Коран Шумовский - Коран (Поэтический перевод Шумовского)

«Что с ней?» — человек, ты спросишь у грозных, у горьких дней
Тогда-то земля расскажет о том, что бывало с ней,

И будут ее сказанья струей неразрывной течь —
Ведь Он, твой Господь великий, внушит ей живую речь.

В тот День соберутся толпы у Трона, где место свято,
Чтоб им их дела явили, земной расценили труд.

Кто сделал на вес пылинки добро или зло когда-то,
Добро или зло увидит и сведает Божий суд.

Кто мчится, задыхаясь, кто искры выбивает,
Кто на заре не дремлет, а дерзко нападает,

Кто скачет, пыль вздымая, слагая гимны бою,
Во вражий стан врываясь громящею толпою —

Такими Я клянусь,
От клятв не уклонюсь:

Неблагодарный — он Творца не поминает,
Ничтожный человек — и сам об этом знает!

Искатель тленных благ, далек он от стыда.
Ужель не помнит он о грозном Дне Суда,

В котором рев трубы опустошит могилы
И тайнам быть в сердцах уже не хватит силы?

Тогда, затрепетав, увидит сникший он,
Что обо всем Господь его осведомлен.

О поражающее! В нем какое свойство?
Что есть оно, ты ведаешь едва ли.

В тот День людей обнимет беспокойство,
Как мотыльков, которых разогнали.

Тогда, что клочья шерсти, горы станут.
Кто взвесит больше — тот живи блаженно.

А у кого весы людей обманут,
Такому матерь — пропасть несомненно.

Что эта пропасть? Кто тебя научит?
Она — огонь, который жадно мучит.

В стяжаньи вы всю жизнь стремитесь друг друга превзойти,
Пока не приведут к могиле земные вас пути.

Тогда узнаете — известья сомнением не тронь —
О, если б знали вы сегодня! — что будет вам огонь!

Потом предстанут перед вами пылающие рвы
И вам промолвят: «Расскажите, как наслаждались вы!»

Клянусь предвечерия часом прохладным:
Убыток приходит к неверным и жадным,

Не к набожным, чья добродетель огромна;
С терпением правда меж них неразъемна.

Хулитель — он для горя добычей верной стал,
Он, кто скопив богатство, сто раз его считал!

Он думает — в богатстве бессмертие его!
Но хутама в грядущем готова для него!

Что «хутама» есть? Слово, а что таит оно?
Над каждым сердцем пламя его вознесено,

Оно — огонь Господень и преисподней род,
И на столпах высоких его вздымает свод.

Не ты ль видал, как твой Господь, в Своем возмездии суров,
Сразил строптивого раба, на вас погнавшего слонов!

Не Он ли вдруг пресек поток неисчислимых вражьих сил,
Их козни разве не Господь твой в заблужденье превратил?

Он выслал стаи грозных птиц, их называют «абабиль»,
Они бежали по земле, с ее лица срывая пыль,

Они взлетели в вышину и, над слонами строясь в ней,
На них низринули дожди каленых глиняных камней.

И вот враги поникли, сохнут, им возродиться не дано.
Они — как мертвые колосья, где птицы выели зерно.

В Курайше да сольются в содружестве арабы,
Чтоб он зимой и летом в путь караван отправил.

Пускай они склонятся пред Господом Каабы —
Ни в голоде, ни в страхе ведь Он их не оставил.

Видал ли ты того, кто почитает ложью
Грядущий грозный Суд? Он топчет милость Божью,

Он гонит от ворот нагого сироту
И нищих для еды не даст раскрыться рту!

Кто молится в тиши душой опустошенной —
Беда его душе, участия лишенной.

Притворщику беда! Он ни за что предаст
И милостыни тем, кто просит, не подаст.

Обилие тебе мы дали. До земли
В молитве преклонись и жертву заколи.

А недруг твой — скопец, потомства век лишен.
Свою судьбу клянет и ненавидит он.

Скажи: «Затеявшие спор о том, что ясно мне,
Вы, отвергающие весть о грозном Судном Дне:

Пред чем склонитесь вы — пред тем я не склоню главы,
А перед чем, простерт, замру — того не чтите вы.

Того, что вас повергло ниц, душа бежит моя.
Вы ж не склоняетесь к тому, пред чем поникну я.

И каждый путь из этих двух с другим не примирим.
Живите ж вы своим судом, а я живу своим».

Когда, победу ниспослав, Господь миров тебе помог,
И видишь — толпы собрались и пали ниц у Божьих ног,

Произнеси Ему хвалу, скажи: «Да будет славен Бог!»,
Проси прощенья у Него — Он с тем, кто кается, не строг.

Отсохли руки Абу Лахаба, он сам от мук не убежал!
Не помогло все то, что нажил он, то, что неправедно стяжал!

Гордец, забыл, что каждый смертный подвластен Божьему суду!
Его жена — ему подруга, им обоим страдать в аду!

Ему — гореть, а ей — прилежно в огонь подкладывать дрова!
В петле из пальмовых волокон она бредет, едва жива.

«Единственный — скажи о Боге — Он!
Прибежище нам — только Божий трон.

И не рождает Бог и не рожден.
Нет равных Богу, всех превыше Он».