Михаил Белов - Христианин в светской школе

- Учитель! - с презрением сказал мне один семиклассник, когда я сказал, что не помню индекс молекулы гелия.

- Познание бесконечно, -ответил ему я, - или ты претендуешь на то, что знаешь все?

Мне нравилось оперировать знаниями, перемещаться со скоростью мысли в века, рассказывая про времена, когда у планеты не было атмосферы, и кому она ей обязана.

Одновременно я постигал сколько стоит учительский хлеб. Три часа подряд говорить одно и то же с короткими передышками на перемене, выкладываясь наизнанку каждый раз. Иначе просто невозможно привлечь вни

мание учеников. Понял, что значит для учителя простое отвлечение внимание кого-то - если не сердечная рана, то досада, не говоря уже про легкий шепот.

В коридоре как-то раз увидел в руках у девочек одиннадцатиклассниц - Ксении Костиной и ее подруг белую крысу и мгновенно сориетировался:

-Вы ее принесли для живого уголка?

Я был без ума от белой мыши у моей тети Вали Кравец в Тамбовке, а теперь к занятию ими меня обязывало мое положение. На следующий день эта белая крыса мне была всучена в руки на одной перемене, когда я делал объявление своему классу, и я обнаружил, что являюсь полным невеждой в плане кормления и ухода за животными, хотя полтора десятка лет назад у меня жила и крыса, и морские свинки.

Оказывалось, что продукты питания могут быть растительного и животного происхождения -опять эти понятия приобретали для меня давно забытый смысл.

Я посадил ее в коробку из под глобуса, из которой она в ту же ночь сделала побег, прогрызя дыру. Вскоре Жора Цвибак -мой ученик-принес из дома клетку, и крыса заняла подобающее ей место.

Классное руководство требовало выбрать актив класса. Личных качеств ребят я еще не знал и, мне казалось, что для выполнения своих обязанностей достаточно одного их желания. Старостой стала Даша Дынник, учебной комиссией - Инна Гринчук и Наташа Гиренко, спорторгом -Андрей Фардыкаев, ответственным за трудовой сектор -Жора Цвибак, редколлегией -Тома Краснова и Оля Зеленецкая.

После начала учебы в школе состоялся педсовет, на котором было зачитано, что 6 "В" с пятого класса имеет низкую воспитанность. Я ничуть не сомневался, что очень скоро он будет иметь высокую воспитанность, которую мне поможет им привить Слово Божие. Я не сомневался, что никто мне в этом препятствовать не будет, учитывая строительство Храмов в стране и поворот страны на слияние с религией. Поэтому, когда один мальчик сдачей довел девочку до слез, я не преминул спросить, что по этому поводу написано в Библии.

- Подставь другую щеку, -сказала Тома Краснова.

Марина Сергеевна Годенчук - молодая преподаватель, но уже несколько лет работающая в этой школе, зайдя к нам в лаборантскую, рассказывала нам, что один ее знакомый, как я понял после -уже бывший ученик этой школы -вышел в магазин через окно пятого этажа, потому что

ему сказали это сделать голоса. Ему, оказалось, был уже и всего 21 год. Другой восьмиклассник на ее вопрос:"Может, ты и с женщинами начнешь общаться?" ответил:"Уже".

Положение первого мне было хорошо знакомо, также как и то, насколько он близок к самоубийству -одному из самых тяжких и глупейших грехов, перечеркивающих всю свою жизнь, поэтому я принес Марине Сергеевне два вопросника "В помощь кающимся". Может быть от Марины Сергеевны, но Раиса Сергеевна узнала о моей принадлежности в какой-то вере, и я был вызван на ковер.

Узнав, что я хожу в Христианский Храм, Раиса Сергеевна сама сказала, что тоже верит в Бога, и разговор закончился оптимистично. Я принял это как ни к чему не обязывающий меня в отношении школы знак, так как узнав, что я верю "для себя", Раиса Сергеевна успокоилась. Я был удивлен словам "для себя", но уточнить не успел, так как разговор пошел дальше. И следующий вызов на ковер я получил за пропаганду веры в школе. То, какими словами обозначают свое отношение друг у другу даже шестиклассники вызывало у меня ужас, так как я знал куда ведут эти слова, не говоря уже о нецензурных, зачастую в присутствии учителя. Сейчас разговор с начальством был серьезным. Оказалось, что они не верят, что я могу верить в Бога всерьез.

-Да что ты получаешь от Бога? -спрашивали они.

-Все, начиная от слов и кончая ежедневной помощью во всем. Мои слова привели их в недоумение.

-Да как Бог может починить крышу в школе? - сказала одна начальница, - когда я должна это сделать.

Мне стало ее жалко.

Разговор закончился на том, что мне было поставлено на вид, что если еще раз я при детях начну вести разговоры о Боге, мне придетсяраспрощаться со школой, потому что школа светская, и родители детей не допустят пропаганду религии их детям и на полных основаниях могут подать и на меня и на начальство школы в суд.

Верующий поймет мои чувства, с какими я вышел после этого разговора. Но Бог находится и среди неверующих, так как "везде глаза Его", поэтому руководство в действиях я не терял и при своем молчании. Поэтому Бога ради и людей я должен был прекратить разговоры о Нем.

Для того, чтобы чувствовать себя уверенно, нужно быть готовым во всем и ко всему. Поэтому подготовка к урокам занимала у меня важнейшее место в сутках, как и у любого учителя. Вечером я садился в своем

кресле, клал доску на поручни и начинал писать конспекты. Я заметил, что как я продумываю вечером материал, так я его и подаю утром в школе, буквально слово в слово за небольшим исключением -1-2 отступления. Поэтому я стал готовиться еще тщательней, продумывая все до мелочей и с вечера раскладывая в своей голове все по полочкам. Получалось, что я переживаю материал дважды -один раз готовя его, другой раз выдавая его детям, правда, по количеству классов одного возраста. Иногда случались свободные минуты, когда я решал было подготовить материал к послезавтрашнему дню, после того, как приготовил к завтрашнему, но я почувствовал, что в голове образуется каша, блекнет завтрашний материал, и я не смогу его логически правильно подать. Так я лишний раз убедился в справедливости слов "живите заботами сегодняшнего дня", а написание конспектов на завтра относилось к проблемам сегодняшним.

Первые дни я, как я понял, переживал сильнейший стресс от перемены и силы раздражителей. Утром я уходил немного позавтракав и второй раз я ел только вечером часов в пять, придя домой со школы. Я не чувствовал голода особенно остро. Не знал, что если пообедать, станет намного легче. Я в энергетическом отношении работал на полную выкладку.

Поэтому, когда я стал обнаруживать, что все меньше хочется работать руками при написании конспектов, думать головой, то уже забыл, что вначале я готовился к урокам с радостью. И лишь когда я с ужасом обнаружил, что у меня руки не поднимаются, чтобы взять в руки ручку, когда я ложусь спать, то драгоценное время уходит на таращение глаз, так как заснуть не могу, понял, что это результат психического переутомления. На следующий день я пошел в школу готовым к урокам только устно и после уроков направился к Раисе Сергеевне.