Коран Шумовский - Коран (Поэтический перевод Шумовского)

День Судный — то истина. Кто пожелает вернуть
Создателю душу свою — приготовит и путь.

О каре сказали Мы вам, о недальнем огне,
Когда человеку о каждом напомнится дне

И в ужасе грешник смущенный, лишившийся сил
Воскликнет: «О, если б я прахом безжизненным был!»

Клянусь Я теми, перед кем предстали души чистых, скверных,
Кто сонмы душ исторг из тел благочестивых и неверных.

Кто, дело выполнив, плывет небесной высью голубою
И в небеса на Суд влечет людские души за собою!

Когда, дрожа, труба взовет, и зову будет повторенье,
Поникнут в трепете сердца и на глаза падет смиренье.

Вот, говорят: «Ужели мы придем к тому, что было с нами?
Возможно ли, коль стали мы давно истлевшими костями!

Возврат невыгоден для нас, произойди он там ли, здесь ли...»
Но снова грянула труба, и вот они навек воскресли.

О Моисее из веков дошли ли до тебя слова?
Его Господь к нему воззвал в священной местности Тува:

«Ты к фараону поспеши, он уклонился от пути.
Скажи: «Не хочешь ли теперь себя очистить и спасти?

Тебя я к Богу поведу, богобоязнен станешь так».
И фараону Моисей потом явил великий знак.

Но ложью счел его слова и отвернулся фараон.
«Я сам — Господь великий ваш!» — провозгласил надменно он.

И в жизни первой и второй его Всевышний покарал.
Здесь — наставление для тех, кто страх пред Господом избрал.

Вас, небеса ль трудней создать? Творец Свой гений не покоил,
Он сотворил небесный свод, его воздвиг, его устроил,

И ночь наполнил мраком Он, и вывел зори на рассвете,
Потом Он землю распростер и поселил на этом свете.

Вода и пастбище скоту, и горы — полною рекою
Текут земные блага к вам, добыты Божьею рукою.

Когда придет беда из бед и скажешь: «Грозный День явился»,
Тогда-то вспомнит человек, к чему при жизни он стремился.

Когда под сводом вечной тьмы, во мраке душном и глубоком
Увидит адский пламень всяк от ужаса застывшим оком.

Кто криводушию служил, кому с другою несравненна
Земная жизнь, короткий миг — тому прибежище геенна.

Но кто бежал игры страстей, суда Господнего боялся —
Благоуханный райский сад тому прибежищем достался.

Они о Часе вопрошают: «Он близок? Или Он далек?»
Зачем тебе про это молвить? Известен Богу точный срок.

Ты — боязливых увещатель и увещанье не в запрете.
Как будто, Час увидя, люди во тьме не будут либо в свете!

Его нахмурилось чело, в досаде отвернулся он,
Когда приблизился к нему, кто слепотою поражен.

Но как узнать — а вдруг слепец, словами Господа смущен,
К увещеваниям прильнет и вот — очистит сердце он?

Ты обращен лицом к тому, кто век не знается с нуждой,
Хотя ответ не на тебе за то, что вере он чужой.

А кто усерден, боязлив, кому бы надобно помочь,
Увы, такой тебе немил, ты от него уходишь прочь.

Напоминание о том святые свитки донесли,
В их строки свет и чистоту писцы блаженные внесли.

О как неверен человек, убит он будь, да сгинет он!
Рукой творца он из чего? Из малой капли сотворен!

Все соразмерил в теле Бог, не ошибаясь в том ничуть,
Он человеку облегчил его земной короткий путь,

Потом к нему послал Он смерть и погребенье дал ему,
Затем его Он воскресил по усмотренью Своему.

Но нет — к веленьям Божьим глух людей пустой и грешный век
Так посмотри же на еду свою, заблудший человек —

Исторгли воды из небес и ради жизни рассекли
Мы чрево сонное и плоть зерном беременной земли.

Таят и нежат в тишине густозеленые сады
Траву душистую, над ней — благоуханные плоды.

Все это — помни, человек — что быть едой осуждено,
Твоим животным и тебе для пропитания дано.

В тот грозный день, когда вокруг земля от грома задрожит
И брат от брата и детей и от подруги убежит,

Когда ненужной станет мать, отец в забвенье отойдет —
В сердцах поселится беда и хватит каждому забот.

С веселых лиц умчится смех, падет на лица смертный страх,
Они в тоске склонятся ниц, оденут их и пыль, и прах.

Что ж, им всего милее было дитя безверия — разврат.
Их сердце черное забыло, что всем грядет к Суду возврат.

Когда падет на солнце мрак, померкнут звезды в небесах
И горы с мест своих сойдут, когда в сердца проникнет страх

И десять месяцев подряд присмотра будут лишены
Верблюдиц сужеребых стан и те, кто быть при них должны,

Когда животные взревут, сойдясь нестройною толпой,
И взбунтовавшихся морей затопит землю вал слепой,

К зарытой заживо сойдет и оживит ее вопрос,
За что она умерщвлена, какой же грех ее унес,

Когда душа придет к душе и души встанут в дружный круг,
И будет сдернут небосвод, и развернутся свитки вдруг,

Когда угрюмо разожжет огни под мрачным сводом ад,
Когда, приблизясь, распахнет врата блаженства райский сад

— Восстанет явью, что таят в себе святые письмена,
Душа увидит в этот миг, что подготовила она.

Клянусь течением светил, идущих мерно там и тут,
Когда в небесной вышине они торжественно плывут,

Клянусь Я тьмой, одевшей ночь, когда вечерний свет погас,
Зарей клянусь, когда вдали она трепещет в ранний час

— Посланца Нашего душа и благородна, и чиста,
Вам слово вещее несут посланца Нашего уста.

Он у могучего Творца великой силой наделен,
На нем доверие лежит, покорность верных видит он.

Не одержим товарищ ваш, он — голос Бога своего,
При ясном свете видел он ему представшего Его.

Исполнен тайн его язык, но он внимающим открыт,
Не слово это сатаны, кто должен быть камнями бит.

Куда ж идете вы теперь? Какой же путь угоден вам?
То, что поведано сейчас — увещевание мирам

И тем из вас, кто верный путь хотел избрать среди дорог,
Но вам того не захотеть, когда не пожелает Бог.