Автор неизвестен Буддизм - Тибетская книга мёртвых

Исследуя влияние на «Бардо Тхёдол» добуддийской религии Тибета бон, необходимо учитывать, что все термы, приписываемые Падмасамбхаве, недвусмысленно выражают преданность ему, боровшемуся с бонпо и победившему их. И потому никак не могут эти писания пропагандировать идеи бон.

Хотя Падмасамбхава ввел в буддийский пантеон местных тибетских богов, чтобы иметь в их лице хранителей буддийской веры, он не сделал ни малейшей уступки бонпо, а действовал в полном соответствии с принципами ортодоксального буддизма, исходя из которых во всех буддийских странах всегда почитали и умилостивляли богов земли и пространства как защитников Дхармы. Так, во время регулярной пуджи (религиозной церемонии) последователи буддизма Тхеравады на Цейлоне, в Бирме, Сиаме, Камбодже и в других странах по-прежнему читают молитву на языке пали:

Āksāṭṭha ca bhummaṭṭhā, devā nāgā mahiddhikā,

Puññantaṃ anumoditvā, ciraṃ rakhantu sāsanam.

Эти строки можно перевести так:

О культурном взаимовлиянии буддизма и бон можно говорить как об одностороннем, а не как о взаимном обмене идеями, так как бонпо, у которых не было своей литературы, заимствовали многие буддийские концепции и символы и благодаря этому создали литературу и иконографию, которые так похожи на буддийские, что кажутся поверхностному наблюдателю почти не отличимыми друг от друга.

Также распространено совершенно неверное мнение, согласно которому именно под влиянием бон ослабла дисциплина в буддийских монастырях и произошло общее снижение уровня образования и нравственности среди тибетцев. Кто имел возможность побыть даже короткое время в каком-нибудь из все еще существующих монастырей бон в Тибете, с удивлением отметит, что монастырский устав и безбрачие соблюдаются там строже, чем во многих буддийских монастырях и что многие книги тибетского буддийского канона имеют параллели с бонскими писаниями. У них есть свои «Праджняпарамита сутры», своя «Пратиясамутпада» (представленная в Колесе Существования, имеющего тринадцать частей), свои тантры и мантры, и их божества имеют сходство с буддами, бодхисаттвами, дэватами и дхармапалами буддизма.

Парадоксально, но факт, что в то время как старые школы тибетского буддизма, несмотря на их терпимое отношение к местным богам, смогли сокрушить господство бон, именно Гелугпа, самая молодая и наиболее радикально реформированная школа, возродила один из влиятельнейших институтов бонпо — институт оракулов во всех своих главных монастырях. Божества, которых вызывают оракулы, все исключительно бонские. У старых буддийских сект, прежде всего у Каргьютпа, нет таких храмов с оракулами. Это показывает, что старые школы, вопреки бытующему о них мнению, меньше испытали влияние бон, чем Гелугпа, несмотря на реформы и более строгое соблюдение ими монашеского устава. Более строгая дисциплина Гелугпа приближает их к вышеупомянутому пуританству бонпо.

В силу этого следует остерегаться делать скоропалительные выводы относительно влияния бон, поскольку мы не знаем, что представляла собой религия бон до введения буддизма, хотя и можем с уверенностью называть ее анимистической. Объектом поклонения были обожествленные силы человека и природы, главным образом в их грозном, устрашающем аспекте. Исполнялись также некоторые ритуалы по умершим. Такие культы обычно существовали во всех ранних цивилизациях, и они были господствующими в Индии так же, как в Тибете. Анимизмом проникнуты все буддийские писания, в которых утверждается, что каждое дерево и роща и каждая местность имеет своих собственных богов и, как самый естественный факт, описывается беседа Будды с богами и другими бесплотными духами, населяющими землю и внеземные миры. Только полностью рационализированный и европеизированный буддизм, который пытается отделить умозрительную часть философии буддизма от ее не менее глубоких мифологических элементов, отвергает эту анимистическую подкладку и с ней метафизические основания буддизма.

Буддийская вселенная проникнута жизнью. В ней нет места для инертной материи и простого механицизма. Больше того, буддист признает все виды существования и все аспекты реальности. Прочитайте описания страшных призраков, окруживших Будду в ночь перед достижением им Просветления, и вам не нужно будет искать влияния бон для объяснения видений чудовищ с головами животных, появляющихся из бездны подсознания в час смерти или во время медитации. Несмотря на распространенное использование «Бардо Тхёдола» в погребальных ритуалах (и здесь, вероятно, можно обнаружить единственный заслуживающий внимания след влияния бон), его главная идея и глубокая символика являются исконно буддийскими.

Сами тибетцы приложили немало усилий, чтобы освободить свои писания от ошибок и чуждых буддизму влияний, а также обеспечить правильность и надежность их передачи. После того как первыми тибетскими переводчиками и проповедниками Дхармы были установлены правила перевода санскритских текстов и создана необходимая тибетская терминология, «переводчикам запрещалось создавать новые термины. Когда этого нельзя было избежать, их посылали в специальную комиссию при царском дворце, называемую Комиссия, охраняющая Учение Благословенного. Тантрийские же тексты можно было переводить только с разрешения царя. Эти правила были обнародованы царем Ти-де Сонг-ценом (Рал-па-кан, 817―836 г. н. э.) и соблюдаются с тех пор всеми тибетскими переводчиками». [9]

Когда появилось книгопечатание, применялись те же меры против искажений текстов, причем не только переводов, но и всей религиозной литературы. Было принято за правило не публиковать ни одной религиозной книги без разрешения высшей духовной инстанции, назначавшей квалифицированных корректоров и ученых редакторов, чтобы исключить опубликование ошибочных переводов и несанкционированных интерполяций. Вместе с тем допускались толкования текстов различными признанными школами и их Учителями. Главной задачей было не допустить искажений текстов неквалифицированными переписчиками и переводчиками по небрежности или по незнанию.

Этим объясняется тот факт, что официальные печатные издания содержат самые надежные версии канонических священных текстов. Но и рукописные книги, хотя в них иногда встречаются орфографические ошибки и другие искажения, допущенные переписчиками из-за слабого знания древнего или классического языков писания, тем не менее также представляют ценность, особенно если они основаны на более древних источниках, чем нынешние печатные издания, или если они представляют какую-нибудь менее известную традицию передачи текстов от гуру челе (ученику) в течение многих поколений.