Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. Письма о Йоге – VI

То, что этот темный период так затянулся, тоже не может служить достаточным основанием для утраты веры в свои силы или в свою духовную судьбу. Я думаю, что через эту смену темных и светлых периодов проходят практически все йоги, и мало кому удается избежать этого. Если задаться вопросом о причинах данного феномена, крайне неприятного для нашей нетерпеливой человеческой природы, то, как я полагаю, главными являются две причины. Во-первых, человеческое сознание либо не может выдержать постоянное нисхождение Света, Силы или Ананды, либо не может сразу воспринять и усвоить их; оно нуждается в периодах ассимиляции; но эта ассимиляция происходит скрыто, за покровом внешнего сознания; переживания или реализации высших состояний, которые низошли, уходят за этот покров, оставляя внешнее или поверхностное сознание лежать «под паром», чтобы дать ему возможность подготовиться к новому нисхождению. На более поздних стадиях йоги эти темные или безжизненные периоды становятся более краткими, менее утомительными и к тому же облегчаются восприятием более великого сознания, которое хотя и не действует, чтобы добиться немедленного прогресса, но сохраняется и поддерживает внешнюю природу садхака. Во-вторых, в человеческой природе имеется определенное сопротивление, всегда есть нечто, что не восприняло прежнего нисхождения, не готово и, возможно, не хочет меняться, часто это не какая-то определенная часть природы, а устойчивая формация ума или витала или временная инертность физического сознания, и это, тайно или явно, создает препятствия. Если человек способен обнаружить в себе причину сопротивления, признать ее наличие, понять, как она действует, и обратиться к Силе с просьбой удалить ее, то тогда периоды тьмы могут значительно сократиться, а их острота уменьшиться. Но в любом случае Божественная Сила постоянно осуществляет свою работу за покровом внешнего сознания, и в один прекрасный день, может быть, тогда, когда человек меньше всего ожидает этого, препятствие вдруг рушится, тучи рассеиваются и солнечный свет вновь начинает сиять в полную силу. В эти тяжелые периоды лучше всего не волноваться, не расстраиваться, а спокойно настаивать на своем и держать себя полностью открытым Свету, с верой ожидая его прихода; я заметил, что такая позиция значительно сокращает их продолжительность. Впоследствии, когда препятствие преодолено, человек обнаруживает, что был сделан огромный шаг вперед и что способность сознания к восприятию и сохранению воспринятого значительно возросла. Это своего рода вознаграждение за все те испытания и проверки, которые случаются в духовной жизни.

Йог добивается своеобразного разделения в своем существе, в результате которого внутренний Пуруша, спокойный и сосредоточенный, взирает на беспокойства внешнего человека, как взрослый на тревоги и волнения неразумного ребенка; прочно заняв позицию внутреннего свидетеля, Пуруша может начать контролировать также и внешнего человека; но полный контроль над внешним человеком требует длительной и напряженной тапасьи.

Но даже от йога, ставшего сиддхой, не всегда можно ожидать высочайшего совершенства: среди йогов есть много таких, кто вообще не заботится о совершенствовании своей внешней природы, что, впрочем, не может служить доказательством отсутствия у них реализаций и духовных переживаний. Если вы будете судить только по внешним признакам, то вам придется вычеркнуть из списка великих духовных личностей большую часть йогов прошлого, а также древних риши.

Я признаю, что идеал моей йоги отличается от всех остальных, и я не могу навязывать его другим духовным личностям и требовать, чтобы их методы и достижения полностью соответствовали ему. Мой идеал заключается в трансформации внешней природы, чтобы она достигла максимально возможного совершенства. Но ошибкой было бы считать, что те, кто не достиг такого совершенства или не заботится о его достижении, не имеют в себе ничего духовного. Безупречное поведение – не воспитанность, которая является чем-то поверхностным, хотя и имеет свою ценность, а красота поступков, основанная на духовной реализации единства и согласия, проявленной в жизни, конечно же, является элементом совершенной гармонии.

Разве вежливость и хорошие манеры когда-нибудь считались критерием или элементом духовной реализации или истинного йогического совершенства? С таким же успехом можно считать показателем духовности умение хорошо танцевать или красиво одеваться. Как существуют добрые и хорошие, но невоспитанные и невежливые люди, так же существуют и высоко духовные люди (я имею в виду тех, кто испытал глубокие духовные переживания), которые не контролируют физическую жизнь или свое внешнее поведение (как и многие интеллектуалы, кстати сказать) и совершенно не заботятся о своих манерах. Думаю, что и меня можно обвинить в грубом или высокомерном поведении, так как я отказываюсь встречаться с людьми, не отвечаю на письма и допускаю множество других проступков. Я слышал, как один известный отшельник бросался камнями во всех, кто приближался к месту его уединения, поскольку он не хотел иметь учеников и не мог никакими другими средствами остановить наплыв кандидатов. Но я, по крайней мере, не берусь утверждать, что подобные люди не ведут духовной жизни или не испытывают духовных переживаний. Конечно, я предпочитаю, чтобы садхаки в отношениях друг с другом проявляли элементарную вежливость и тактичность, но это продиктовано скорее правилами общения, которые необходимо соблюдать для сохранения гармонии и порядка в коллективной жизни, а не потому, что хорошие манеры являются показателем йогических сиддхи или непременным признаком внутренних переживаний.

Если исходить из ваших рассуждений, то стоит человеку получить какое-нибудь духовное переживание или духовную реализацию, как он сразу же избавится от всех своих слабостей и недостатков и станет совершенным. Но это означает, что вы предъявляете к йоге невыполнимые требования и не учитываете тот факт, что духовная жизнь это медленный рост, а не мгновенное, необъяснимое и чудесное превращение из несовершенного человека в совершенного сиддху. Ни об одном садхаке нельзя судить так, как если бы он уже был сиддхой, тем более когда речь идет о тех, кто прошел не более четверти или и того меньше, очень длинного пути. Даже великие йоги не претендуют на то, чтобы называться совершенными, но было бы неправильно говорить, что, поскольку они не обладают абсолютным совершенством, их духовные достижения являются ложными или бесполезны для мира. Кроме того, существуют различные типы духовных людей: одни удовлетворены своими духовными переживаниями и не стремятся к внешнему совершенству или прогрессу, другие являются святыми, третьи не ищут святости, четвертые соглашаются жить в космическом сознании, находясь в контакте или единстве со всем сущим и позволяя всевозможным силам действовать через свое существо; именно так обычно и описывают состояние Парамахамсы. Идеалом нашей йоги я сделал полную трансформацию природы, но это не значит, что вся духовная жизнь и все духовные усилия должны быть направлены только на достижение этого идеала. Духовная жизнь – это очень сложное явление, которое невозможно втиснуть в рамки одного определения или свести к одному ментальному принципу; это широкое поле эволюции, огромный пласт существования, по своим возможностям превосходящий все нижележащие уровни, имеющий сотни провинций, включающий в себя тысячи типов, стадий, форм духовного совершенства, путей, ведущих к нему, вариантов духовного идеала, степеней духовного мастерства. И исходить нужно из этой истины, пытаясь судить о том, что касается духовности и духовных искателей, – если вы хотите, чтобы ваши суждения были основаны на знании. Только с таким представлением о духовности можно действительно понять, какой была духовная жизнь в прошлом или какой она будет в будущем, найти надлежащее место каждому духовному искателю прошлого или настоящего и сопоставить различные идеалы, стадии и т. д. духовной жизни, возникшие в ходе человеческой эволюции.