Array Сборник - Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I–VIII веков. ВЕТХИЙ ЗАВЕТ I. КНИГА БЫТИЯ 1–11.

Предание о Септуагинте. У отцов Церкви эта традиция фактически не вызывала вопросов. Кроме того, ценность Септуагинты повышало широко распространенное представление о том, как этот перевод был создан. Согласно легенде, впервые зафиксированной в Письме Аристея (II век до Р. Х.) [78] См. Прот. А. Князев, «Историческое и богословское значение Письма Аристея к Филократу», Православная Мысль 11 (1957). — Прим. ред. , Септуагинта была греческим переводом еврейского Священного Писания, организованным египетским фараоном Птолемеем II Филадельфом (287–247 гг. до Р. Х.) для его александрийской библиотеки [79] См. Письмо Аристея 301–317, Труды КДА II–III (1916). . Фараон обратился за помощью к иудейскому первосвященнику Елеазару; было решено отобрать семьдесят два переводчика, по шести от каждого колена Израилева, которые затем отправились в Александрию, где и закончили перевод через семьдесят два дня. Существуют также более поздние версии этой легенды; одна из них, например, была записана епископом Иринеем Лионским в конце II века [80] См. Против ересей 3[21] 2. Ту же историю можно найти у Августина, О граде Божием 8[42] . Согласно его версии, переводчиков было семьдесят, и каждый должен был сделать собственный перевод всей Еврейской Библии. Эти переводы чудесным образом оказались идентичными. Естественно, подобные истории о чудесном переводе повышали авторитет Септуагинты (название которой выведено из числа переводчиков) среди грекоговорящих иудеев, особенно в Александрии, а затем и среди христиан.

Септуагинта между христианами и иудеями. К началу II века по Р. Х. использование Септуагинты христианами начало вызывать негативную реакцию среди иудеев, особенно в кругах, находившихся под влиянием усиливавшегося раввинистического движения, которые подчеркивали высший авторитет еврейского текста. Это разделение между «христианской» (греческой) и «иудейской» (еврейской) версиями усугублялось тем, что христианское толкование отдельных стихов греческой Септуагинты не подкреплялось еврейским текстом. Наиболее известный пример — стих 7:14 из Книги пророка Исаии ( Дева во чреве приимет, и родит Сына, и нарекут Ему имя: Еммануил ). Христиане понимали его как предсказание девственного зачатия Иисуса Христа (что можно найти уже в Новом Завете у евангелиста Матфея, 1:23). В Септуагинте слово parthénos имеет единственный смысл — «девственница»; еврейское же слово almäh означает «молодую женщину». Такие разночтения между Септуагинтой и Еврейской Библией, особенно в тех местах, которые в греческой версии могли быть истолкованы как пророчества о Христе, стали одной из главных тем иудео–христианской полемики [81] См., например, книгу Иустина Мученика (сер. II в.) Беседа с Трифоном иудеем. .

Новые переводы, гекзаплы. В течение II века разные переводчики — Акила, а позднее Симмах и Феодотион [82] Обратившиеся в иудаизм греки, переводчики Еврейской Библии на греческий язык. — Прим. ред. — приблизили греческие версии к еврейскому оригиналу. Их переводы, предположительно предназначавшиеся для грекоязычных иудеев, не сохранились, вероятно, по той причине, что для раввинов наибольшую ценность представлял еврейский текст и что впоследствии в раввинистическом иудаизме поощрялось изучение еврейского языка. До нашего времени дошли фрагменты, которые вошли в так называемые гекзаплы, составленные великим христианским ученым и богословом Оригеном (185–254). Этот важнейший для библейской науки источник получил такое название потому, что он представляет собой синопсис различных версий перевода Ветхого Завета, в котором каждая страница поделена на шесть столбцов, содержащих еврейский текст, его греческую транслитерацию и переводы на греческий язык в версиях Акилы, Симмаха, Септуагинты и Феодотиона [83] Споры о структуре гекзапл продолжаются. Из последних исследований см., например, А. Salvesen (ed.), Origen's Hexapla and Fragments: Papers Presented at the Rich Seminar on the Hexapla, Oxford Centre for Hebrew and Jewish Studies, Texte und Studien zum antiken Judentum 0721–8753; 58 (Tübingen: Mohr Siebeck, 1998). .

Цель создания этого синопсиса до конца не ясна, но, может быть, она состояла в том, чтобы указать христианским апологетам на те места, где еврейский текст не поддерживал Септуагинту. В результате гекзаплы дополнили текст Септуагинты и подготовили расширенное текстологическое основание для толкования Священного Писания. Эту цель мог преследовать Ориген, поскольку она соответствует его экзегетической практике комментатора и проповедника. Но гекзаплы также дали Оригену и другим ученым возможность исправить Септуагинту по сравнению с еврейским текстом (например, в темных местах); дополнить её переводом из еврейского текста, если последний был полнее; предупредить христианских ученых о существовании мест, для которых не было параллели в еврейском тексте. Для обозначения тех пассажей, которые принадлежат только Септуагинте, и для тех пассажей, которые добавлены из еврейского текста, Ориген использовал принятые в его время символы: обелиск (†) и астериск (*).

Текст Септуагинты, дополненной фрагментами из Еврейской Библии — иногда отмеченными вышеупомянутыми символами, иногда без них, — получил хождение среди христиан, особенно начиная с IV века, когда распространение Церкви, уже терпимой римской властью, привело к росту спроса на копии Священного Писания [84] Император Константин Великий, например, затребовал у Евсевия Кесарийского пятьдесят копий для церковного употребления; см. Жизнь Константина 4.36–37. . Христиане принимали за норму и еврейскую, и греческую версии Ветхого Завета (при том, что еврейский текст дополнял, но не исправлял греческую Септуагинту, уже ставшую традиционной для христиан). Августин красноречиво описывает такое понимание авторитета Писания:

…За Септуагинтой мы должны признать пророческое превосходство. Ибо тот же самый Дух, Который был в пророках, когда они изрекали Писание, был также и в семидесяти [толковниках], когда они его переводили. Этот Дух по Своей власти мог, конечно, говорить и нечто иное… чтобы и отсюда видно было, что это было делом не рабского труда человека, каким должен был быть перевод буквальный, а делом власти божественной, которая наполнила и направляла ум переводчика… Итак, если в Писании мы должны, как и следует, видеть лишь то, что через людей говорил Дух Божий, то все, что в еврейских кодексах есть, а в Септуагинте отсутствует, все то Дух Божий благоволил сказать не через семьдесят толковников, а через пророков. Все же, что есть в Септуагинте, но отсутствует в еврейских кодексах, тот же самый Дух предпочел высказать через них, а не через пророков, показывая таким образом, что и те и другие были пророками. Ибо точно так же одно изрекал Он через Исаию, другое через Иеремию, третье через иного какого пророка, или одно и то же, но иначе, чрез одного либо другого, как было Ему угодно. Все, что находится у пророков и в Септуагинте, изрек через тех и других один и тот же Дух, но так, что те предшествовали, пророчествуя, а эти следовали за ними, пророчески их изъясняя. Ибо как в тех, говоривших истинное и между собою согласное, обитал один и тот же Дух мира, так и в этих, переводивших отдельно друг от друга и, однако, как бы едиными устами, проявился тот же самый единый Дух ( О граде Божием 18.43) [85] Творения 6:71–72. .