωτον, άγέννητον, ούχ ώς μήπω γενόμενον, ή άτελείωτον, ή ύπό τοδδε, ή τόδε μή γενόμενον ούδ' ώς μηδαμου μηδαμώς δν, άλλ' ώς ύπέρ πάν άγέννητον.

(S. Anastasii Sinaitae Viae dux. Cap. XXII. См.: Migne. PG. T. LXXXIX. 1860. Col. 289).

SanctiMaximi Scholia in librum De coelesti hierarchia, см.: Migne. PG. Т. IV. 1857. Col. 60. Наименование ангелов «существами» (ούσίαι) или «силами» встречается в очень многих местах книги «О небесной иерархии». См., напр.: Cap. II, § V; Cap. V; Cap. VII, § II; Cap. VIII, § I; Cap. IX, § И; Cap. XI, § II// Migne. PG. Т. III. 1857. Col. 145, 196,208,237,260,284.

Migne. PG. Т. CXXXIX. 1865. Col. 1138.

Joannis Cyparissiotae Decas I. De theologia symbolica. Cap. I; см.: Migne. PG.T.CLII. 1866. Col. 747.

По-видимому, в таком случае следовало бы ожидать, что тот или другой писатель употребит вместо не совсем ясного выражения «на одноименного ему блаженного Дионисия», более ясное: «на этого самого одноименного ему блаженного Дионисия». Но требование такой точности Cornelius Byeus (Acta Sanctorum. Ed. Carmmfife/.Octobristomussecundus. P. 112, num. 48) справедливо считает слишком скрупулезным: может быть, и Анастасий Синаит, и Максим Исповедник считали достаточным для обозначения тождества «божественного Дионисия» Ареопагита и одноименного Александрийскому епископу «блаженного Дионисия» наименовать его в одном случае «божественным», а в другом «блаженным» в уверенности, что оба эти термина читатели могут отнести к одному только Дионисию Ареопагиту. Что касается, в частности, Максима Исповедника, то Halloixius, а вслед за ним и другие (Cornelius Byeus. Op. cit. Р. 111, num. 46-47; Скворцов К. Исследование вопроса об авторе сочинений, известных с именем св. Дионисия Ареопагита. Киев, 1871. С. 20-21) утверждают, что если бы Максим Исповедник под одноименным Александрийскому епископу Дионисием имел в виду Ареопагита, то непременно сказал бы об этом в своем прологе к толкованиям на сочинения, приписываемые св. Дионисию Ареопагиту, где он решает вопрос, почему ни Ориген, ни Евсе-вий и никто из древних писателей не упоминает о сочинениях Ареопагита; указав на толкования св. Дионисия, епископа Александрийского, Максим Исповедник своим «ответом, без сомнения, замкнул бы уста всем противникам». Но нам кажется, что все подобные требования, предъявляемые к древним писателям, не могут служить основанием для каких-либо положительных заключений о том, как понимал тот или другой автор свои собственные выражения. Во всяком случае, при решении подобных вопросов ближайший смысл слов и контекст имеют гораздо более значения, чем произвольные гадания о том, как должен был поступить тот или другой автор.

Противники подлинности творений, известных с именем Дионисия Ареопагита, обсуждая свидетельства Анастасия Синаита и Максима Исповедника, уже в наименовании Дионисия, епископа Александрийского, ритором усматривают грубую ошибку и утверждают, что Анастасий Синаит и Максим Исповедник ошибочно приписали Дионисию, епископу Александрийскому, толкования, которые в действительности составлены были каким-то ритором по имени Дионисий. Ср.: Le Nourry. Dissertatio de operibus s. Dionysii Areopagitae. Cap. III; см.: Migne. PG. T. III. Col. 14; Скворцов К. Указ. соч. С. 20. Но весьма возможно, что и св. Дионисий, подобно другим отцам и учителям Церкви, до обращения в христианство изучал, а, может быть, и преподавал риторику.