Александр Берзин - Советы по практике буддизма в Западном мире

Каким бы ни был тот культурный фон, из которого мы вступаем на путь Дхармы: будь-то культурный фон какой-то другой религии, например, протестантской, или будь он просто каким-то секулярным материалистическим культурным фоном, так или иначе мы можем принести с собой какой-то багаж на путь Дхармы.

And often this is reflected even in the translation terms with which we learn the Dharma.

И очень часто мы находим своё даже отражение в той этимологической базе, которую используют те или иные переводчики, переводя буддийские тексты.

So if we think in terms of virtue, non-virtue, and merit and sin, and good and evil, and all these sort of things, then we bring in from many Western religions the whole concept of guilt, because we are basically bad if we’re not practicing, and that really causes problems in the practice.

Используя такие термины, главные термины западного происхождения, христианского в частности происхождения, как добро, зло, как грех, как греховность, как вина, добродетель и так далее, – используя все эти термины, мы должны осознавать, что

When we bring in that type of material, this is coming basically from religions that are based on laws which are given from a higher authority. And ethics are based on obedience, and if you don’t obey then you are bad and you get punished, and when you do obey then you are rewarded –

подобные наборы терминов и исходящие за ними понятия пришли к нам из религий, основанных на Боге-творце, на идее Бога-творца, основанных на данном этим Богом-творцом законе, основанных на тех понятиях, что слушающий этот закон хорош, а не слушающий его плох; тот, кто не слушает его будет наказан соответствующим образом.

although that higher authority that gives those laws we have to obey may be either a heavenly authority or could be a legislative authority, legal laws. We have the same thing in our culture.

Некая высшая власть даровала эти законы, спустила их к нам сверху: будь-то власть Бога, или будь-то власть президента или парламента, власть какая-то мирская, – так или иначе, это совершенно светский культурный фон. Но, так или иначе, нам что-то дано, мы должны этому следовать; мы следуем – хорошие, не следуем – плохие, и будем наказаны.

Or you are a good communist party member or a bad member; it’s the same thing, same mentality.

Это подобно менталитету члена коммунистической партии – или вы хороший коммунист, или вы плохой коммунист; это всё явления одного рода.

Whereas in Buddhism, basically when we act destructively we’re doing so not because we’re bad people and we’re guilty, but we do that basically because we’re confused.

В то же самое время в буддизме, когда мы действуем не конструктивно, когда мы действуем не в благом ключе, мы делаем это не потому, что мы плохие люди, потому что мы греховны:

So we’re confused; we don’t know that acting this way is just going to cause a lot of problems.

мы действуем так потому, что в наших умах присутствует определённая доля заблуждений или неведенья, которая вынуждает нас действовать подобным образом.

So the response to someone like that is not, “You’re guilty and you’re going to go to hell,” but compassion.

Соответственно, и реакцией на такое поведение будет не приговор: «Ты греховен, ты виновен, ты попадёшь в ад», – а сострадание к этому человеку.

And likewise if we bring in from certain foreign religions or ways of thinking which are not necessarily religions, of the One Truth – that this is the one way and everything else is wrong – that also is going to cause problems in our practice.

Такова же и идея единственной истины, которую мы зачастую приносим с собой: «Это может быть только так и никак иначе». Если в нас действительно сильна такая идея единой идеальной истины, то это может составить также большие, серьёзные проблемы нашей практики.

Whereas the Buddha taught many, many different methods for many different people, and this is very helpful and necessary.

Буддой были преподаны масса различных методов, которым он учил различных людей с различными предрасположенностями и способностями. Те методы, которые могут помочь людям с конкретными умами.

So I don’t think that it’s so helpful to point and say, “Coming from this background is worse and more difficult than coming from that background, this religion or that society or that culture.” I think the main point is to try to be aware of certain ways of thinking which are culturally limited – it’s just coming from one culture, one religion – and not to project it onto Buddhism.

И поэтому, я думаю, здесь не столь полезно указывать на какие-то определённые, отдельные культурные, религиозные формы, традиции из которых мы происходим, а понять в целом тот механизм привнесения чуждых идей из нашего культурного прошлого, будь-то религиозные, будь-то светские, будь-то какие-то идеологические и так далее, и привнесение их на почву буддизма, и создание себе проблем тем самым в практике. Это общий такой механизм, не конкретно религиозный.

Yeah.

Да.

Вопрос: Сделав вывод на личном опыте, я заметил такую вещь, что европейский буддизм, когда исследует Дхарму, задаёт больше вопросов, чем тибетский. Так ли это? И, если это так, мне показалось, что слишком большое количество вопросов иногда мешает овладеть какой-то вещью.

Question : Personally I observe that the Western mind or European mind is more curious and asks more questions when he studies Dharma than Tibetan or Oriental or Asian mind. So is it somehow at least a bit helpful to ask more questions or is it an obstacle? Alex : Actually, asking questions can be very helpful if they’re asked at the proper time.

Алекс: на самом деле задавание вопросов может быть весьма полезным фактом, если они задаются по делу и, соответственно, в надлежащее время.

In other words, first we need to get the information and be patient. Let’s say, for instance in a lecture, to wait until the end and then ask the questions. Whereas if you just hear one sentence and then, you know, immediately you jump up and ask a question about what is going to immediately follow, then that’s a little bit interruptive.

Это зависит от ситуации и, прежде всего, вопросы должны задаваться терпеливо. Необходимо дать возможность тому, кто выступает или передаёт информацию, закончить, например, послушать лекцию и получить весь тот пакет информации, который вам собирались передать и, если после этого у вас ещё остались какие-то неясные моменты по этой теме, задать вопросы, попытаться прояснить непонятые моменты. Если же вы начинаете засыпать вопросами выступающего, после того как он сказал одну фразу, и сразу будет к нему такой шквал вопросов, тогда, конечно, это будет не конструктивно ни для вас, ни для выступающего, ни для аудитории.

But if we look at the traditional Tibetan Buddhism, it is true that the monks don’t ask so many questions directly to the teacher. But what they do do is they debate with each other, and they’ll debate with the teacher as well if it’s just a small number people.

Наблюдая процесс обучения в традиционном тибетском обществе, например в монастырях и в университетах, мы обнаружим, действительно, что ученики не задают столь много вопросов, как, например, западные, своим непосредственным учителям. Но, в то же самое время, у них существует альтернативный механизм выяснения различных неясных мест, разногласий, устранения непониманий и так далее в ходе так называемых философский диспутов, или дебатов, когда неясные моменты обсуждаются, и в том числе они могут задаваться в виде каких-то спорных моментов при дискуссий с учителем, если он более-менее ровный ученику и тоже участвует в дебатах.

And the debate is filled with questions, as if we are intended to question everything in our minds, in our understanding, and then question each other’s understanding, and try to work out the solution ourselves.

И дебаты в буддийской традиции на самом деле насыщены, они переполнены вопросами. Дебатирующих призывают ставить под вопрос всё – любое знание, которое находится в их умах. Каждый момент, который они знают, подвергается сомнению, ставится под вопрос, дебатируется, доказывается, принимается, поэтому вопросов там хватает.