Протопресвитер Стефанос Анагностопулос - Беседы о литургической жизни Церкви

195. Один священник по моему настоянию рассказал мне следующий удивительный случай, который произошел с ним на одной Божественной литургии.

Было утро субботы, и священник служил в одном церковном приходе на окраине Афин. Певчим там был пономарь.

Настал момент причаститься нескольким детям, находящимся в храме. Причастив их, он поставил Святую Чашу на святой престол, взял кадило и, кадя, начал трижды читать «Вознесися на Небеса, Боже…». Пономарь начал петь «Видехом свет истинный…». В этот момент от Святой Чаши и святого престола стало исходить страшное сияние, очень яркий и сверхъестественный Свет, который озарил весь святой престол, весь святой алтарь и весь храм. Но это чудо было заметно только ему.

В течение долгого времени он, пораженный, стоял с кадилом в руке и дивился этому чуду. Им овладело восхищение, священный страх, ужас, изумление, невероятная радость, он не знал, что с ним происходит: ощущение, которое, как он мне сказал, он пережил в первый и последний раз в своей жизни.

С большим опозданием и под напором пономаря, который крикнул ему:

— Давай, батюшка, скажи: «Всегда, ныне и присно…», — священник произнес нужные слова, весь дрожа, в то время как этот неземной Свет продолжал сиять.

Наконец он приступил к оставшейся части Божественной литургии и, когда пришло время совершить отпуст и сказать: «Слава Тебе, Боже, упование наше, слава Тебе. Христос, истинный Бог наш…», этот яркий Свет начал постепенно ослабевать, и вскоре все стало, как прежде.

В этот момент священник заметил, что вошла одна опоздавшая женщина, держа на руках четырехлетнего ребенка. Она подошла к нему и извинилась:

— Прости меня, батюшка, я не успела привести своего ребенка. Но что это за Свет был в храме? Вы поставили прожекторы? Такой яркий Свет! Намного ярче солнца!

— Какой Свет, несчастная? Ты шутишь?

— Я шучу? — говорит мать. — Это видел и мой сын. Алексаки, разве ты не видел Свет?

— Да, мамочка, много Света.

Спустя шесть или семь лет одна женщина пришла в первый раз на исповедь. Закончив, она сказала мне: «Когда моему сыну Алексису было примерно четыре года, как-то в субботу утром я решила пойти и причастить его в храме моего старого прихода. На улице шел дождь, и я уже опоздала на службу. Я вошла в притвор и была поражена, что весь храм так ярко освящен, словно на него направлена сотня прожекторов. Я удивилась и сказала своему сыну: «Кажется, батюшка поставил слишком яркие лампы».

Я зажгла свечи и вошла в храм. Священник совершал отпуст, и этот удивительный неземной Свет начал постепенно исчезать. Я спросила священника, что это был за Свет, и он мне ответил, что не было никакого Света, что это только мои фантазии.

— Но, отче, — сказала она мне, — это видел и мой сын. Этот Свет был удивительным, восхитительным и гораздо ярче солнца. Воистину, он был от Бога?

Я благоразумно уклонился от прямого ответа… но зато рассказ священника подтвердился.

Таковы сегодняшние чудеса, которые часто подтверждают удивительные литургические переживания святых, описанные в Геронтиках и Синаксариях [762].

«ВИДЕХОМ СВЕТ ИСТИННЫЙ…»

Святой Григорий Палама,раскрывая опыт своей святой жизни, говорит о входе человека в обитель Света: «В Своей несравненной любви к людям Сын Божий соединяется с человеческими ипостасями, сливаясь с каждым верующим через причащение Его святому Телу.

И Он становится с нами одним телом, «со-телесен», превращая нас в храм целокупного Божества — так как в Теле Христа «обитает вся полнота Божества телесно» [763]. В таком случае невозможно Ему не просветить тех, кто достойным образом участвует в божественном сиянии Его Тела внутри нас, проливая сияние на их души, как некогда на тела апостолов на Фаворе. Ибо, поскольку это Тело, источник благодатного света, в то время еще не соединилось с нашим телом, оно сияло внешним образом на тех, кто был достоин приблизиться, передавая свет их душам через очи разума. Но сегодня, соединившись с нами и обитая внутри нас, оно освещает нашу душу изнутри» [764].

«Видехом свет истинный…»,то есть Христа!

«Прияхом Духа Небеснаго»,то есть Святого Духа!

«Обретохом веру истинную»,то есть неделимую Троицу, поклонение Триединому Богу.

Это поклонение и вера в пресвятого Триединого Бога нас спасла: «Та бо нас спасла есть».

Когда певчие поют это торжественное славословие «Видехом свет истинный…»,священник возвращается в святой алтарь, поставляет Святую Чашу на святой престол — на раскрытый антиминс — и, взяв кадило в руку, кадит Святую Чашу и три раза произносит с большим благоговением: «Вознесися на Небеса, Боже, и по всей земли слава Твоя». Это говорится в ответ на призыв диакона — если диакон присутствует на службе — который ему говорит: «Вознеси, Владыко»:«Подними Святую Чашу и покажи славное Вознесение нашего Христа».

«ВОЗНЕСИСЯ НА НЕБЕСА, БОЖЕ, И ПО ВСЕЙ ЗЕМЛИ СЛАВА ТВОЯ».

Вернись, мой Боже, на престол Твоей Славы, с которого ты сошел, чтобы спасти нас. И как Твоя слава наполняет небеса, так воцарится она на земле среди людей.

И вот теперь мы видим, как Он в Вознесении Своем поднимается на небеса, чтобы воссесть «одесную Бога» [765]и Отца. И оттуда, с небес, призывает нас последовать за Ним и стать сожителями Ангелов, Архангелов и всех святых! Стать «сонаследниками» небес и вечного Царства Его!.. И все это на Божественной литургии.

Поэтому наше участие в богослужении должно быть живым и духовным. Когда христиане приходят в церковь по воскресеньям и праздникам, они не должны это делать только из чувства религиозного или общественного долга — или по привычке — но участвовать в Божественной литургии с открытым сердцем. Мы все, причт и народ, должны пережить все события Божественной драмы: жертву на Голгофе, наше спасение через Воскресение Христово, Его Божественное Вознесение и Пятидесятницу, и мы подтверждаем это, когда торжественно поем: «Прияхом Духа Небеснаго»!

Примем приношение и спасение от Жертвы Господа нашего Иисуса Христа, и все мы — духовенство и миряне — принесем все Богу, как «жертву, благоугодную Господу».

Если мы не испытываем во время Божественного богослужения всю полноту чувств и переживаний, это потому что мы остаемся непросвещенными и находимся вне храма. То, что мы получаем от Божественной литургии, мы не уносим с собой! (Может быть мы ничего не получили и поэтому на нечего взять с собой?)

У верующего православного христианина, который участвует в богослужении правильно и с чувством, который причащается, как положено, Пречистых Таин, который раскаивается и плачет, вся жизнь и в храме и вне храма освящается и преображается в богочеловеческую жизнь. То благословение, которое он получает, он передает, Благодатью, которую имеет, он делится, и делает свою жизнь вне храма, жизнью литургической.