Юлия Гайнанова - Бутылка. Книга для тех, кто любит выпить

© Ю. Гайнанова, 2021

© ИД «Городец», 2021

С момента, как только села писать, во мне была уверенность, что я не одна. Что таких людей, которые задумывались, стоит ли овчинка выделки, а алкоголь похмелья, много. Я видела это по глазам знакомых, когда задавала свои вопросы, но нигде не могла прочитать о чем-то подобном. Люди либо бравировали пьяными приключениями в стиле Буковски и Миллера, либо резко осуждали алкогольное прошлое, восхваляя трезвое настоящее. Первые честные попытки проанализировать, почему мы пьем, я нашла у Джека Лондона в автобиографии «Джон Ячменное Зерно». Следом мне попались несколько абзацев Стивена Кинга в «Как писать книги» про зависимости и их роль в творчестве. Ну а потом произошла катастрофа. Я увидела «Трезвый дневник» Сары Хеполы, и было такое ощущение, словно кто-то выпустил конфетти прямо мне в лицо.

К тому моменту прошло полгода, как я взялась за рукопись. И было не очень-то приятно обнаружить, что другой писатель уже написал то, к чему я только подступалась. Причем наверняка лучше (пользуясь случаем, передаю привет внутреннему критику). Но спустя несколько дней переживаний и примерно пять упаковок чипсов с луком и сметаной я поняла, что это знак другого толка. Людям хочется читать правду об алкоголе, и тот факт, что находятся смельчаки, которые могут говорить открыто обо всем, что с ними произошло, может только вдохновлять.

До последней точки не была уверена, смогу ли таким смельчаком стать я. На то существовало две причины.

И начну я с той, которая, вроде, должна быть второй, но, признаюсь честно, она оказалась первой. Мне было страшно. Я боялась, что люди станут меня судить и добропорядочные граждане и гражданки никогда не подадут мне руки. Да и вообще, это же будут читать мои родители и дети – как не стыдно!

Но потом я поняла, что мне ни капельки не стыдно. Я никогда не делала ничего плохого другим людям – только себе. И я бы не была такой, какая есть, если бы не мой опыт. Потом я вспоминала, что пишу эту книгу отнюдь не для добропорядочных граждан и гражданок. Пишу ее с добром и любовью к каждому человеку и событию, которые со мной произошли. Пишу для тех, чья жизнь может кардинально измениться благодаря моему эксперименту, что и случилось со мной. Для тех, кому не с кем обсудить такие темы, кто тоже боится и кому тоже бывает стыдно. Ради себя и этих людей я готова и к критике, и к осуждению.

Иногда я представляла, как буду сидеть на презентации «Бутылки» и смотреть в лицо читателям. Точнее, вовсе не представляла. И вновь я возвращала себя к мыслям и целям из прошлого абзаца. Мне были противны эти страхи, и я продолжала писать.

Больше собственных страхов меня волновал только один вопрос: имею ли я право говорить о других людях? Даже если я добровольно приму груз осуждения, имею ли я право взваливать его на других?

Но ни одна история не будет полной без упоминания о моем окружении: ведь я не росла одна и не пила в лесу со зверями. Ну, за редкими исключениями.

Тогда я познакомилась с Кариной. Она помогла мне рассказать просто и откровенно о том, что было. И она помогла мне это сделать так, чтобы никто из моих знакомых не чувствовал, что его насильно выставили голым перед толпой.

Все совпадения и домыслы по поводу Карины – совпадения и домыслы. Все, что вы сможете предположить о других людях из моей жизни, прочитав о Карине, будет намного лучше правды. Или хуже. Это не важно.

Важно, что я написала свой дневник вместе с подругой, которая помогла мне рассказать о значимых вещах максимально открыто. Спасибо ей за это.

Мы никогда не были алкоголичками: не пропускали работу, заботились о детях и время от времени даже занимались спортом. Я пила где-то раз в неделю, по выходным, но часто перебирала. Карина редко напивалась, но стабильно пила свои несколько бокалов каждый день. Среди наших знакомых не было тех, кто не пьет алкоголь, и, так или иначе, все относились к одному из типов, представленных мной и Кариной. Думаю, во мне или Карине ты найдешь что-то от себя, если только не пьешь один-два бокала в месяц: именно такое количество рекомендует Минздрав. Но, давай будем честными, кто ими ограничивается?

Можешь подумать: «Просто ты не умеешь пить, зачем же целую книгу писать?» Да, не умею, но не скажу, что являю собой нечто исключительное. Я не знаю ни одну женщину, которая ни разу в жизни не напивалась. Для работающей девушки с высшим образованием проводить досуг в баре или клубе не нонсенс, а пить винишко по вечерам – вообще красота. О вреде говорят единицы. И их считают занудами.

Да, зависимой можно стать от алкоголя, сигарет, наркотиков, сахара, еды, даже от секса. Мало ли на свете приятных занятий? Только наркотики запрещены законом, сигареты наконец-то стали аксессуаром нон грата – курить нельзя уже почти нигде, про вред сахара и трансжиров орут громче самок бабуина. Армия сексоманов, пожалуй, еще слишком мала, и сколько бы нам ни внушали, что секс с незнакомцем после пары рюмочек – нормальная история, секса современным горожанам скорее не хватает. И только алкоголь – это хобби и культура без последствий и проблем. Алкоголь – это норма.

Я не валяюсь под забором, но валялась на улице, на углу элитного дома в переулках Арбата, в котором жила и куда у меня не было сил подняться. Я плакала, я звонила друзьям, чтобы они меня спасли, но меня подобрал лишь охранник из моего же подъезда и отправил в свою комнатушку проспаться.

Я могла ночевать в кровати на простынях, пахнущих лавандой, в квартире с видом на МИД. Надо было только достаточно хорошо поискать в карманах и найти ключ. Но на это у меня не было сил. Я была слишком пьяна.

Поутру я не рвала на себе волосы и не бежала к доктору Маршаку. Я сидела в кафе с подружками и рассказывала, как переночевала в будке охранника. И знаете что? Они смеялись. И я смеялась. Я не видела в их глазах ни жалости, ни тревоги. Им нравилась моя история, где я просыпаюсь в незнакомом месте на чужой кровати.

Тогда мне было двадцать лет. Сейчас, когда я пишу эту книгу, мне уже за тридцать.

Сколько раз я хотела бросить пить? Много. После каждой стыдной истории, после мужчин, на которых я бы даже не бросила трезвый взгляд, после похмелья в несколько дней, когда вдруг понимаешь, с кого Джоан Роулинг писала своих дементоров.

Но боль в душе и теле проходит, а желание хорошенько повеселиться всегда с тобой. За всю жизнь я воздерживалась только во время двух беременностей, месяц-другой в институте и ровно год назад мне удалось продержаться тоже примерно месяц.