Иоанн Мосх - Луг духовный: Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов

Память священно мученика Петра, архиепископа Александрийского (300–311), – 25 августа.

Расколы и ереси ведут к ослаблению любви.

Вразумляя нас однажды, старец говорил нам: «Поверьте мне, чада! Расколы и ереси ни к чему не ведут во святой Церкви, как только к ослаблению любви к Богу и ближнему».

Увы! История как нельзя более подтверждает эту печальную истину…

Поручаю вас Владычице Богородице!

Когда мы в другой раз пришли к авве Палладию, он рассказал нам следующее. Однажды жил один человек в Александрии. Он был христолюбив, сострадателен и радушно принимал иноков. У него была жена, отличавшаяся скромностью и соблюдавшая ежедневный пост. Дочери его было около шести лет. Однажды ему понадобилось отправиться в Константинополь, потому что он был купцом. Оставив в доме жену с дочерью и при них одного раба, он собрался в путь. При отплытии жена спрашивает его:

– На кого же ты нас оставляешь, господин мой?

– Поручаю вас Владычице Богородице, – отвечал муж.

Однажды жена сидела дома за работой. При ней была и дочь. Раб, по дьявольскому наущению, вознамерился убить хозяйку вместе с дочерью, захватить из дому имущество и бежать. Взяв на кухне нож, он пошел в столовую, где сидела госпожа. Дойдя до двери столовой, он внезапно был поражен слепотой и не мог ни войти в столовую, ни возвратиться назад в кухню. Целый час бился он, употребляя всевозможные усилия над собой, чтобы войти в столовую. Выбившись из сил, он принялся кричать и звать госпожу: «Подойди сюда!» Та пришла в крайнее изумление, видя, что он стоит в дверях, не подходит к ней и кричит.

– Подойди лучше ко мне! – сказала хозяйка, не подозревая его слепоты.

Но слуга продолжал заклинать ее, чтобы она приблизилась к нему. Госпожа с клятвой заявила ему, что она не тронется с места.

– Пошли хотя бы дитя ко мне!

Но та и этого не допустила, сказав:

– Если хочешь, подойди сам.

Тогда раб, в совершенном изнеможении, ударил себя ножом и упал. Увидав это, госпожа подняла громкий крик. Сбежались соседи. Скоро прибыли и власти, нашли раба еще живым и узнали от него обо всем. И все прославили Бога, явившего знамение и сохранившего мать с ее дочерью.

Дивный и глубоко поучительный пример Божьего промышления о людях! Если бы христиане чаще вспоминали об истине, внушаемой этим примером, жизнь наша текла бы гораздо спокойнее, не погружаясь в суету беспрерывных хлопот и забот о материальном обеспечении.

За мои-то грехи и вы все погибнете!

Вот что еще рассказал нам тот же авва Палладий. Хозяин одного корабля лично передавал ему, что однажды ему нужно было плыть с пассажирами обоего пола. Вышли в море. Между тем как другие корабли благополучно поплыли: одни – в Константинополь, другие – в Александрию, третьи – в иные места, и для всех были попутные ветры, мы одни только не могли тронуться в путь и простояли неподвижно на одном месте целых 15 суток. Уныние и даже отчаяние овладели всеми. В особенности я, как хозяин корабля, сокрушался и о судьбе судна, и о пассажирах. И обратился я с молитвою к Богу. И вот однажды слышится мне голос кого-то незримого: «Брось в море Марию – и совершишь благополучно свое плавание!» Долго я размышлял в недоумении: что это значит? Кто такая эта Мария? И вот снова тот же голос: «Я сказал тебе: брось в море Марию – и вы спасетесь!» Среди размышлений об этом я вдруг вскрикнул: «Мария!» Я ведь и не знал никакой Марии. Женщина, лежавшая на своем ложе, отозвалась на мое восклицание и спросила:

– Что тебе надо, господин?

– Сделай милость, подойди сюда! – сказал я ей.

Та встала и подошла. Удалившись от других, я обратился к ней со следующими словами:

– Видишь ли, сестра Мария, какой я грешник – и все вы погибнете из-за меня.

– Нет, господин мой, это я грешница, – глубоко вздохнув, произнесла она.

– Какие же у тебя грехи?

– Увы, нет греха, которого бы я не совершила, и за мои-то грехи и вы все погибнете…

После этого она мне ответила следующее: «Я, государь мой, несчастная, была замужем, и у меня было двое детей: одному исполнилось девять лет, другому – пять. Муж мой скончался, и я осталась вдовой. Неподалеку от меня жил воин,

и мне захотелось, чтобы он взял меня в жены. Я сама подсылала к нему кое-кого. Воин ответил: «Я не желаю брать за себя женщину, у которой есть дети от другого мужа». Узнав, что он не желает взять меня за себя из-за детей, но вместе с тем любя его, я, несчастная, зарезала своих детей и объявила ему: «Вот, теперь у меня нет никого!» Узнав о моем поступке с детьми, воин воскликнул: «Жив Господь Бог мой, Иже на небесах! Не возьму я ее за себя!» Испугавшись того, как бы не открылось мое злодеяние, и боясь смерти, я бежала».

Выслушав рассказ женщины, я однако медлил и не решался бросить ее в море. Дай, думаю, еще сделаю опыт.

– Смотри, – говорю ей. – Вот я войду в лодку, и если корабль поплывет – знай, что мои грехи причиной его стоянки.

Зову матроса и говорю ему: «Спусти лодку!» Схожу в лодку – и ничего: ни корабль, ни лодка не двигаются с места. Тогда, взойдя на корабль, обращаюсь к женщине: «Сойди-ка ты теперь в лодку». Та исполнила мое требование, и в ту же минуту лодка закружилась и, повернувшись раз пять, пошла ко дну. Между тем, корабль понесся с такой быстротой, что в три дня мы совершили плавание, которое продолжалось обыкновенно пятнадцать дней.

Другой пример, внушающий нам, что Божией кары избежать невозможно, несмотря на все способы укрывательства. Женщина, избежавшая кары людского правосудия, должна была понести очистительное наказание от руки Провидения. Нет сомнения, что она уже глубоко раскаивалась в своем ужасном злодеянии. Душа ее вдвойне страдала: от сознания тяжкой вины и от осуждаемой совестью попытки укрыться от законной кары. Эти страдания бывают столь мучительны, что преступники нередко сами отдают себя в руки правосудия. См. гл. 166-ю «Луга Духовного».

Получили хороший урок.

Однажды вместе с господином Софронием мы пришли в дом софиста Стефана, чтобы заняться с ним. Было около полудня. Он жил близ храма Пресвятой Богородицы, именуемой «Дорофеи». Храм был воздвигнут блаженным папой Евлогием. На наш стук в дверь выглянула отроковица и сказала нам: «Он еще спит. Подождите немного». Тогда я говорю господину Софронию: «Пойдем на Тетрапил и там посидим». Местность Тетрапила в большом уважении у александрийцев. Говорят, что основатель города Александр, взяв из Египта останки пророка Иеремии, похоронил их там. Придя туда, мы никого не нашли, кроме троих слепцов; было, как уже сказано, около полудня. Молча и не говоря ни слова мы подсели к слепцам со своими книгами в руках. Слепцы вели беседу между собой, и один из них говорит другому: