Ал Чунлян - Обнимая тигра, возвращаюсь к горе. Сущность Тай-цзи

На втором рисунке характер поиска юноши начинает приобретать однонаправленность. Он как-то определяется в соответствии со своим восприятием своего окружения и обстоятельств. В поэтическом комментарии поясняется, что у воды под деревом он обнаружил следы быка. Травы высокие и очень ароматные, и в весенних порывах ветра они напоминают ему запахи цветов родного сада. Вокруг него кишат дикие звери и шипящие, и рычащие, и землю сотрясающие, но юноша их не замечает. Нам начинает открываться, что неукрощенное животное и человеческое сердце отображаются по сути одной метафорой. Но главное сокрыто, только иногда приоткрываясь - играя как бы в прятки.

На третьем рисунке он слышит трели соловья и следует волнам ивовых прутьев. Жаркое солнце, освежающий ветерок, прохладная вода. Внезапно он обнаруживает развевающийся хвост буйвола и затем его круп. Его взору открывается мощное тело с крепкими Рогами. Ярко мужская, выражено Ян - энергия. Именно обнаруживая впервые быка, он и находит отметины своей собственной природы.

На четвертом рисунке юноша начинает противостоять быку. Они переступают по кругу, глядя друг на друга. Юноша приближается к быку, но инстинкты животного, его неуправляемую необузданную природу трудно обуздать. Именно здесь начинается ловля и укрощение.

На пятом рисунке юноша, - возможно, я сам - и буйвол становятся хорошо знакомыми друг другу. Теперь буйвол полностью развернулся, завершая со мною вместе полный круг. Мы общаемся, мы пробиваемся, наступаем и отступаем вместе. Наконец, я продеваю веревку через его нос. Я приручил быка.

Номер шестой. В вечерней дымке, оседлав буйвола, я возвращаюсь домой, играю на флейте и эхо долины возвращает мне мои песни, на сердце моем покойно, буйвол и я оседлали ветер.

Номер семь. Я прибыл домой. Буйвола дома нет, я позабыл его. Преклонив колена, взираю на луну в мечтах о заоблачном царстве, райских вратах. Поднимаю кнут, который служил мне, когда я приручал быка. Кнут бесполезен, я отбрасываю его.

Номер восемь. И человек и бык - оба исчезли, есть только суть, величие, пустота. Небеса простираются ввысь и ввысь, земля вширь и вширь, плывут облака, падает снег, бушует дикое пламя, дует весенний ветер, все растворяется.

Номер девять. Возвращение к источнику. Невозможно удержать преходящее, лучше никогда не уходить из дома. Не напрягай зрение и слух, будь как вроде бы слепым и глухим, не мешай природе. Спокойно смотрю я на воду текущую, цветок раскрывается, миллионы новых расцветок переливаются и кто его знает почему?

Номер десять. С открытым сердцем, обнаженной грудью, босой, иду я по людным, доступным всем местам. Мои брови в пыли, глаза широки, я не нуждаюсь в помощи небес. Я указую на высохшие ветки, цветы тотчас же расцветают.

Такова одна из версий десяти рисунков. Другая версия более сконцентрирована, в ней не представлены начальные стадии: поиски следов, движение по следу, обнаружение быка. Первый рисунок начинается сразу же с противостояния быку, который весь целиком окрашен в черный цвет. Над быком нависает черное облако. В тексте говорится: бык ревет, шумно дышит и очень силен. Так выражается Ян-аспект, мужественность, богатырская мощь быка. Он несется галопом по холмам, по диким зарослям, с рогами, нацеленными прямо в небо. Он в такую даль стороннюю умчался, что потерял свой путь. Над головой быка у входа в долину сгустились и потемнели тучи, скользя над очень нежной, мягкой травкой. Но копытам быка по природе их деликатность неведома.

На втором рисунке начинается учение, начинается самоконтроль. Суть природы необузданности состоит в сопротивлении требованиям дисциплины. Буйвол силен и неуправляем, но человек неуклонно и настойчиво добивается гармонии, и в конце концов он продевает веревку сквозь ноздри быка - возникла связь между ним и быком.

Номер три. Бык послушно следует за человеком на поводке. Теперь голова быка стала белой, он пересекает воды, горные тропы: к границам мира, он следует к берегу моря. Каждый день у человека и быка протекает в упорном тяжелом труде. Неиссякаема творческая энергия.

Номер четыре. Знание. Изучение внешнего становится глубже, обширнее, ширятся грани видимого и слышимого, сердце исследует объективное существующее. Наконец, бык поворачивает свою голову и смотрит на меня, мы смотрим друг на друга, нам не о чем говорить. Мой враг стал моим другом, животное-природа покорилось мне, но все же до конца я в этом не уверен, я не могу поверить в это, по-прежнему держу веревку продетой через его нос и привязываю его к иве.

Привязывая и успокаиваясь, я пою. Я вижу цветок, распускающийся на дереве, но не горю желанием далеко удаляться от дерева.

Номер пять. Под сенью ивы у ручья, текущего с древних гор, меж старых скал, я отвязываю веревку, я приветствую ветер, я полон чувством свободы, спонтанностью, я имитирую качество ветров и вод, покой и безмолвие скал и гор. Неожиданно вечерний туман резко холодает. Зеленые пастбища, кажется, остались далеко позади. Оказывается мы с быком возвращаемся домой.

Номер шесть. Буйвол улегся беззвучно. Он выглядит старым и утихомирившимся. Теперь только хвост его все еще черный. Повернув головы, мы глядим друг на друга. Распираемый радостью, я напеваю сам себе и играю на своей флейте. Мелодия очень приятная, напоминающая течение воды. Под сосной воздух недвижим и я чувствую себя совершенно умиротворенным, совершенно удовлетворенным. Бутон моего сердца раскрывается во все стороны, как сосновые иглы.

Номер семь. Ветви сливового дерева гнутся с ветрами, заходящее солнце исчезает в зелени листьев. Течет вода, я сижу на берегу, теперь буйвол весь белого цвета. Он пьет, когда ощущает жажду и пасется, когда голоден. Травы вокруг очень сочные, очень зеленые. Во сне мне неведомо, сколько птиц пели свои песни, сколько лепестков упали, какая ширь и необъятность неба и как безропотно терпелива земля! Иль все это лишь мимолетный миг?