Иерофей - «Знаю человека во Христе...»: жизнь и служение старца Софрония, исихаста и богослова

Все монахи со старцем собирались в монастырском храме, и совершалось положенное последование с прошениями, чтобы Бог благословил путешествие, читались Евангелие и молитва для путешествующего.

После последования все выходили на дорогу к автомобилю, на котором должен был уехать гость. Все прощались целованием, гость получал какой-нибудь подарок как благословение. Иногда посетитель желал сделать фотоснимок на память. Когда же машина удалялась от монастыря, старец и все монахи долго махали рукой, пока машина не терялась из виду на повороте дороги. Некоторые даже махали уезжающему гостю платками, развевая их по ветру.

Никого не могло оставить равнодушным такое расставание — ни одно сердце не может пребыть нетронутым пред таким теплым выражением любви.

Я был очевидцем вышеупомянутых случаев, почему подлинность описания их не подлежит сомнению. Такие встречи могли иметь место в разные дни и периоды, но, случалось, и в течение одного дня. Из этих описаний можно судить, каков был повседневный ритм жизни старца Софрония.

Однажды старец Софроний сказал содержательные слова. "В нашем монастыре — как в церковном Типиконе. В Октоихе, основе богослужебного круга, содержатся тропари на каждый день согласно гласу, но чередуются они с тропарями святого того дня из Минеи. Так происходит и в нашем монастыре. Октоих, твердая основа, это мы, но каждый день [как из Минеи] добавляются новые посетители. Они не меняют нашего распорядка, но черпают нечто из общения с нами, и так приносим мы наше ежедневное славословие Богу".

И на меня произвело огромное впечатление, что такой великий богослов нашего времени был настолько доступен и вел себя так просто и человечно — а ведь он был знаком с ведущими богословами и философами, но, прежде всего, сподобился стяжать великий опыт богопознания, отраженный в его писаниях, достигнув созерцания нетварного света. Можно провести аналогию с самим Христом: Он и преображается на горе Фавор, и затем находится среди людей, неся бремя их страданий; Он и празднует со Своими учениками Тайную вечерю, и затем распинается за людей; Он и поучает народ, и обнимает детей, благословляя их; Он и обличает книжников и фарисеев, и позволяет блуднице омыть Ему ноги и прощает ее грехи.

Старец Софроний был великим исихастом, опытным богословом, а также любящим и ласковым духовным отцом. Все знавшие его могут засвидетельствовать о его мудрости, простоте, мягкости и преизобильной любви к людям, особенно к "нищим духом".

Общение со старцем Софронием и его изречения

В 1976 году, тридцать один год тому назад, я впервые посетил монастырь Святого Предтечи Иоанна в Эссексе в Англии. С тех пор я постоянно, почти каждый год, ездил туда для встреч со старцем Софронием и бесед о различных занимавших меня вопросах. Иногда я задавал ему вопрос, и он отвечал. Однако в большинстве случаев это было излишним: как только он начинал говорить, мои апории разрешались сами собой. Я слушал его с уважением и большим вниманием.

Услышав слово от него, по окончании каждой беседы я сразу уходил в свою комнату и записывал их, насколько я мог их усвоить. Естественно, я фиксировал их на бумагу наскоро, тогда как сам старец произносил слово с благоговением.

Я собирал изречения старца Софрония за все годы общения в папку, которая из-за частых переездов затем потерялась. Потом папка нашлась. Начав читать когда-то записанное мною, я осознал, каким богатством являются изречения приснопамятного великого старца. Записывались эти слова для дальнейшего размышления над ними — как и в какой мере могут они быть применены в жизни. Теперь же понимаю, что просто не имею права держать их под спудом. Ибо будет наказан тот раб, который получил один талант, пошел и закопал его в землю, и скрыл серебро господина своего [570] . Страшась подобного наказания, я спешу поделиться с читателями духовным "богатством", которого я, недостойный, сподобился.

Здесь следует сделать два необходимых уточнения.

Первое — все, что мне говорил старец, было обращено только ко мне в качестве личного наставления — как ответ на мои персональные вопросы и как решение занимавших меня тогда пасторских и богословских проблем. Как говорил старец, Бог извещает святых, какое слово сказать каждому конкретному человеку. Старец Софроний говорил исходя из личного опыта и из Божественного просвещения. Таким образом, я не могу судить, насколько сказанное им является актуальным и применимым для всех людей. Однако ниже представленные изречения дают некую общую перспективу, принося тем самым пользу всем, кто нуждается в духовной помощи.

Второе — изречения приснопамятного старца записывались после общения и беседы с ним. Примерно так же составляется "Патерик". Поскольку я записывал основные пункты и оставлял в стороне второстепенные, то по местам возможны пробелы: это — на моей совести. Таким образом, всякую неясность в словах или неправильное понимание следует поставить в вину мне, а не старцу: дело — в моей памяти, в степени напряжения моего внимания, в моем тогдашнем духовном состоянии.

Так или иначе, приводимые изречения являют глубину мыслей старца, его любовь и силу личности. Усвоенное от старца Софрония стало отправной точкой для моего богословия как познания, приобретенного в богословской школе, превосходящей любую академию, где обучение идет самой жизнью и где мудрейший и искусный учитель, "испытав" и "научившись" божественному, впоследствии учил богопознанию и слову Божию, а не словам о Боге. Его богословие было "рассказом": он рассказывал о богооткровенном опыте, что видел и слышал в тот момент. И я славлю Бога за этот дар. Когда читаешь слова старца, как я их сохранил и записал ниже, в сознании рисуется человек, ум которого неотрывно пребывал в Боге, когда он говорил о духовной жизни, а также о церковных и общественных вопросах.

На меня произвел особое впечатление тот глубокий внутренний мир, который исходил из его слов и из всего его богословия и дыхание которого передавалось и собеседнику, а ведь старец прошел через большие треволнения в своей жизни: он жил ад и рай, смертную память и воскресение, ощущение бездны и опытное богопознание. Так, познакомившись со второй частью книги, читатель может убедиться, что изречения старца Софрония являются плодом и итогом, отражающим многолетний и совершенный опыт познания Бога, выражением любви, мира и кротости.

Чтобы изречения старца не показались "сухими", каждое из них предварено небольшими комментариями: где и как проходила встреча, в какой атмосфере, чтобы был ясен контекст, в котором рождалось то или иное слово.