Майкл Холл - Полный курс НЛП

Еще одно следствие указанного факта включает ограничение со стороны нервной системы — мы никогда не сможем осущес­твить репрезентацию внешнего события точно так же, как оно существует вне нас. Рассмотрим следующий пример: я вижу яблоко. Я создаю внутренний образ яблока. Палочки и колбочки сетчатки глаз дают мне внутреннее ощущение «цвета». Другие ощущения обогащают картину. Но, невзирая на богатство, разнообразие или полноту, мой образ яблока является только его «картой». Если вы посмотрите на это же яблоко, вы не получите точно такой же образ, потому что ваши нервные окончания, ваши нервные проводящие пути и т. д. не работают абсо­лютно в точности, как мои. Два человека видят несчастный случай с очень похожих позиций (никогда не с «одинаковых»), но когда они описывают его, в их описаниях

появляются различия. Почему? Из-за раз­личий в их восприятии, которые являются результатом различий в индивидуальной Нейролингвистической обработке и внутрен­них репрезентациях.

Какова основа этих различий? Каждый человек осуществляет репрезентацию не­счастного случая посредством собственных нервной системы и сознания, имеющих отличия от нервной системы и сознания других людей! «Карта» — не «территория». Или, иначе говоря, «меню — не пища». Мы оперируем не непосредственно миром, а нашим индивидуальным восприятием мира. Независимо от внешнего события, каждый из нас конструирует свою собственную внут­реннюю субъективную реальность события, и эта внутренняя конструкция определяет нас: наши мысли, эмоции, реакции.

Мы никогда не можем осуществить репре­зентацию внутреннего события точно так же, как оно «существует вне нас». Следова­тельно, «меню — не пища».

Реакции людей соответствуют их внутренним картам

Учитывая различие карты и территории, можно утверждать, что наша «карта», являясь восприятием территории, определяет или контролирует наше восприятие и наши реак­ции. Мы реагируем не на существующий мир как таковой, а на то, как он отражен на нашей «карте» мира. Это подчеркивает огромную важность рассмотрения наших, человеческих «карт» мира.

Мы оперируем не непосредственно миром, а нашим индивидуальным восприятием мира.

Нейролингвистические «карты» состоят из наших убеждений, ценностей, установок, язы­ка, воспоминаний и других психологических фильтров. В нашем сознании посредством репрезентативной системы мы переживаем эти внутренние «карты» просто как «мысли» (рис. 4.1). Поэтому «как мы мыслим, тако­вы мы и есть». Таким способом внутренние репрезентативные «карты» взаимодействуют с физиологией, создавая состояния. Затем со­стояние управляет поведением. Это означает, что восприятие является отображением. Оно определяет наши действия.

Дэвид Симандс (Seamands, 1988) в книге «Восстановление поврежденных эмоций» рассказал о работе известного пласти­ческого хирурга, Максуэлла Мальца. Док­тор Мальц заметил, что многие пациенты после операции продолжают испытывать те же личностные проблемы, что и ранее. Хотя его операции значительно улучшали внешний вид пациентов, те по-прежнему считали себя безобразными.

Как могло быть, что посредством плас­тической хирургии внешность людей пре­терпевала явные физические изменения, а люди тем не менее вели себя по отношению к этим изменениям как слепые? Все ок­ружающие замечали улучшения в их вне­шнем виде. Но сами пациенты настаивали, что не видят изменений. Вы знаете ответ. Хотя внешне их облик изменялся, внут­ренние «карты» оставались прежними.

Мы реагируем в соответствии с нашими внутренними «картами» мира. Так делают все. Восприятие, мысли, эмоции и поступ­ки всех людей управляются их моделями. В число этих людей входят: ваш(а) супруг(а), ваши дети, друзья, родители, уважаемые вами люди и т. д. Прежде чем мы сможем ожидать изменения чьих-либо эмоций, реакций, мыш­ления и т. д., должна измениться внутренняя «карта» этого человека. Чтобы помочь людям в осуществлении этих изменений, мы долж­ны сделать нашу коммуникацию достаточно гибкой, чтобы помочь им изменить их внут­ренние «карты».

Прежде чем мы сможем ожидать измене­ния чьих-либо эмоций, реакций, мышления и т. д., должна измениться внутренняя «карта» этого человека.

3.Значение зависит от контекста

Эта пресуппозиция связана с первой. Согласно ей, для того чтобы любое слово имело значение, ему требуется некоторый контекст. Сами по себе слова не содержат значений. Высказывание или поступок могут иметь совершенно различные значения в раз­ных контекстах. Значение фразы «Я люблю тебя!» зависит от того, говорю я ее своему отцу или своей жене. Контекст высказывания определяет значение высказывания, то есть задает определенный фрейм.

О'Коннор и Сеймур (O'Connor & Seymour, 1990) писали:

«События произошли, но пока мы не наделим их значением, не свяжем их с остальной нашей жизнью и не оценим их возможные следствия, они не важны. Мы узнаем значения предметов, опираясь на культуру и полученное воспитание».

Можно перефразировать еврейскую по­говорку: «Как человек оценивает вещи (конструирует значения, думает, считает) в своей душе, такой он и есть».

В содержании нет содержания, которое стоило бы знать.

Тэд Джеймс

Значение определяется преимущественно контекстом, который мы принимаем, как данный, или установленным нами фрей­мом. Тэд Джеймс сказал: «В содержании нет содержания, которое стоило бы знать». Это подчеркивает фундаментальный принцип НЛП, а именно то, что внутренний опыт и из­менение этого опыта являются результатом того, как мы использовали наши психические процессы при кодировании содержания. Та­ким образом, измените структуру внутрен­них образов и т. д., и вы измените опыт.

Этот контекстуальный подход, или струк­турная точка зрения, является сутью НЛП. Когда мы остаемся «в содержании», мы живем «на карте». Только тогда, когда мы перемещаемся из содержания в процесс, мы поднимаемся над картой и понимаем струк­туру территории.

Когда клиент говорит: «Я нахожусь в депрессии», — мы не спрашиваем: «Что вы­звало вашу депрессию?» Его ответ на этот вопрос ничего не излечит! Обнаружение внешней причины не излечит внутреннюю боль — оно только предоставит основания, поддерживающие боль! Это неблагоразум­но. Существование внутренней проблемы обусловлено ее структурой. Поэтому спро­сите: «Как вы делаете это?»

Этот вопрос «как?» позволяет нам пере­меститься с уровня содержания депрессии на уровень процесса. У клиента может возникнуть замешательство. Он обычно отвечает: «Что вы имеете в виду? "Как" я делаю что?» Помогите человеку осущест­вить сдвиг: «Вы владеете этим потрясающим навыком, называемым "депрессией", не так ли?» «Ну, да». «Итак, как вы довели себя до такого состояния? Если я на день зай­му ваше место, что я должен буду сделать, чтобы думать и чувствовать себя, как вы?» «Что вы делаете внутри вашего разума и тела, чтобы создать депрессию?» При помощи этого способа мы ищем внутри клиента процесс (Нейролингвистический), который позволяет ему кодировать депрессию и затем испытывать ее. Как только мы обнаруживаем структуру, мы подталкиваем клиента к ее изменению. А это изменяет переживание.