Жан-Клод Ларше - Преподобный Силуан Афонский

И хотя преподобный Силуан не обрел навсегда полноту кротости Христовой, он продолжал внутренне жить ею постольку, поскольку продолжал чувствовать себя связанным со Христом. «Мил сердцу Господь...» (с. 320).

Другое свойство Христа, близкое кротости, – покой. Святой Силуан познал его опытно, как и кротость, видя Христа; как и кротость, покой вызвал в нем неизменное желание обрести Христа и тоску по Нему. «Твой тихий... взор привлек душу мою» (с. 299).

Господь расположен подать этот покой тем, кого терзают муки, лишь бы они обратились к Нему. Он даже Сам пообещал им это в словах, которые передают евангелисты, а святой Силуан цитирует множество раз: Придите ко Мне... и Я упокою вас *****************************(см. с. 307, 405, 409), отмечая, что покой, о котором идет речь, – это истинный покой, покой глубокий, совершенный, подлинный мир, который мы обретаем в Самом Иисусе и который подается по благодати Святого Духа (см. с. 326, 328, 329, 331, 456, 459).

Когда человеку даруется покой, он становится подобным Христу; а когда он приобретает подобие Божие, его обволакивает мир. «...Знай, что если ты чувствуешь в себе мир Божий... то душа твоя похожа на Господа» (с. 308).

Бесконечное смирение – еще одно свойство Христа, выделенное святым Силуаном и напрямую связанное с Его кротостью. В предыдущей главе мы отмечали, что преподобный Силуан очень часто говорит о «смирении Христовом» (см. с. 301, 303, 320, 324, 326, 327, 329, 334, 335, 402, 414, 434, 447, 454, 459). Именно ему было открыто смирение как одно из основных качеств Христа, когда он увидел и познал Его по благодати Святого Духа (см. с. 522). «... Душа увидит Господа, как Он... смирен» (с. 301). «...Душа Духом Святым увидит Господа, какой Он... смиренный...» (с. 336). На собственном опыте старец получил подтверждение тому, что Христос Сам говорит в Писании: я кроток и смирен сердцем ( Мф. 11:29).

Очевидно, что смирение Христа напрямую связано с Его кротостью. Еще оно связано с Его любовью и милосердием. Действительно, с одной стороны, Слово Божие смирилось по любви к людям, став человеком, пострадав и претерпев смерть, чтобы всех спасти. С другой, Оно являет Свое смирение, идя первым навстречу грешным людям, чтобы принять их и простить их, не осуждая, даже если они вели себя с Ним недостойно. Вспомним, как изумляется этому святой Силуан, говоря о самом себе: «Человеколюбче Господи, как не забыл Ты грешного раба Твоего, но милостиво призрел на меня от славы Твоей и непостижимо явился мне? я всегда Тебя оскорблял и опечаливал, Ты же, Господи, за малое обращение дал мне познать Твою великую любовь и безмерную благость» (с. 299).

Но смирение Христа видится качеством, которое связано не только с Его домостроительством спасения – ведь в нем оно всего лишь проявляется, – но невероятным образом становится неотъемлемым свойством Его божественной природы, поскольку им обладает также и Святой Дух, открывающий его в Себе (см. с. 314, 328, 329, 403, 522). Итак, Его смирение – качество сверхъестественное, оно непостижимо (см. с. 301) и может быть познано лишь «благодатью Святого Духа» (с. 328; ср. с. 301–302).

Это «совсем особое» (с. 336) смирение, непостижимое (см. с. 301) и неописуемое (см. с. 326, 334), не то смирение, которое знакомо нам по добродетельным людям, а полностью его превосходящее. Преподобный Силуан тут же замечает, что смирение Христа «сладко и приятно» (с. 305), «оно дает душе неописуемую радость» (Там же).

Тот, кто познал его, не может его забыть, и отныне оно обладает для него мощной привлекательностью, которая, очевидно, вместе с тем является тягой ко Христу. Святой Силуан опять-таки ссылается на свой опыт: «...душа моя помнила смирение Христово и жаждала его...» (с. 488). «... Духом Святым душа моя познала Христово смирение... и влечется душа моя к Нему непрестанно» (с. 304). «... Сколько бы ни жила душа на земле, она все будет желать и искать это непостижимое смирение...» (с. 301; ср. с. 306).

Это смирение вовсе не является признаком слабости – напротив, оно свидетельствует о силе Бога, который через смирение спасает людей. «Люди не ведают силы Христова смирения...» (с. 306).

Преподобный Силуан часто вспоминает эти качества Христа в совокупности и кратко: «Господь зело милостив, смирен и кроток» (с. 345); «Бог милостивый, щедрый, сладчайший» (ср. с. 346); «Господь милостив и красоты й кротости неизреченной...» (с. 480).

Как мы знаем, они были открыты ему по благодати Святого Духа. Большинству людей они неведомы в силу отсутствия необходимого опыта, и чаще всего им присуще ложное, неточное, искаженное знание о Христе. Именно по этой причине они не верят во Христа, не жаждут Его или стремятся к нему лишь отчасти и продолжают жить во зле или в безразличии. Преподобный Силуан полагает, что «если бы люди познали Господа, какой Он милостивый, смиренный и кроткий, то за один час изменилось бы лицо всего мира и у всех бы была великая радость и любовь» (с. 448). Именно по этой причине ему настолько важно свидетельствовать о собственном опыте и побуждать людей делать все, чтобы и им стяжать благодать Духа Святого ради познания и вкушения того, «как благ Господь».

То, каким представляет нам святой Силуан Христа, в корне расходится с пониманием всемогущего Бога, подавляющего людей Своей мощью, Судии, прежде всего заботящегося о том, чтобы не столько судить людей, сколько наказывать их, беспощадного по отношению к грешникам. Такое представление о Боге, подтверждаемое некоторыми текстами Ветхого Завета, к сожалению, до недавнего времени повторялось христианскими мыслителями с целью вызвать больше страх, чем любовь, в результате чего многие люди отвернулись от христианства. Это богословие всемогущества настолько возобладало, что затенило даже те библейские выражения, которые открывают нам Бога как «могущественно слабого» еще прежде кенотического искупления воплощенного Слова. Ряд современных боголовов (протестантских, а затем и православных), осознавая ошибочность и вредоносность такого представления, стали развивать кенотическое богословие, подчеркивающее добровольную слабость и смирение Бога и показывающее, что Его всемогущество истинно только потому, что подразумевает способность ограничить себя, отречься от себя и что свобода Бога тем больше, чем больше она умеет уступить место свободе человека. Это богословие, которое в наши дни представляется весьма актуальным и почти что революционным, предвосхитил преподобный Силуан – и не на основании умозрительных построений, а исходя из знания о Боге по опыту, подтверждающему для нас обоснованность такого представления. Что еще раз доказывает современность его свидетельства и учения и его способность отвечать чаяниям и чувствам нынешнего человека.