Джон Гриндер - Шепот на ветру

Есть и другие важные различия между этими двумя классами событий (человеческой чувствительностью и отчетами о ней с одной стороны, и инструментальными измерениями – с другой), но сказанного достаточно, чтобы оправдать наше различение. Мы не хотим этим сказать, что приборы и измерения с помощью приборов раскрывают подлинную природу мира вокруг нас; мы утверждаем лишь, что они в некоторых отношениях явно отличаются от прямой человеческой чувствительности, а потому доставляют другое описание частей мира, к которым они применяются. Между прочим, здесь видна настоятельная необходимость критического подхода будущих эпистемологов к проектированию приборов, составляющему существенную часть развития разумной эпистемологии.

Рассмотрим одну из специальных эпистемологических операций, стандартизованное измерение – применение простых пружинных весов для взвешивания ряда предметов. Попросим наивного субъекта поднимать эти предметы по два одновременно и решать в каждом случае, имеют ли эти два предмета одинаковый вес или разный. Если человек говорит, что «разный», он укажет, какой из них тяжелее. В конце этого процесса сравним результаты, полученные при использовании в качестве измерительного прибора человека, с результатами нашей специальной эпистемологической операции – взвешивания на стандартизованных весах. Мы обнаружим при этом некоторый паттерн.

Паттерн состоит в том, что психофизики больше ста лет называют едва различимым отличием. Если различие в весе между двумя поднятыми предметами превосходит определенный процент веса более тяжелого из двух ящиков, то различие будет обнаружено. Если же различие в весе между двумя предметами меньше определенного процента веса более тяжелого из них, то различие не будет обнаружено, и человек опишет эти предметы как имеющие одинаковый вес. Таким образом, сравнивая результаты двух операций измерения – операции взвешивания пружинными весами и операции, использующей человеческую способность обнаруживать различия – мы приходим к выводу, что человек систематически считает равными веса, которые по данным пружинных весов оказываются различными. Как показывает этот опыт, отдельные события в мире, различимые при измерении приборами, воспринимаются человеком как одинаковые.

Этот простой эксперимент можно повторять в любом сенсорном канале: в слуховом канале, где сравниваются громкость или высота двух звуков; в зрительном канале, где сравнивается яркость двух источников света. Для большинства наблюдаемых явлений имеется постоянное отношение разности, аналогичное тому, какое получается в эпистемологическом акте взвешивания ящиков стандартными весами; это отношение предсказывает, какие пары ящиков будут описаны человеком как одинаковые, и какие как разные. 3

Таким образом, даже в простейших суждениях мы находим в любой сенсорной модальности различия между тем, что может быть доказано измерением с помощью приборов – и тем самым существует в мире – и нашим опытом, то есть представлениями ПД. Хотя существование таких различий нетрудно доказать, точная природа различий между ПД и окружающим миром, за исключением простейших случаев, еще мало изучена. Поэтому мы в настоящее время не в состоянии объяснить, каково точное соотношение между элементами нашего опыта (ПД) и подлинным миром.

Вряд ли наши читатели производили (или хотели произвести) опыт, описанный выше, то есть поднимали по два объекта сразу. Обращаясь к более обычным примерам иллюзий, происходящих в нашей повседневной жизни, рассмотрим следующие примеры.

Предположим, что вы сидите в машине перед светофором. Слева от вас находится большой автобус, поворачивающий влево. Вы впадаете в типичный транс водителя, думая о чем угодно, пока красный свет не превратится в зеленый. И вдруг вы чувствуете, будто ваша машина движется назад, и быстро нажимаете на тормоз. В действительности, конечно, автобус начал двигаться вперед, поворачивая влево. Ваше периферийное зрение подсознательно обнаружило движение автобуса вперед, и неврологические преобразования превратили это в синестезию – зрительно-кинестетическое ощущение вашего движения назад. Движение автобуса было подлинным; ваше переживание движения назад было следствием рассматриваемого нами неврологического преобразования. Коллеги, проживающие в Париже, Вене или другом большом городе с развитой системой метро, испытывают ту же иллюзию, когда два поезда вначале стоят рядом, а потом начинает двигаться НЕ ваш поезд.

Конечно, трудность состоит попросту в том, что нервные, физиологические, анатомические и биохимические структуры, передающие новости о различии от сенсорных рецепторов первому доступу (ПД), – это не просто пассивные проводящие пути, через которые проходит поток данных, это в действительности ряд неврологических операций над поступающим потоком данных, преобразующий их еще не изученными способами. Пока не выполнены фундаментальные исследования, как именно преобразуется этот поток данных между сенсорным рецептором и ПД, нам приходится ограничиться утверждениями о структуре преобразованного потока данных, но не о структуре источника этого потока, которым является окружающий мир. 4

В то время как бóльшая часть явлений происходит без ведома читателя, многие из вещей, попадающих в узко ограниченные пределы чувствительности его сенсорного аппарата, не могут быть обнаружены, потому что они происходят слишком быстро или слишком медленно, в слишком большом или слишком малом масштабе.

Вернемся к представлению, что читатель сидит в удобном кресле, держа в руках по-видимому неподвижную книгу. Если эту сцену увидит физик, он убедит этого человека, что все это иллюзии – и неподвижная книга, которую он держит в руках, и кресло, в котором он удобно сидит, и пол, на который опирается его кресло: в действительности, если бы можно было остановить на мгновение все движущееся в этих предметах, то оказалось бы, что в них гораздо больше пустого места, чем вещества. Твердость каждого из этих предметов – это следствие или артефакт огромных скоростей, с которыми движутся их отдельные компоненты, и соответствующих ограничений сенсорного аппарата читателя.

Чтобы дальше разъяснить этот вопрос, мы попросим вас вспомнить, как вы впервые приблизились к вращающейся двери. В каком возрасте это произошло? Может быть вы стояли в страхе перед вращающейся дверью и просто смотрели какое-то время, как люди входили в секции с одной стороны и выходили с другой. Может быть вы держали кого-нибудь за руку. И вы, и человек, с которым вы были, калибровали движение двери, подсознательно зная и полагаясь на то, что эта вращающаяся дверь была сконструирована людьми для людей, в масштабе событий, доступных нашему сенсорному аппарату. В тот день дверь двигалась со скоростью, не выходившей за пределы вашей способности различения. Поэтому вы могли судить, в какой момент следует войти в пространство одной из секций вращающейся двери, чтобы затем безопасно выйти из этого пространства.