Франсуа Брюн - Чтобы человек стал Богом

Не следует думать, что такие тексты — исключение. Увы! Ничего подобного! Как бы не так. К концу своей жизни блаженный Августин только начнёт предчувствовать всё зло, которое может сотворить в душах это учение. Он посоветует тогда проявить хитрость в изложении, но никогда не вернётся к своим принципам [143] Ср. с прекрасным произведением P. J. Chéné. La Théologie de saint Augustin: grâce et prédestination (Mappus, 1961). .

Какой контраст хотя бы по отношению к тексту Ветхого Завета, где автор обращается так к Богу:

« Ты всех милуешь, потому что всё можешь ,

и покрываешь грехи людей ради покаяния.

Ты любишь всё существующее,

и ничем не гнушаешься, что сотворил;

ибо не создал бы, если бы что ненавидел.

И как могло бы пребывать что-либо, если бы Ты не восхотел?

Или как сохранилось бы то, что не было призвано Тобою?

Но Ты всё щадишь, потому что всё Твоё, жизнелюбивый Господи.

Нетленный Твой дух пребывает во всём.

Посему заблуждающихся Ты мало-помалу обличаешь,

И, напоминая им, в чём они согрешают, вразумляешь,

чтобы они, отступив от зла, уверовали в Тебя, Господи » [144] Премудрость Соломона, гл. 11, 24 — гл. 12, 2.

Действительно, однажды следовало бы лучше различить в творчестве блаженного Августина то, что духовно исходит от Божьего человека, у которого имелся опыт Милосердия и внутреннего Присутствия Бога, и то, что приходит от теоретика, страстного полемиста, готового сказать всё что угодно, лишь бы настоять на своей правоте.

Поэтому так много ошибок и антропоморфизмов. Как будто в Боге Справедливость и Милосердие не идентичны! Как будто Справедливость Бога могла быть только очищением, возвышением облагораживанием нашей справедливости, при той же устремлённости, идущей по тому же руслу! К счастью, в этой связи Р. П. Лионнэ в своих работах хорошо показал, что Справедливость Бога, в библейском смысле, не что иное, как Его Святость, дающая жизнь и спасение. И когда же они все заслужили проклятие? Нам говорят, что из-за соучастия в поступке Адама. Но последняя экзегеза в согласии с трудами Жулиуса Гросса и также Р. П. Лионнэ всё более и более имеет тенденцию к признанию, что святой Павел никогда не имел желания сказать подобное. Безусловно существует солидарность во зле, как и мы это уточним в своё время, но она совсем не того сорта, при котором мы уже заслуживаем вечного проклятия в силу одного самого факта рождения в этом мире, при отсутствии возможности сказать — да или нет. Современники блаженного Августина не дали себя в этом обмануть и счастливы видеть возмущение Жульена д’Эклана (какими бы, впрочем, ни были его собственные ошибки).

Но мы ещё не дошли до края ужаса. Не только Бог, действительно, не хочет, в силу своей действующей воли, спасти всех людей, что уже чудовищно, но те, кого Он спасает, даже не лучшие, как нам говорят; но это происходит совершенно наоборот: Он спасает тех, кого Он Сам и только Сам решил. Это определяется Им, Им и только Им, чтобы сделать их лучшими:

« Но почему Бог выбирает этих для славы и почему осуждает других, для этого не имеется другой причины, кроме божественной воли… как единственно волей архитектора определяется то, что этот самый камень будет на этом месте стены, а другой камень — в другом месте …» [145] Saint Thomas d’Aquin: Somme théologique, la, q. 23, a. 5 ad 3 um (перевод из Revue des jeunes, с. 194-195). . Но последуем за установленными авторитетными комментариями:

« Этот принцип предпочтения: ни одно из тварных существ не было бы лучше другого, если не было бы более любимо Богом — святой Фома, сформулировав его [146] La, q. 20, a. 3. , делает этот принцип краеугольным камнем трактата о предопределении » [147] R. P. Garrigou-Lagrange, статья “Predistination” du D. T. с. , tome XII (ccol. 2944). .

Но принцип предпочтения уже был сформулирован блаженным Августином, особенно, в его творениях, созданных в конце жизни [148] De praedestinatione sanctorum и De dono perseverantianae. .

Р. П. Гаригу-Лагранж указал нам на глубокую причину [149] Ор. cit., col. 2983. ; Бог не может удовлетвориться действием в роли зрителя или председателя жюри, мы удовлетворяемся наградой или мы вызываем наказание, согласно с нашими заслугами или проступками, — тогда Его действие зависело бы от нашего. « Всякое разногласие приходит к дилемме : “ Бог, определяющий или определяемый, и ничего не дано посредине .” Нельзя допустить, говорят томисты, никакой зависимости или пассивности в чистом Акте ». (Не станем припысывать эту же мысль папе Иоанну-Павлу II, помня о том, что Р. П. Гаригу-Лагранж [150] Режиналь Гарригу-Лагранж (21 февраля1877, Ош, Франция – 15 февраля 1964, Рим, Италия) – доминиканский богослов и философ. С 1909 по 1960 преподавал основное, догматическое и мистическое богословие в учебном заведении, которое сегодня называется Папским университетом Св. Фомы Аквинского в Риме. Был ревностным защитником учения Фомы Аквинского в том виде, в каком оно было представлено классическими комментаторами доминиканской школы. был его научным руководителем по диссертации в Риме.)

Эти теории, хотя они не были никогда осуждены (увы! тем более это следовало сделать!), без сомнения, представляют худшую ересь, которую христианство и, возможно, какая-либо другая религия, никогда не знало, поскольку эта ересь представляет худшее искажение самой природы Бога. Вот «идол», наконец, без маски и это ещё Чистый Акт, как худший из золотых тельцов, так как это Ваал, который требует человеческих жертв «во веки веков». На этот раз манихейство поистине победило: Бог является одновременно Яхве и сатаной; и более сатаной, чем Яхве!

И пусть нам не говорят, что теории Предопределения являются крайним случаем, о котором издавна уже более не говорят. Конечно, это крайний случай, в котором имеет возможность лучше других проявляться истинное лицо идола. Но именно этому богу служило всё богословие. Эти тексты, это учение, без сомнения, представляют один из самых прекрасных реваншей, который сатана когда-либо одерживал над тайной любви на Кресте, ибо это действительно смерть Его Смерти!

Принимать эти кощунства за богословие — вот это, поистине, драма. То, что Бог в результате закончил смертью и умер, по крайней мере, в сердцах большинства людей — в этом нет ничего удивительного. Он уже давно был в агонии во всех наших учебниках. Понятно, что некий Альбер Камю мог продолжать говорить до последних лет своей жизни, по словам одного из его друзей, что он « был очень поражён теорией святого Августина об аде и о судьбе детей, умерших без крещения » [151] Jean Onimus. Camus (Desclée de Brouwer, 2 e’d., 1965, с. 54). . И сколько с ним ещё много других?

Известна знаменитая притча Бергсона [152] B “les Deux Sources de la morale et de la religion”, глава 1. : « Что бы мы стали делать, если бы узнали, что для спасения людей, для самого существования человечества имеется его некоторая часть или невинный человек, которому суждено претерпеть вечные мучения ?» И Бергсон заключает: « Лучше согласиться на то, чтобы отныне всё прекратило бы существование! Лучше позволить взорвать нашу планету !» Сколько мистиков поняли, что вместо того, чтобы соглашаться на страдания одного из братьев для спасения других, предпочтительнее предложить Богу самих себя в качестве жертвы для спасения всех своих братьев. Давайте вспомним в связи с этим о чудесном тексте Бытия, где Авраам ходатайствует за людей Содома [153] Бытие, глава XYIII, 22-33. .