Франсуа Брюн - Чтобы человек стал Богом

Конечно, мы не Бог, мы не находимся в тех же условиях. Простирать прощение так далеко значит вернуть тому, кто нас обидел, возможность снова начать ранить нас. Иногда риск так велик, что мы не имеем права рисковать; слишком большой риск или для нас, или для других, или даже для того, кого прощают, часто мы не имеем права отдавать оружие тому, кто уже убил. Но признаем, что в большинстве случаев и независимо от серьёзного риска, если мы не умеем прощать, то мы и не умеем страдать. И пока мы отступаем перед страданием, мы никогда не будем открыты для любви. Сам Бог неустанно возвращает нам возможность ранить Его.

Однако, несмотря на всё совершенство Божественной любви, несмотря на Его бесконечное прощение, наше спасение не осуществляется. Недостаточно того, что милосердный Бог любит своего блудного Сына и прощает его. Легко вообразить себе, что по прошествии какого-то времени Сыну снова станет скучно в доме Отца. И он подумает, что если по неопытности он потерпел неудачу в первый раз, то во второй раз он может преуспеть. И не всегда же случается голод во всех странах… И рано или поздно Сын снова уйдёт. Эта гипотеза не абсурдна, поскольку это примерно то, что мы делаем с каждым из наших грехов. Для того, чтобы Сын был спасён, спасён на самом деле, то есть окончательно, надо, чтобы он никогда больше не хотел бы снова уйти из дома. Удержание его силой ничему не послужит. Отец знает это очень хорошо, поэтому в первый раз он не противился его уходу. Дело не в безразличии с его стороны, дальнейшее показывает это. Но он знал, что не мог избавить Сына от этого испытания. Испытания? Более того, он знал, что рисковал потерять его и потерять на самом деле, то есть окончательно. Финальное ликование достаточно свидетельствует о том, что он измерил степень риска: « Он был мёртв, и он вернулся к жизни: он был потерян и он был обретён ». Но Отец знает очень хорошо, что несмотря на всю свою любовь, на всю свою тайную тоску, он не может избежать этого риска. Несмотря на всю эту любовь к Сыну, Сын не смог угадать этой любви, поэтому нет другого пути. Необходимо, чтобы Сын ушёл искать своё счастье в мире, как он этого хочет, далеко от Отца.

Любовь неисчерпаемая, безусловная, испытанная столькими людьми в состояниях, пограничных со смертью. Прощение, что бы мы ни сделали, обеспечено заранее. Нужно только, чтобы мы, через прощение, увидели бы Любовь так, чтобы уже не захотелось больше грешить.

Надо, чтобы он получил опыт своей беззащитности, своего несчастья, слабости, пустоты. В начале не движение сердца, не покой очага, не воспоминание об облике Отца приводят его домой, но голод, терзающий его желудок. Хотя, в своё оправдание, он на самом деле ничего не понял в любви Отца, так как он мог думать, что Отец будет относиться к нему, как к одному из своих слуг!

Но для Отца неважен мотив его возвращения. Важно то, что он находит своего Сына, и что ему предоставляется случай дать ему возможность понять его любовь через прощение. Блудный Сын временно спасён, и Отцу дан случай спасти его, может быть, окончательно. Отсюда и спешка Отца. Он бежит навстречу Сыну, поднимает Его, не слушая его извинений, обнимает, приказывает праздновать… По качеству прощения Сын угадывает любовь Отца, его тревогу, ожидание, избыток радости и то место, которое он занимал в его сердце, наконец всю его любовь, которую он не мог видеть, и которую, возможно, наконец, Отец сумеет ему открыть. Несчастный Отец, он обнаружит, что его старший сын ничего не понял, и что если он остался, то из-за слабоволия и холодного расчёта, а не из-за преданной любви! Помня о младшем сыне, Отец попытается дать понять старшему свою любовь, для того, чтобы спасти его так же; его реакция прекрасно показывает это, недостаточно оставаться в доме Отца, жить с Отцом, чтобы быть счастливым, быть спасённым. Надо научиться делить любовь. Бедный отец, пытающийся показать свою любовь, чтобы у Сына возникло желание любить! Но вот через этого неловкого, неудачливого Отца сам Бог пытается открыть нам, насколько Он нас любит, чтобы мы захотели его любви!

Увы! Вся эта история — наша история. Случается часто, что сначала нам нужен хлеб для того, чтобы мы повернулись к Богу. Через наши самые жалкие потребности Он может заставить нас понять, как Он желает дать нам бесконечно больше того, что мы можем у Него просить. Кроме хлеба насущного — хлеба жизни, кроме колодезной воды — источника живой воды, кроме исцеления тел — возвращение его дружбы.

Но испытание нашей слабости — это только начало. Оно не помешает блудному Сыну снова уйти. Самое большее, после нескольких неудачных попыток, он останется около Отца, как это сделал старший сын: по расчёту. Чтобы Сын был спасён, надо, чтобы он открыл любовь Отца, и это открытие очень часто бывает мистически связано с открытием нашего греха.

Получить хлеб, когда ты хочешь есть, значит получить любовь другого, как бы извне, с самим этим хлебом. Это значит чувствовать себя прощённым за свой грех, и здесь речь идёт о настоящем грехе, а не о несовершенстве, о зле и о той части зла, которую можно было бы избежать, но которая была совершена, о благе и о той части блага, для осуществления которой были все средства, но которая не была осуществлена; чувствовать себя прощённым за свой грех значит чувствовать себя любимым, как будто извне. Это значит чувствовать, как сквозь тебя проникает взгляд, полный света и покоя, проникает до мозга костей и в твои самые глубокие тайники. Это значит стать прозрачным для самого себя, потому что наконец можно во всём признаться самому себе, даже в тысячах призраков, которые блуждали внутри тебя. Почувствовать, что всё в тебе, о чём ты не осмеливался признаться самому себе, отныне взято на себя другим, очень деликатно, с уважением, нежностью, смирением, ради очищения, сжигания и преображения. Чувствовать себя в тайне понятым, вплоть до непризнаваемых поражений и всё-таки любимым. Чувствовать в себе источник этой силы любви, которая обращается сквозь все недостатки к лучшему в нас самих, к образу, данному нам Богом, который ничто не может разрушить, к той силе любви, которая делает нас похожими на Бога. Чувствовать себя освобождённым от собственной тяжести, примирённым с самим собой, вновь найти веру в себя; чувствовать, что всё возможно, и что Бог ждёт от нас всего, как при первой встрече!

О! Какое удивительное приключение! И вот через обнаружение всех наших ошибок, через созерцание тысячи бестактностей, через размышление обо всех наших отказах и обо всех наших промедлениях через пересчёт всех наших падений, через удивление собственной гнусностью, через лабиринт наших уловок, через удивительное и неограниченное исследование закоулков наших грехов мы сможем постепенно от жилища к жилищу, от пропасти к пропасти, исследовать глубину неба!