Михаил Белов - Христианин в светской школе

Я не судил никого. У меня нет семьи. Сравнительно мало часов. Я удивлялся и тому, как они успевают все при своей нагрузке. Тем не менее, если бы все работали не ради заработной платы, а ради Бога ... Неужели Бог не помог бы людям за это. Ведь и так задолженность по заработной плате была полугодовая. Тем не менее, все были живы, сыты и одеты, дай, Бог, так одеваться каждому.

Именно во второй четверти у меня началось хождение по мукам. Хроническое неуспевание сказывалось на всем.

К дверям рая приблизился странник.

- Ты кто? -спросил его Святой Петр.

- Всю жизнь я проработал учителем.

Святой Петр широко распахнул двери рая:

- Входи. Ты уже испил свою часть ада.

Я поражался насколько различаются между собой классы одного возраста. Насколько доброжелательно относится ко мне 8 "а", и насколько тяжело мне дается каждый урок в 8 "б". Уверенный в себе после урока в 8 "а" я входил в 8 "б", и у меня язык застревал во рту, потому что львиную долю сил нужно было тратить на дисциплину, после чего объяснение нового материала казалось абсурдом. То же самое творилось и на уровне девятых классов, хотя в календарике, который мне подарили ученики 9 "б" на день учителя, они признались, что они -любящие.

Тем не менее с 8 "б" у меня примерно через месяц от первого сен

тября началось нечто вроде взаимопонимания, и я стал чувствовать к каждому ученику нечто человеческое. Они начали слушать меня на уроках.

Нечто человеческое было у меня и к 9 "б".

От хронического неуспевания начали развиваться неуверенность в себе и комплекс неполноценности. Они усиливались конфликтами с учащимися, которые, видя мое всепрощение, стали требовать отличных оценок, стрелять в меня на уроках из венгерочных рогаток бумажными скобками. Дело доходило до применения физической силы с моей стороны, когда я заставлял старшеклассников после урока убирать кабинет после их стрельбы этими скобками. С их стороны дело доходило до обещания сведения счетов со мной после уроков.

Более того, от чувства, что я подвожу имя христианина, у меня опять начали развиваться голоса. Я опять начал тонуть в своих грехах. Я не успевал ни утром читать молитвы, ни вечером не было на это сил.

В то утро я стоял на автобусной остановке, склонив голову на правое плечо и вспомнил, что это была любимая поза Сергея Анфиногеновича Кичигина -нашего учителя по истории, уроки которого мы постоянно проводили близко ко срыву. Я с ужасом вспомнил, как я у него на уроке однажды взорвал два охотничьих капсюля жевело. В этот день на моем уроке в 7 "а" классе прогремело два взрыва.

На следующий день в школе был организован педсовет, на котором завучу детского дома, откуда были взрыватели, все преподаватели школы сказали свое мнение о воспитанниках детского дома.

Слушая Раису Сергеевну, говорящую, что пока мы воспитываем кадры для тюрем и колоний, я вдруг вспомнил, что почти все мои однокашники по институту работают именно там, потому что там платят больше и вовремя.

На этом же педсовете я поднял вопрос о взятии на работу еще одного учителя географии-биологии, но мнение было только мое и поэтому меня никто не поддержал. На следующий день я, уходя домой, задумался о большой тыкве, которая была повреждена и начала подгнивать. Ею я кормил крыс, которых в этот момент было 2 десятка -две самки с детенышами и самец. Но я не думал, что успею ее скормить целиком. Поэтому я, помолившись, чтобы Господь не вменил мне это в грех, отрезал кусок себе и зашел на урок к одной моей коллеге, сказать, что я занес ей кусок. То, что я увидел -меня шокировало. Мой любимый 8 "а" на уроке разговаривал во весь голос, парни ходили по классу. Это видение меня немного

успокоило, так как я увидел, что не во мне одном причина снижения их дисциплины, но у меня пропадал смысл вариться в этой каше и терпеть унижения от учеников и начальства. Я решил увольняться и начать писать эту книгу. Мой опыт, описанный в первой моей книге "Иисус Христос или путешествие одного сознания", когда весь школьный курс я освоил в полном объеме за 3 дня, толкал меня к этому.

На следующий день я принес заявление Раисе Сергеевне о своем увольнении. Со страхом, зайдя в лаборантскую, я обнаружил, что взятие куска тыквы послужило причиной моего увольнения, так как под впечатлением увиденного я решил увольняться. Молитва только избавила меня от душевной боли, тем не менее, я терял работу. Но оставался смысл жизни.

В тот же день было родительское собрание. По школьному радио я услышал, что Раиса Сергеевна говорит о том, что школе нужен учитель биологии, и после родительского собрания я пошел к ней и спросил, будет ли она брать другого учителя на работу, если я останусь. Оказалось, что она уже договорилась со своей знакомой. Тем не менее оставались лишние часы. В какой-то момент у нее вырвалось:

- Вот возьму и поставлю вам 14 часов.

- Вот и поставьте! -обрадовался я.

То что я буду успевать при 18 часах я немного сомневался, но теперь я словно родился заново. Оказалось, мы оба боялись. Она -предложить мне такой объем работы, который соотвественно будет оплачиваться, а я - предложить дать мне его, потому что на меня будут смотреть, как на ненормального.

Уходя домой, я, словно летая на крыльях, готовил теперь уже моему любимому 7 "а" семена растений пройденных семейств для опознания и маркировки каждому, рассчитывая всех на уроке завалить работой, а журнал оценками. Оставалось теперь выдержать несколько уроков, чтобы изменить отношение всех плохишей в пользу биологии.

Внешне образ моей жизни изменился мало. Я также уходил из дома в 7 утра и приходил в 7 вечера и ночью вставал проверять контрольные и готовить конспекты. Но теперь я начал успевать, высыпаться. Заполнил классный журнал почти до конца, проверил все контрольные, накопившиеся у меня за четверть пачками. В течение 3 уроков в каждом классе восстановил дисциплину. Оказалось, ее восстанавливать почти не надо. Теперь с нарушителями чистоты после урока я мог задержаться хоть на весь следующий урок и довести порядок в классе до нормы, потому что у меня появились окна. В среднем мне стало нужно готовить 2 конспекта в день,

за исключение среды и вторника. Во вторник мне надо было готовить 3 конспекта и классный час, а в среду -1 конспект. Приближение среды я ожидал, как тихий ужас, в то время как после уроков мог расслабиться. 2 конспекта в день оказывалось вполне приемлемой нормой.

В этот вторник я, задержавшись после уроков, взял классный журнал одного из классов и выставил часть оценок. В том числе и двойки. Вскоре в дверь лаборантской вошла мать одного из учеников и с гневом закричала на меня:

- Это что такое? А еще говорил, что хочешь дать возможность им исправить двойки!