Мария Хайнц - Перфекционистка в офисе

Оглядываю отдел с победной улыбкой, но мои бойцы не спешат бросаться в атаку. Толик начинает хлопать в ладоши, но как-то неестественно, даже с издевкой.

— Аплодисментов не нужно, — останавливаю его. — Лучше записывайте. От этого зависит ваша производительность, — никто не шевелится, — и ваша премия, — подчиненные сразу начинают прилежно писать. — Первая рабочая фаза — полтора часа, затем — отдых на десять минут. Разрешается немного подвигаться и подкрепиться. Сегодня я принесла фрукты, потом будем скидываться и вместе покупать. Сыроедение — прямой путь к чистой энергии тела. Кушать будем, пританцовывая, чтобы одновременно получать столь необходимое организму движение. В обед — легкое питание. Мясо, жир желательно избегать. Я послала вам по электронной почте список рекомендованных продуктов и их сочетания. Чтобы вы не запутались, будем вместе ходить обедать, помогу выбрать легкую пищу. Используем силу синергии. После обеда, как уже сказала, будем делать релаксацию. Поэтому в 13.00 всем быть на рабочем месте. В 16.00 надо бы сходить в тренажерный зал, но у нас его нет в здании, поэтому Анжела проведет для нас производственную гимнастику. Я дам несколько ссылок на программы для обучения офисному фитнесу. На рабочем месте всегда иметь бутылку воды. Выпивать по 2–3 литра в день. Никаких сладких газированных напитков. Позже сформируем еще паузы для смеха. Вот и вся несложная наука высокой производительности. Вопросы есть?

Подчиненные молчат, как и полагается послушным бойцам.

— Вот и хорошо. В 10.30 — первый перерыв. До этого времени отвлекать друг друга, выходить по другим причинам, кроме пожара, запрещено. Никаких мейлов и Интернета. Концентрируемся на работе. Начинаем. И не забываем пританцовывать, когда идем на рабочие места!

Ставлю на стол будильник и нажимаю на кнопку. Подчиненные, понурив головы, плетутся по кабинету.

— Веселее! Позитивный работник — продуктивный работник! — подбадриваю их я. — Пританцовываем!

Включаю заранее приготовленную мелодию Ламбады, но бойцы смотрят на меня, как на врага из окопа и даже не думают танцевать. Не обращаю на них внимания. Не стреляют, и то хорошо. Скоро они привыкнут, почувствуют пользу и будут благодарить. Звоню еще раз шефу. Он сбрасывает. Спускаюсь к начальнику службы безопасности. Он повторяет уже сказанное: «Приказ сверху». Прошу Николая не паниковать. Он стоит за пропускным устройством испуганный, растерянный, беспомощный. Мне хочется его поддержать, но как? Не понимаю, что случилось и почему меня никто не известил. Господи, а вдруг нас кто-то выследил? Служба безопасности? Но из-за этого ведь не могут не пускать на работу!

— Как только Виктор Алексеевич вернется, я все выясню и сообщу. Не волнуйся.

— Спасибо, что веришь мне.

Верю ему? Отворачиваюсь и ухожу, не оглядываясь. В кабинете сажусь за компьютер, чтобы разобраться с электронной почтой. Действительно, концентрация — это великая сила. Когда направляешь все внимание на работу, будто сливаешься с делом, растворяешься в нем. Михаил говорил, что в такие моменты не помнишь ничего. Попадаешь в «поток». Даже внутреннего голоса не слышишь. Но в моем потоке лишь один вопрос: «А что, если это он — тот Робин Гуд, про которого говорил Лёша?»

Что, если он так виртуозно владеет собой, что у него даже зрачки на ложь не реагируют? Но зачем это ему? Молчать! Концентрироваться на работе! Кто еще об этом знал? Не хочу ничего об этом слышать! Я, Лёша и он. Молчать! Концентрироваться на работе!

— Александра!

Молчать, я сказала!

— Александра, извините, у меня пожар, — Володя стоит офисным истуканом у моего стола и переминается с ноги на ногу.

— То, что вы пританцовываете — похвально, но я просила не беспокоить до 10.30, — недовольно отзываюсь я.

— Прости, Александра, можно в туалет? Я уже два литра воды выпил, как ты посоветовала… Теперь у меня пожар… — он переминается все быстрее и быстрее.

— Иди, иди! Главное, никому не мешай и не отвлекай!

Вслед за Володей тут же вылетают Анжела и Толик.

— У нас тоже пожар, — объясняют они на ходу.

Пока их жду, телефон сообщает, что пришло время паузы. Быстро нарезаю фрукты. Проходит еще десять минут, но никто и не думает возвращаться. Выхожу в коридор и чувствую манящий запах свежемолотого кофе. Сейчас бы чашечку эспрессо! Иду на запах, как кот на валерьянку, и нахожу на кухне всю компанию. То есть я их не вижу, но слышу голоса, и не решаюсь зайти, как впрочем, и уйти. Застываю за дверью фонографом.

— Я спрошу у молодого человека, он — юрист, — говорит Анжела, — может ли нам работодатель предписывать, что и когда есть, как двигаться и отдыхать, пусть и в целях повышения работоспособности.

— Конечно, нельзя, — отвечает Толик. — У каждого человека есть право на свободу передвижения и выбор продуктов питания…

— Давайте не будем горячиться, — слышу голос Володи. — Александра для нашего же блага старается. Может быть, от этого действительно продуктивность повышается. Будем раньше с работы уходить. Вы же этого хотели!

Мягко, как кошка, отхожу на несколько шагов назад и с громким кашлем врываюсь на кухню.

— Прошу вас вернуться на рабочие места. Кофе вызывает лишь временный прилив сил. Минут на двадцать, а потом сильно тянет кривую производительности вниз и становится хуже, чем было. Лучше чай пить — фруктовый или травяной. Будем в термос заваривать. Толик — ответственный. Возвращайтесь на рабочие места. Я фрукты нарезала. И не забываем пританцовывать!

Володя выливает кофе в раковину. Анжела с Толиком забирают чашки с собой и идут на свои места. Почему они меня не слушают? Я же их не заставляю чечетку танцевать, которая мне нравится. Я выбрала самое приемлемое. Кто что любит. Кто что может, то и танцует. И где Виктор Алексеевич? Николай внизу уже битый час ждет. Подхожу к кофеварке и трясущимися руками наливаю черную пьянящую жидкость. Всего пару глоточков, иначе взорвусь.

— Александра…

Спешно выплескиваю кофе в раковину. В спешке проливаю половину на свою руку. Черт! Обожглась! Скорее под холодную воду. Володя заходит на кухню, закрывает за собой дверь и останавливается на секунду, слушая, не идет ли кто следом.

— Я хотел вам сказать нечто важное, — он смотрит на меня с такой растерянностью и мольбой, что мне становится страшно. Может, это он к делу Сердобольного руку приложил? Он ведь тоже был в курсе! — Прошу выслушать меня. Это моя личная тайна, поэтому не могу при всех.

— Да-да, слушаю, — у меня внутри всё переворачивается. Мне ужасно хочется, чтобы он сказал, что это он сообщил папе Лёши о Сердобольном и избавил меня от необходимости выбирать между Николаем и Лёшей. Володя слышал наш разговор с Таней. Пусть это будет он! Говори!