Эндрю Скотт - Новое долголетие [На чем будет строиться благополучие людей в меняющемся мире]

Вопрос аттестации имеет решающее значение для развития непрерывного обучения. В настоящее время образовательные полномочия основаны на сертификатах, в частности, на системе ученых степеней. Однако, ученая степень – это не более, чем листок бумаги, получение которого может принести ее обладателю значительную финансовую выгоду – но лишь потенциально. Является ли подобное свидетельство доказательством того, что человек приобрел полезные навыки? Если бы это было так, то, несомненно, работодатели с большим интересом относились бы к информации о вашей академической успеваемости, требуя от вас копию аттестата, в котором содержатся результаты по каждому пройденному курсу. Между тем, никто этого не делает.

Альтернативным объяснением роли образования в обществе является «сигнальная теория», за которую Майкл Спенс получил Нобелевскую премию по экономике. Он утверждал, что большинство работодателей хотят нанимать людей с высокими способностями, но им нужен способ определить, является ли таковым конкретный человек и что он из себя представляет. Вполне возможно, что образование обходится дорого (с точки зрения платы за обучения и потерянного дохода за период обучения) и при этом не дает полезных навыков. Однако если курс может пройти только человек с определенным уровнем способностей, одно это обстоятельство служит сигналом для работодателей. Согласно предположению, выдвинутому Спенсом, образование само по себе не повышает отдачу, получаемую человеком от своего труда в виде доходов или снижения затрат. Это означает, что люди недостаточно способные не пойдут на те или иные курсы, поскольку ничему в результате не научатся, и с меньшей вероятностью получат за него аттестацию. Таким образом, согласно «сигнальной теории», образовательная квалификация всего лишь позволяет отсеивать менее способных людей.

В своей книге, посвященной «экономике экспертной компетенции», Келли Палмер и Дэвид Блейк задаются вопросом: если бы человеку «пришлось выбирать между получением образования в Гарварде, но отсутствием сертификата квалификации, или получением сертификата степени Гарварда без реального прохождения требуемых курсов, что бы он предпочел? [219]». Ответ на этот вопрос многое говорит о собственных взглядах того или иного человека на то, повышает образование производительность или просто действует как сигнал.

Работодатели действительно хотят получить информацию о навыках кандидатов, чтобы иметь возможность выбрать самых лучших (или самых подходящих). Сертификаты, степени, свидетельства и результаты собеседования – способы несовершенные, но пока лучшие из существующих в данной области. Повестка дня по этому вопросу совершенно ясна: необходим значительно более удобный способ предоставления информации о том, что человек узнал, формально ли в образовательном учреждении или просто на работе благодаря практике. Помимо этого, требуется простой и работоспособный метод сопоставления институциональных квалификаций с реальными навыками и знаниями.

Большие данные вкупе с искусственным интеллектом могут сыграть здесь ключевую роль: возможно, именно на их основе удастся создать проверяемый способ измерения знаний и опыта. Суть метода, вероятно, будет похожа на то, как системы глубокого обучения на платформе Netflix способны распознавать и прогнозировать предпочтения каждого человека в том, что касается просмотра фильмов. Не исключено, что с навыками и знаниями можно сделать то же самое. Путем мониторинга учебной деятельности (практика, чтение, опыт работы) можно, теоретически, сформировать многомерный профиль навыков и способностей человека. Затем этот профиль используется для выявления разрыва между текущими знаниями и будущими потребностями, причем одновременно в этот алгоритм можно было бы добавить модуль, предлагающий кандидату курсы, которые помогут заполнить выявленный пробел и проверить успехи в его преодолении. Забегая вперед, выскажем предположение, что величайшим даром искусственного интеллекта образованию может оказаться не новая платформа для обучения, а именно внедрение новых способов измерения, мониторинга и проверки того, что человек знает и умеет на основе опыта и/или целенаправленного обучения.

Особая трудность здесь будет связана с оценкой в области тех важных человеческих навыков, которые будут востребованы с учетом грядущих и уже случившихся технологических изменений. В период с 1980 по 2012 год доля рабочих мест, требующих активного социального взаимодействия, увеличилась среди работающего населения США почти на 12 %, в то время как число рабочих мест, требующих превосходных математических способностей, за тот же период сократилось [220]. Многие короткие курсы, которые сейчас востребованы онлайн, направлены на развитие технических навыков, например, написание программного кода. Вопрос заключается в том, как расширить масштабы курсов, ориентированных на скорейшее трудоустройство, и вместе с тем предполагающих развитие основных человеческих навыков – эмпатии, рассудительности, способности к эффективному сотрудничеству [221]. Вероятно, этого все же удастся достичь, поскольку новые разработки, особенно с использованием технологий виртуальной реальности, способны моделировать и поддерживать взаимодействие со студентами лицом к лицу даже в условиях онлайн-обучения и тестирования [222].

Две другие серьезные проблемы – это необходимость добиться признания новых подходов со стороны государств и бизнеса и обеспечить дальнейшее развитие образовательной системы. Сколько времени потребуется в перспективе работодателям, чтобы признать полномочия образовательных структур, рассчитанных на непрерывное обучение? И насколько быстро (и устойчиво в дальнейшем) академическими учреждениями, компаниями из частного сектора, работодателями и регулирующими органами будут разрабатываться новые курсы? Это зависит в первую очередь от систематичности направленных на переход к добровольной стандартизации обучения действий регулирующих органов или академических учреждений. Неспособность достичь этого станет серьезным препятствием для внедрения непрерывного образования, которое должно стать одним из базовых принципов планирования более долгой многоступенчатой биографии.

Возможность получать образование на протяжении всей жизни должна быть доступна каждому – в том числе и безработным, а также людям, занятым на рабочих местах с недостаточной корпоративной поддержкой или с недостаточным доходом, чтобы самим финансировать свое обучение. Отчасти этот аргумент базируется на общем подходе к социальной справедливости – в развивающемся мире каждый должен иметь право на процветание. Более того, массовое доступное образование для взрослых имеет ключевое значение для обеспечения общественных экономических выгод и делает возможным прирост производительности благодаря новым технологиям и возросшей продолжительной жизни. Действительно, 60-летняя карьера, состоящая из 40 лет продуктивной работы и 20 лет безработицы или низкооплачиваемой работы по обслуживанию интеллектуальных машин, создает очередную социальную проблему и одновременно представляет собой упущенную экономическую перспективу.