Протоиерей Иоанн Толмачев - 2.Недели Триоди Цветной

1. Оживляется Его любовью.

2. Просвещается Его истиной.

3. Облагодатствуется миром и радостью.

4. Исполняется плодов Его оправдания.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Этими великими и святыми словами пастыри Церкви начинают обыкновенно все свои собеседования с нами, братие мои. Но в другие дни эти святые слова служат только святым заглавием слов и бесед церковных; а в нынешний день они могут составить самый предмет для поучения. Ибо ныне празднуем мы в честь и славу Пресвятой, Единосущной, Живоначальной и Нераздельной Троицы:о чем же приличнее потому и беседовать ныне, как не о тех Лицах, в честь Которых совершается празднество?

Трудно, правда, смотреть на солнце; еще труднее взирать на Пресвятую и Премирную Троицу — там теряется зрение; здесь слепнет ум! Так ослепли Арий, Македоний, Савеллий, Несторий! Так слепнут и ныне те, кто собственными очами дерзают прямо взирать на пресветлый лик Существа творческого. Но мы поступим не таким образом; а, подражая примеру богомудрых и вселенских учителей, вооружим свое слабое зрение трубой, которая, приближая духовное солнце, в то же время умеряет для нас блеск лучей его. Труба эта есть слово Божье, произнесенное Пророками и Апостолами. Средство это для нашей цели самое благонадежное; т. к. в слове Божьем говорит о Себе или сам Отец, или сам Сын, или сам Дух Святой. Им ли не знать Себя верно, или не уметь сказать о Себе, как должно?

Что же открывает нам о Боге слово Божье? Открывает, что Бог есть един во всей силе этого слова, что однако же этот единый, по Существу Своему, Бог состоит из трех Лиц. Ибо Тот же самый, который на Синае явился единым и вещал через Моисея: “ только Господь Бог твой есть Бог, и нет еще кроме Его ” — (Втор. 4:35), Тот же самый на Иордане открылся в трех видах, и потом через Евангелиста Своего провозгласил: “трие суть свидетелъствующш на небеси: Отец, Слово и Святый Дух, и сии три едино суть” (1 Иоан. 5:7 [568]). И сам Сын Божий, Который исповедал Бога, которого “ не видел никто никогда ” (Иоан. 1:18 [569]), посылая Апостолов для обращения всего мира из тьмы к свету, повелел им крестить все народы во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. После сего для нас отнюдь не какое-либо безразличное дело — исповедывать Бога единого, или триединого; нет, признавать, почитать и проповедывать Пресвятую Троицу — это наша непреложная обязанность, потому что это основание нашей веры, предмет нашей любви и залог нашего упования. Это вечная жизнь! Ибо кто искупит нас своей кровью, если не Бог — Сын? Кто освятит нас благодатью своей, если не Бог — Дух Святой?

Поэтому, в едином Боге мы исповедуем трех — Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа Святого. Бог Отец именуется так потому, что Он, будучи началом всего Божества, предвечно родил Сына и предвечно же явил Собою Пресвятого Духа. Бог Сын именуется так потому, что Он рожден от вечности Отцом из собственного Его Существа, а во времени Он же, яко человек, благоволил родитъся от Пресвятой Девы Марии. Бог Дух Святой именуется так потому, что Он предвечно явлен Отцом и Сам одушевляет все сущее, особенно духи и души разумные. Чем отличаются между Собой Лица Божества, явствует уже из самого названия их. Бог Отец, Сам будучи безначален и безвиновен; Бог Сын рождается, но не рождает и не производит Духа; Бог Дух Святой явлен Отцом, но не рождается, и сам не рождает и не производит. Отчество, сыновство и происхождение, — эти три отличительные свойства Лиц Божественных! Отличаясь таким образом друг от друга, эти три Лица составляют одного и того же Бога: Отец есть Бог, Сын есть Бог и Дух Святой есть Бог: но не три Бога, а единое Божество, единое по силе, единое по воле, единое по могуществу, единое по славе и державе.

Так, последуя слову Божьему, учит о Боге святая Церковь, учит, не предполагая, чтобы этим сказано было о Боге все возможное, и чтобы сказанное вполне и совершенно выражало образ Божественного бытия.

Нет, Церковь, несмотря на её достоинство, как невесты Христовой, далека от этого самодерзновения. Она именует учение о Святой Троице таинством, то есть, таким предметом веры, который превышает наш ум; а что превышает ум, то не может быть высказано: высказаное уже не таинство.

Что есть самого общепонятного в рассматриваемом нами таинстве веры, так это благодеяния, которыми каждое Лицо Цресвятой Троицы ознаменовало Себя в отношении к людям. С этой стороны нет ничего неясного, никакого недоумения. Бог Отец есть величайший Благодетель наш — поскольку Он воззвал нас из небытия, почтил образом своим, не оставил и падших и послал Единородного Сына своего искупить и Пресвятого Духа освятить нас. Бог Сын есть величайший Благодетель наш — поскольку, во время злополучного преступления нами заповеди эдемской, Он принял на Себя всю ответственность за наш грех и всю тяжесть нашего падения, и, для восстановления нас в первобытное совершенство, облекся потом естеством нашим, жил посреди нас, умер за нас и воскрес для нас. Бог Дух Святой есть величайший Благодетель наш — поскольку, несмотря на беспримерную святость свою, Он не возгнушался нас грешных и нечистых, осеняет благодатью своей Церковь и все, что в ней, возрождает. Укрепляет и врачует нас, мертвых грехами, в таинствах, просвещает нас через вдохновенных Им Пророков и Апостолов, благоволит даже обитать таинственно в каждой верующей душе, для приготовления её в вечное жилище всей Пресвятой Троице. Короче говоря, все учение слова Божьего о действиях Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа Святого состоит из повествования об Их благодеяниях, в разных видах, грешному роду человеческому.

И против этого-то, самого возвышенного, утешительного и всепросвещающего учения близорукий разум человеческий не раз восставал со своими жалкими недоумениями и возражениями! А он же, кичливый и дерзновенный, хотел бы, чтобы перед ним была открыта вся полнота Божества!.. Вот, приподнятъ только край завесы — указанием в единстве Триипостасия; и бедный разум не может вынести сияния! Что же было бы, если бы Триединое явилось ему во всей полноте таинственных всесовершенств своих? Но если для разума тяжело поднимать очи к небесам и видеть свет несозданный в самом его источнике, то пусть бедный и слабый осмотрится хотя бы кругом себя. Ибо не напрасно замечено и сказано еще одним мудрым язычником, что во всем мире сияет и светит троица. В самом деле, обратим ли внимание на самые большие, или на самые малые силы природы, в каждой из них увидим тройственность: сами оттенки их тройственны. Так, все вещи заключены, прежде всего, во времени и пространстве; но время тройственно: прошедшее, настоящее и будущее. Пространство также тройственно: длина, широта и высота, или, что то же, глубина. Чем, далее, держится весь мир? Силой центробежной, центростремительной и вращательной. Из чего состоит каждый день? Из утра, полдня и вечера. Из чего слагается каждая ночь? Из сумрака, полночи и рассвета. Что видим в каждой вещи? Фигуру, цвет и тяжесть. Всем этим и многим другим вся видимая природа выражает тройственность той силы, которая извлекла ее из ничтожества; но кроме сего, каждое из трех Лиц Божества, можно сказать, положило на всех вещах некий отпечаток своего личного бытия. Ибо существенное отличие Божественных лиц, как мы сказали, есть отчество, сыновство и духопроисхождение. Теперь смотрите, какое из окружающих нас существ не имеет способности рождать и рождаться? Какое, не смотря на свою грубость, не имеет даже своего духа? Везде рождение, везде и дух, как следы и знамения Триипостасного Божества.