Михаил Белов - Христианин в светской школе

Сейчас он, выражая крайнюю степень раздражения моим переспрашиванием, сделал такое лицо, что мне стало смешно. Однако жесткий, еще не растворившийся бюст правого духовного тела, был на моем физическом теле таким прочным склепом, что я не мог даже выразить улыбку, что мне осталось делать где-то внутренне. Поэтому я вышел из строя с тем же невозмутимым лицом. Увидев это, Олеся Козловская и Оксана Ахмеджанова покатились со смеху. Они умеют кататься не только по ковру, но и со смеху. Теперь я, наполненный их смехом, смог вернуть Косте и с внешним выражением, затраченную его негодованием, энергию. Отдав эту, излишнюю сейчас для меня энергию, я опять остался в равновесии.

Ежедневные тренировки, размягчая тело, дают сознанию возможность проникать во все закоулки первого, и это приводит к тому, что когда вы садитесь или ложитесь подумать, движение любой частью вашего тела, даже незначительное, веками, вызывает у вас срыв образа, который напоминает вам о прожитом и, казалось, безвозвратно ушедшем.

Сознание ваше окутано эйфорией, и вы начинаете понимать почему Лао-Цзы говорил: "Нам полезно и это "да", нам полезно и это "нет"". Вас начинает устраивать любой ход жизненных событий.

Тем не менее все до конца обдумать вам не удается, так как вас вытягивают из размышления дела, а эти жесткие структуры психики и тела этому способствуют, не давая вам все додумать.

И однажды утром вы почувствуете, что не можете встать, так как вообще засыпаетесь образами. Они сыплются в голову даже от возникновения желания, вы потому и не можете встать, что то, что вы начинаете видеть, во много раз интересней того, что вы хотите сделать. А думать вам ничего не мешает, так как жестких структур все меньше и меньше. Они сами становятся информацией к размышлению.

День за днем по мере приближения к 20-му июля -дню, когда у меня в прошлом году начался переходный период, я встречал с трепетом. Я и верил и не верил, что именно 20-го я забуду про свои проблемы.

Утром 20-го я проснулся, пораскинул мозгами, но не как в анекдоте, а как в жизни и почувствовал, что они действительно встали на место. Возвращение в мыслях во вчерашний день показало мне ошибку в своих вчерашних разговорах. Сегодня бы я отвечал людям совсем иначе.

Счастье только то лишь прочно, что находит нас.

В сентябре прошлого года под впечатлением приближающихся Олимпийских игр я решил все-таки настоять, чтобы записать Киру на гимнастику, настоять - так как единственная женская спортшкола по спортивной гимнастике находилась на другом краю города.

Но нам отказали, так как девочек брали до 8-ми лет, а Кире было полных 8.

Я, все-таки потом приехал один и поговорил с тренером, но на ее вопрос сказал, что Кире 9 лет- не мог обмануть, как мне казалось, а мне казалось, что 9.

Впервые, как каждый человек верит в звезду своего счастья, я в эти оба раза почувствовал, что мои мечты не сбываются, что, нужно напрячься, так как к горлу подкатывал комок от упущенного времени.

Киру, чтобы как-то компенсировать душевную пустоту, записали в цирковую секцию.

Сейчас, возвращаясь с тренировки из гимнастического зала, разговорившись с Колей Задворновым - воспитанником Николая Григорьевича я узнал, что в женской спортшколе тренером работает Жора Вагнер (Георгий Генрихович), с которым мы тренировались в детстве и сейчас периодически встречались у Николая Григорьевича. На Колин вопрос сколько Кире лет, когда я начал считать, то обнаружил, что ей восемь.

Теперь я матушку, которая уже забыла про гимнастику и стала даже против этого, даже не стал слушаться. Просто констатировал факт.

Когда Жора мне просто сказал привести Киру, я с трудом верил, что моя звезда все -таки существует.

Проведя насколько это было, можно весь сентябрь у телевизора, однажды я смотрел выступление Лены Замолодчиковой. Увидев опорный прыжок Лены и ее удовлетворенное лицо от него, я не увидел в этом самоудовлетворении ничего отталкивающего. Оно вызывало такую же улыбку, какая была у нее на лице. После, увидев Ленино интервью, я почувствовал, что она просто по-человечески вошла в меня. Также просто, как бы само собой возникла мысль написать ей письмо.

Весной мысли о ней вдруг родили страстное желание отдать этот принтер, который мне подарил Вадим, провернув какую-то аферу с одним парнем, оставив того без принтера, ему, так же как в свое время он восстанавливал со мной отношения, оставив своего друга детства без его монографии Брюса Ли, подарив ее мне. Чистота, которая проникала в мое существо, не желала мириться ни с какой, даже самой маленькой, грязью.

Когда я научился работать в интернете, у меня возникла мысль сходить и узнать адрес Лены или школы олимпийского резерва в Москве или С.-Петербурге, так как не знал в каком городе она живет. Свое письмо я отправлял через передачу "Ищу тебя". Просидев час у компьютера, я так ничего и не нашел, так как на том сайте нужная информация отсутствовала, я возращался домой. Зайдя в магазин и купив себе пирожное, я попросил посмотреть газету "Аргументы и факты", так как матушка мне сказала, что в ней есть информация, нужная мне для очередной курсовой. Когда я открыл ее, мне стало плохо. На одной из страниц была фотография Лены рядом с Дэцелом, который вальяжно развалившись, чуть не касаясь ее колен своим башмаком, положил ей руку на плечо.

"Знал бы ты как мне дались золотые медали в Сиднее", - прочел я немой упрек Лены Дэцелу. "Знала бы ты как мне далось мое спасение, подумал я в унисон ее мыслям, - неужели любая чистота, чтобы стать Чистотой должна пройти испытание на прочность грязью?"

В той статье не было ничего компрометирующего, кроме одного этой фотографии. Ее желание встретиться с ним вызывало сожаление. То, для чего нужна была эта встреча, восполнялось прочтением книги по этой теме. Для общения нужен человек, который понимает и готов тебя слушать, Дэцел же прямо выражал равнодушие к ее спортивным достижениям.

Подавленный, я побрел домой, даже не купив эту газету. Но все хорошо обдумал и подавленность изчезла. Вскоре пришли Максим Дьяков и Олеся Лизунова и дали мне работу.

Я думал написать книгу и отравить ее Лене. Однажды утром я почувствовал, что я напрасно трачу на свои мечты время и силы. Желание Лены встретиться с Дэцелом, как и сам ее рассказ, говорили о том, что она не рождена свыше. Если бы мы с ней общались постоянно, но ведь я совсем не знал как она отнесется к такой личности как я.

Мысли о ней заставляли меня жить в несуществующем мире. Я боялся начинать отношения с женщинами, с которыми мог бы их начать.

И однажды утром ко мне пришло чувство, что нужно отпустить от себя эту мечту для своего душевного равновесия, что я и сделал. Как го