Донна Деномм - 8 ключей к целостности, наполненной надеждой [Инструменты для исцеления от душевных ран]

Независимо от половых, расовых, экономических или политических различий, когда мы собираемся для ритуала, происходит какое-то волшебство. В процессе проведения как традиционных, так и современных ритуалов можно в немалой степени трансформировать не только себя, но и все сообщество. Если вам нужно такое обучение и развитие, для начала спросите, что вы ищете, и произнесите универсальный призыв к идеальному учителю, руководителю или наставнику, который поможет вам в достижении вашей развивающейся цели. Эти практики нельзя применять бездумно или ради личной выгоды. К ним следует относиться с уважением и почтением. Войдя в этот мир «по-доброму», вы в конце концов попадете в место, находящееся за пределами личных границ (включая и границы ран) и обладающее большей силой. Там снимаются все ограничения, и наши способности и возможности начинают использоваться «на полную катушку». Нас буквально выворачивают наизнанку, дабы мы поделились с внешним миром самым лучшим из того, что находится внутри нас!

Бывают моменты, когда я хорошо осознаю́, что по моим жилам течет кровь предков, или отчетливо вижу и ощущаю присутствие духовных помощников из мира природы. Ритуал естественен, как дыхание, и работа с ним, так же как и работа с собственным дыханием, может способствовать устойчивому исцелению и истинной трансформации. Обряды и ритуалы бывают древние и современные, личные и общинные, простенькие и сложные; ритуал возвращает нас к наилучшей части нашей Сущности, закрепляя ее в физическом мире.

Торопить боль – значит уйти из класса еще во время занятий.

Продлевать боль – значит остаться в уже опустевшем классе и пропустить следующий урок.

Позвольте рассказать вам, как однажды я резко проснулась, осознав себя Раненым Целителем.

Мы сидим за большим деревянным столом, обсуждаем один проект, и Билл Ловинг авторитетно заявляет: «Донна, по-моему, тебе нужно войти в этот комитет, потому что ты привносишь в ритуал удивительную глубину и понимание. Я хочу, чтобы это твое высшее сакральное качество вошло в эту программу».

И тут меня осеняет, да так, что приходится извиниться и выйти в туалет. В этой крохотной комнатке, больше похожей на шкафчик, я хожу взад-вперед, а длины хватает только на два шага. Два маленьких шажочка – и я упираюсь в голую стенку туалета; повернуться, два шага назад – толкаюсь в раковину; повернуться, снова два шага к стене. Назад-вперед, вперед-назад… две части понимания перемещаются друг к другу.

«Нет, погоди, – думаю я. – Меня привлекают к ритуалу только потому, что надо мной ритуально издевались?»

Поэтому он у меня получается таким мощным? Когда меня приглашают разработать ритуал, действительно ли все дело во мне? Я просто ищу то, что мне нужно? И использую это, чтобы исцелить саму себя?

В тишине этого двухместного туалета меня охватывает непреодолимое чувство вины.

Да, конечно, я понимала, что между мною прежней, какой я была в отрочестве, и нынешней, какой стала сейчас, какая-то связь есть. Когда я была студенткой Корнелльского университета по специальности «Развитие человека и семьи» (с упором на подростковый возраст), учеба помогла мне понять собственное подростковое бунтарство, а также осознать предыдущую рану, которая и послужила основной причиной моего грубого, авантюрного поведения. Работая с незамужними матерями-подростками, я видела себя, забеременевшую в девятнадцать лет от парня, который часто оставался без работы, но не пропускал ни одной юбки, и за которого я все-таки вышла замуж, но вскоре развелась. Однако до нынешнего времени я не понимала до конца и даже не задавалась вопросом, как могли повлиять на мой профессиональный выбор до конца не осознанные, еще только прогнозируемые потребности.

Раненый Целитель – это такой универсальный архетип, обнаруженный психологом Карлом Юнгом, на который всегда ссылаются в связи с целительскими профессиями [47]и в котором целитель, страдая от собственной раны, врачует чужие. Идея берет начало в древнегреческой мифологии и философии и связана с кентавром Хироном, который, как известно, был наполовину человеком и наполовину конем. Геракл случайно ранил его стрелой, отравленной ядовитой кровью Лернейской гидры. Как бог, Хирон был бессмертен и потому умереть не мог, но мучился от невыносимой боли. Врачеванию Хирона обучали Аполлон и Артемида, и, пытаясь найти лекарство от собственной раны, он многое узнал об исцелении и в конечном итоге стал самым мудрым целителем в Древней Греции. Большое утешение он находил в том, что обучал искусству врачевания других. Раненый Целитель чуток, потому что не понаслышке знает о боли и страданиях. Исследование глубин собственной боли поможет нам, как Хирону, лучше понимать других и сострадать им. Если мы точнее осмыслим значимость нашей раны и сможем выйти за рамки ее поверхностной реальности, то перейдем в царство более высоких целей.

Долгие годы я отказывалась признавать себя «жертвой», считая это признаком слабости. Поднимаясь вверх по столбу чакр в энергетический центр сердца, давайте углубимся в этот аспект исцеления. Добравшись до третьей чакры, чакры солнечного сплетения, призна́ем, что раны необходимо принять как неотъемлемую и ценную часть нашего развития – за скрытую в них мудрость и силу. Опознав внутри себя Раненого Целителя, мы можем сосредоточить внимание на исцелении себя и других. Разве не понятно, что сексуальное и ритуальное насилие в детстве составляет важную часть меня? А у вас: какие фрагменты вы отбросили, сочли ненужными, но которые на самом деле являются неотъемлемыми частями вашего истинного «Я»? Урок Хирона учит нас, что следует войти в свою боль, пройти ее насквозь и преобразовать в бесценное знание.

Раненый Целитель – это не только психологическая, но и весьма уважаемая шаманская концепция, так как у большинства шаманов в начале жизни бывают серьезные трудности: отверженность, сильные психологические или опасные для жизни физические травмы или заболевания. Какими бы ни были проблемы, именно благодаря этому опыту шаман выучивается перемещаться по иным пространствам и миру духов, чтобы помогать другим.

Послужат ли цели ваши раны? Или шрамы, которые они после себя оставят, будут просто уродством? Или того хуже, не увековечиваете ли вы насилие или свои раны, удерживая их внутри и выстраивая вокруг разрушительные модели поведения, тем самым еще сильнее их бередя? Когда мы выискиваем нюансы этих своих разрушительных моделей, учимся на них и находим способы высвободить то, что нам не служит, то вносим здоровые изменения: учимся искусству духовной трансформации. Этот процесс, несомненно, представляет собой не только восходящую, но и расширяющуюся спираль; по мере того как мы исследуем все более многомерные уровни, нам открывается все больше и больше мудрости. Наше любопытство, намерение действует как мощный стимул, позволяющий превратить тьму в свет…