НИКОЛАЙ КУЗНЕЦОВ - ЮРОДСТВО И СТОЛПНИЧЕСТВО

Далѣе, почему св. Симеонъ настаивалъ на нищелюбіи? онъ говорилъ, что многіе изъ бѣдныхъ „яко солнце сіяютъ предъ Богомъ" и, значитъ, милостынею имъ можно привлечь и къ себѣ это сіяніе. Очищая душу отъ помрачающихъ ее страстей, милостыня въ пламенѣющей чистотѣ любвеобильнаго чувства приближаетъ сердце человѣка къ Богу и въ мірѣ совѣсти открываетъ уму его живыя черты образа Божія. „Ничто не можетъ такъ приблизить сердце къ Богу, говоритъ преп. Исаакъ Сиринъ, какъ милостыня, и лично не производитъ въ душѣ такой тишины, какъ произвольная нищета. Наше милосердіе, говоритъ онъ далѣе, пусть будетъ зерцаломъ, чтобы видѣть намъ въ себѣ самихъ то подобіе и тотъ истинный образъ, какой есть въ Божіемъ естествѣ и сущности Божіей" [DXLIX]. И Самъ Господь сказалъ: „будите милосерди, якоже и Отецъ вашъ милосердъ есть” [DL], добавляетъ преп. Дороѳей, ибо сія добродѣтель особенно дѣлаетъ богоподобнымъ и того, въ комъ она обитаетъ, напечатлѣвая на немъ образъ первобытнаго, нетлѣннаго, благого и непостижимаго существа [DLI].

„Какъ тотъ, кто имѣлъ бы другомъ своимъ Бога, замѣчаетъ св. патріархъ Іеремія, чрезъ это самое имѣлъ бы друзьями своими и всѣхъ святыхъ, такъ и тотъ, кто имѣетъ милосердіе, имѣетъ уже и всѣ добродѣтели" [DLII]. Такимъ образомъ, чрезъ любовь къ бѣднымъ происходитъ непосредственное общеніе человѣка съ Богомъ. „Хочешь ли умомъ своимъ быть въ общеніи съ Богомъ, пріявъ въ себя ощущеніе онаго услажденія, непорабощеннаго чувствомъ?" спрашиваетъ св. Исаакъ Сиринъ и отвѣчаетъ: „когда внутри тебя обрѣтается она, тогда изображается въ тебѣ оная святая красота, которою уподобляешься Богу. Всеобъемлемость дѣлъ милостыни производитъ въ душѣ общеніе съ Божествомъ безъ посредства какого-либо времени къ единенію съ славою вѣчности" [DLIII].

Прилагая это возвышенное ученіе о милостынѣ къ милостивости св. юродивыхъ, мы легко замѣтимъ то ея значеніе и то великое свойство, какія она сообщала св. юродивымъ. Они по истинѣ были великими милостивцами, потому что милостыня ихъ была чистая, правая, „необидимая", не отъ лихвы и грабежа. Они не разбирали тѣхъ, кому благотворили, а подавали милостыню достойнымъ и недостойнымъ (блудницамъ); не похвалялись милосердіемъ своимъ и не выставлялись съ нимъ на показъ. Но мы видѣли, что св. юродивые брали все-таки подаянія и раздавали ихъ нищимъ. Св. же Исаакъ Сиринъ говоритъ: „не возлюби стяжанія по нищелюбію, для подаянія милостыни, не ввергни души своей въ смятеніе тѣмъ, что будешь брать у одного и давать другому, не уничтожь чести своей подчиненностію людямъ и, прося у нихъ, не утрать свободы и благородства ума своего въ попеченіи о житейскомъ” [DLIV]. Какъ согласить этотъ взглядъ св. отца съ поведеніемъ св. юродивыхъ? Они, какъ извѣстно не просили милостыни. Правда, св. Симонъ Юрьевецкій юродивый просилъ отъ купца Зубарева за спасеніе отъ потопленія купить ему сапоги и рубашку, но просьба св. Симона касалась не столько его самого, сколько купца, которому онъ послѣ того какъ онъ забылъ объ обѣщаніи купить сапоги и рубаху, напомнилъ о томъ, что надо быть благодарнымъ за благодѣянія Божіи и милосерднымъ: „нищему протягивай руку твою, говорилъ Зубареву св. Симонъ, если хочешь, чтобы почивало на тебѣ благословеніе Божіе, да не готовь мнѣ рубашки и сапоговъ; они мнѣ не нужны" [DLV]. Извѣстно также про св. Василія московскаго, что онъ не отказался принять отъ одного вельможи, котораго любилъ, лисью алаго цвѣта шубу: „добре, добре, господине твори ты якоже хощеши, я люблю тебя", говорилъ онъ боярину [DLVI], но потомъ онъ очень скоро разстался съ этимъ подаркомъ. Если нѣкоторые св. юродивые и раздавали принятую милостыню за давшихъ и тѣмъ самымъ располагали ихъ къ милостивости, то иные св. юродивые, какъ напр. св. Серапіонъ, вовсе отказывались отъ раздачи чужого: „я не раздаю чужихъ денегъ", отвѣчалъ св. Серапіонъ на предложеніе одного человѣка взять для раздачи денегъ (Ковел.). Значитъ, вся суть милостивости св. юродивыхъ зависѣла отъ цѣли, съ какою они ее совершали: они подавали ее въ исходатайствованіе отъ Бога умилостивленія тѣмъ, которые давали имъ, или вызывали ихъ на благотворительность ближнимъ.

Состраданіе св. юродивыхъ выражалось въ ихъ жалостливости къ ближнимъ и состояло прежде всего въ томъ, что они оказывали сильное нравственное вліяніе на ближнихъ, какъ отчасти уже и было замѣчено: гнѣвъ ихъ смиряли своимъ терпѣніемъ, обиды – молчаніемъ, грѣхи, содѣянные противъ себя, прощали съ молитвою за обидѣвшихъ и по апостолу: „съ плачущими плакали, съ радующимися радовались" [DLVII]. Препод. Исаакъ Сиринъ говоритъ: „тотъ милостивъ, кто когда услышитъ, или увидитъ что-либо опечаливающее брата его, возгорится сердцемъ, а равно и тотъ, кто будучи заушенъ братомъ своимъ, не возъимѣлъ столько безтыдства, чтобы отвѣчать и опечалить сердце его. Милостивый не только даетъ людямъ милостыню, но и съ радостію терпитъ отъ другихъ неправду и милуетъ ихъ [DLVIII]. Это одна сторона сострадательности св. юродивыхъ къ ближнимъ. Другая сторона характеризуетъ ихъ со стороны ихъ жалостливости къ людямъ и особенно плохимъ въ нравственномъ отношеніи. Св. Юродивые, какъ истинные нищелюбцы, забывали о самихъ себѣ, сами терпѣли всевозможныя лишенія, памятуя лишь о нуждающихся и не имущихъ, потому-что для нихъ не составляло большей и совершеннѣйшей любви, какъ злострадать со други своими и душу свою положить за брата своего. Св. Симонъ Юрьевецкій изъ чувства жалостливости къ бѣднымъ крестьянамъ со всякимъ усердіемъ и немедленно исполнялъ всѣ дѣла, какія ему поручали: безпрекословно мололъ хлѣбъ въ ручныхъ жерновахъ, рубилъ дрова въ лѣсу и носилъ ихъ на себѣ: каждый день много воды носилъ на своихъ плечахъ и помогалъ въ работѣ всѣмъ, кому требовалось [DLIX]. Жалостливость св. юродивыхъ рельефно выступаетъ на фонѣ ихъ нравственной дѣятельности въ тѣхъ ихъ поступкахъ, которыми характеризуются ихъ отношенія къ блудницамъ и вообще къ подонкамъ общества, когда они спускаются до настроенія этого презрѣннаго другими класса людей, чтобы знать и ихъ мысли и чувствованія. Св. Василій блаженный (московскій) вращается среди пьяницъ, сидящихъ въ бражныхъ тюрьмахъ [11]; св. Симонъ Юрьевецкій часто посѣщалъ кабаки [DLX]; св. Андрей находится въ обществѣ блудницъ [DLXI]. Конечно, такое поведеніе св. юродивыхъ и можно только объяснять ихъ сострадательностью къ этимъ погибающимъ людямъ, которыхъ они пытались исправлять и исправляли, о чемъ рѣчь будетъ ниже. Насколь сильна была сострадательность св. юродивыхъ къ погибшимъ созданіямъ, это видно вотъ изъ какого случая изъ жизни св. Симеона однажды замѣтили, что онъ вошелъ въ домъ распутной женщины и, заперевъ за собою дверь, остался съ ней наединѣ. Потомъ онъ отворилъ дверь и поспѣшно вышелъ, озираясь по всѣмъ сторонамъ, не смотритъ-ли кто на него. Послѣ того подозрѣніе еще болѣе усилилось, такъ что видѣвшіе его позвали къ себѣ женщину и спросили ее, зачѣмъ у ней былъ Симеонъ и такъ долго. Но женщина клятвенно увѣряла, что уже третій день по бѣдности не было у ней ничего во рту, кромѣ воды, а св. Симеонъ принесъ ей мяса, хлѣба и вина и, заперевъ дверь, предложилъ трапезу съ приказаніемъ, чтобы она ѣла досыта, потому что довольно терпѣла отъ недостатка въ пищѣ, остатки же всего принесеннаго взялъ съ собою [DLXII]. Такимъ образомъ, видно изъ разсказаннаго факта, что св. Симеонъ руководился въ данномъ случаѣ тѣмъ соображеніемъ, чтобы доставить блудницѣ прежде всего возможность удовлетворить ея насущнымъ потребностямъ. Для него чуждо было ея занятіе, ея скверное поведеніе, а онъ въ мысляхъ имѣлъ одну только цѣль – накормить блудницу и, въ дальнѣйшемъ можетъ быть, своею сострадательностью привести ее къ покаянію. Сострадательность св. юродивыхъ простиралась и на враговъ. Такъ, препод. Михаилъ Клопскій упрашиваетъ игумена обители накормить 30 разбойниковъ, пришедшихъ въ монастырь съ злымъ умысломъ – ограбить обитель [DLXIII]. Св. юродивый Симеонъ обѣщаетъ одному человѣку отыскать его вора, но подъ клятвою, что тотъ не будетъ бить вора [DLXIV]. Нѣжность чувствъ къ людямъ не была чужда св. юродивыхъ. Св. Прокопій Устюжскій часто приходилъ на берегъ рѣки Сухоны и тамъ сидѣлъ на камнѣ, слѣдя за плавающими на лодкахъ и молился „съ жалостію къ Богу о нихъ да сотворитъ имъ тихое плаваніе" [DLXV]. Св. Симеонъ, нѣжно любящій діакона Іоанна, совѣтуетъ ему позаботиться, сколько возможно, о своей душѣ [DLXVI]. Сострадательность св. Андрея къ грѣшникамъ была удивительна: онъ горько плачетъ и молится о прощеніи грѣховъ одного умершаго богача, часто посѣщаетъ кладбища и молится о умершихъ [DLXVII]. Высшую степень милосердія св. юродивыхъ составляло самопожертвованіе. Св. Серапіонъ Синдонитъ отдаетъ нищему, дрожащему отъ холода, свой послѣдній синдонъ [12], а самъ остается нагой и, наконецъ, продаетъ послѣднее евангеліе, съ которымъ никогда не разставался, для того, чтобы выручить изъ бѣды одного должника [DLXVIII]. Одинъ разъ онъ въ Лакедемонѣ продалъ себя въ рабство для спасенія одного семейства отъ ереси [DLXIX]. Значитъ, въ данномъ случаѣ онъ за ближнихъ полагалъ свою душу.