Мартин Лютер - Следует ли христианину бежать от смертельной чумы?

Там же, где такой нужды нет и где после ухода части людей все-таки остается достаточно других для ухода за больными и заботы о них (совершается ли это добровольно или по принуждению, или же когда слабые в вере предварительно принимают надлежащие меры, чтобы после их ухода больные не нуждались более в их дополнительных услугах и помощи), я считаю, что в таком случае у них есть равный выбор — бежать или оставаться. Если кто-то достаточно смел и силен в своей вере, то пусть он остается во имя Бога; это не будет, конечно, грехом. Если кто-то слаб и напуган, тогда, во имя Бога, пусть он бежит, если он не пренебрег своим долгом по отношению к ближнему своему, но обеспечил ему надлежащую помощь и заместил свою должность и служение другим исполнителем для обеспечения ухода и заботы о нуждающемся и обремененном. Бежать от смерти и спасать свою жизнь — это естественное стремление, самим Богом внедренное и не запрещаемое, если это не противоречит Богу и ближнему, как учит апостол Павел в Послании к Ефесянам (V, 29): «Ибо никто никогда не имел ненависти к плоти своей, но питает и греет ее, как и Господь Церковь». Даже заповедано, чтобы каждый человек как можно более сохранял свое тело и жизнь, а не пренебрегал ими, как говорит апостол Павел в 1 Послании к Коринфянам (XII, 21-26), что «Бог с такой любовью соразмерил наше тело, внушив о менее совершенном большее попечение», дабы каждый его орган и член заботился о другом и действовал ради другого.

Это не запрещено, а скорее заповедано, что в поте лица своего мы должны добывать хлеб свой насущный, одежду и все, что нам нужно (Бытие I, 19), и избегать разрушения и нужды, пока мы в состоянии делать это, не умаляя нашей любви и долга по отношению к ближнему своему. Поэтому уместнее будет стремиться сохранить свою жизнь и избегать смерти, если это можно сделать без вреда для ближнего своего, поскольку жизнь — это больше, чем одежда и пища, как подтверждает и сам Христос в Евангелии от Матфея (VI, 25). Однако, если кто-то настолько окреп в вере, что может добровольно страдать от наготы, голода и нужды, не искушая Бога и не пытаясь бежать, хотя и мог бы это сделать, то пусть он продолжает свой путь, но не осуждает при этом тех, кто не пойдет вместе с ним.

Примеры, обильно встречаемые в Священном Писании, показывают, что бегство от смерти само по себе не является неправедным. Авраам был великим святым, но все же и он боялся смерти и избегал ее, выдавая свою жену Сарру за свою сестру (Бытие XII, 12). Но поскольку он делал это, не оказывая какого-либо вреда своему ближнему, это не почиталось его грехом. Его сын, Исаак, поступил так же (Бытие XXVI, 7). Иаков тоже бежал от своего брата Исава, чтобы избежать смерти от его руки (Бытие XXVII, 43 и сл.). Точно так же Давид убежал от Саула и от Авессалома (2 Царств XV, 14). Пророк Урия сбежал от царя Иоакима в Египет (Иеремия XXVI, 21). Доблестный пророк Илия (1 Царств XIX, 3) уничтожил всех пророков Ваала своей великой верой, но потом, когда царица Иезавель угрожала ему, он испугался и убежал в пустыню. До этого Моисей бежал в землю Мадиамскую, когда царь искал его в Египте. Многие другие сделали то же самое. Все они бежали от смерти, когда это было возможно, и спасали свои жизни, но не бросали и ничем не обделяли при этом ближних своих, предварительно не исполнив пред ними все свои обязательства.

Да, мой дорогой Хесс, ты можешь на это возразить, что все эти примеры относятся не к смерти от эпидемии, а к смерти от преследования. Отвечаю: смерть есть смерть, как бы она ни происходила. Согласно Священному Писанию (Иезекииль 21), Бог послал нам четыре бедствия: мор, голод, меч и диких зверей. Если допустимо бежать с чистой совестью от одного или другого, то почему же не сразу от всех четырех? Наши примеры показывают, как святые отцы спасались от меча. Но совершенно очевидно, что Авраам, Исаак и Иаков бежали от второго бедствия, а именно от глада и дороговизны, когда они отправились в Египет, чтобы избежать голодной смерти, как написано в Первой книге Моисея (Бытие XII, 12 сл.). Кроме того, почему нельзя убегать от диких зверей? Я слышу, как люди говорят: «Если придет война или турки, не следует бежать из своей деревни или города, а оставаться и ждать Божьего наказания от меча». Это совершенно верно. Пусть тот, кто имеет сильную веру, мужественно и достойно ожидает смерти своей. Однако ему не следует осуждать тех, кто при этом бежит.

По таким рассуждениям, когда дом горит, никто не должен-де выбегать на улицу или спешить на помощь, потому что такой огонь также является наказанием Божьим. И любой, кто упал в глубокую воду, должен не спасаться плаванием, но скорее предаться воде как «божественному наказанию». Очень хорошо, поступайте так, если можете! Но не искушайте Бога и не препятствуйте другим делать то, на что они способны. Точно так же, если кто-то сломает ногу, будет ранен или укушен, ему-де не нужно обращаться за медицинской помощью, а следует говорить: «Это есть кара Божья, и я буду это терпеть, пока все не заживет само собой». Холодная погода и зима также являются Божьим наказанием и могут привести к смерти. Зачем же ты спешишь к огню или в хижину к домашнему очагу? Будь силен и крепчай, оставаясь на морозе до тех пор, пока снаружи снова не потеплеет! Тогда нам не нужны будут ни аптеки, ни лекарства, ни лекари, потому что все болезни и хвори — это «наказание Божие». Голод и жажда также являются великими наказаниями и испытаниями. Зачем же ты ешь и пьешь вместо своего наказания, не избегая его до тех пор, пока голод и жажда сами не прекратятся? Такой образ мысли в итоге приведет нас к тому, что мы неизбежно должны будем пересмотреть и сократить нашу молитву «Отче Наш», и больше не молиться: «И избави нас от лукавого, аминь», поскольку нам придется прекратить молиться о том, чтобы спастись от ада, и перестать стремиться к спасению от него. Ведь все это — точно такое же наказание Божье, как и всякое зло. И к чему бы тогда все это привело?

Из сказанного мы извлекаем следующее поучение: нам должно молиться против всякого зла и защищаться от него в меру своих сил и возможностей; но таким образом, чтобы при этом не действовать против Бога и вопреки Его Воле, как было разъяснено ранее. Если Воля Божья будет на то, чтобы зло нас настигло и сокрушило, тогда ни одна из наших предосторожностей нам все равно не поможет. Поэтому каждый должен так настраивать себя в сердце своем: если ты чувствуешь должным остаться там, где свирепствует смерть, чтобы послужить ближнему своему, то предай себя Богу и Воле Его, и скажи: «Господь, я в Руце Твоей. Ты задержал меня здесь, да будет Воля Твоя. Я — смиренное создание Твое. Ты можешь меня убить или сохранить в этой смертельной чуме точно так же, как если бы я оказался в огне, воде, засухе или в любой другой опасности». Однако если человек при этом свободен от обязательств перед ближним своим и может убежать от опасности, тогда пусть он честно оценит силы свои и скажет в сердце своем: «Господи Боже, я робок и немощен. Поэтому я убегаю и отвращаюсь от зла, делая все возможное, чтобы защитить себя от него. Но все-таки я по-прежнему пребываю в Руце Твоей в сей опасности, как и в любой другой, которая может настигнуть меня. Да будет Воля Твоя! И бегство мое само по себе никогда не удастся, ведь всяческая напасть и беда остаются еще повсюду. Ибо лукавый везде по-прежнему торжествует, этот неусыпный „убийца от мирового начала“ (Иоан. VIII, 44). И он неустанно разносит повсюду лишь смерть да несчастье» [1] На этом месте, как сказано выше, Лютер первоначально закончил свое письмо. Он возобновил свои размышления только в сентябре 1527 года. .