Франсуа Брюн - Чтобы человек стал Богом

Как чудесно открывать мало-помалу каждую милость для каждой из наших ошибок, терпеливость, стойкость, предупредительность, прощение Богом каждой из наших ошибок. Какая радость понимать постепенно, что любую из наших слабостей ждёт прощение, полное, неизменное, неисчерпаемое. Как изумительно понять, что в нашей борьбе за уход от Бога и одновременно за возвращение к Нему, мы уже проиграли и уже выиграли заранее, будь на то наше желание, потому что Его любовь обволакивает нас со всех сторон и никогда не оставит нас.

И затем, какое чудо обнаружить, что вне всякого терпения Бога есть его нетерпение увидеть, что мы стремимся к Нему, хотим ответить на Его любовь, чтобы Он, в свою очередь, мог любить нас безгранично. Как радостно испытать не только Его снисходительность, но и требовательность, поскольку от прощения к прощению, Он не даст нам передышки, пока Он не возьмёт всего от нас; пока не получит нашего последнего согласия на последнее отторжение последней частицы нас самих.

Но как чудесно испытать в этой вечной борьбе внезапную силу Его присутствия в момент искушения; какое чудо найти Его идущим нам навстречу, на середине пути, по которому мы убегали от Него; как чудесно узнавать случайно о различных сторонах его воли; угадывать его присутствие, незаметное, но постоянное, во время всей борьбы; понять, что Его любовь такова, что можно достичь Его даже через наши слабости и грехи и таким образом придать смысл тому, чего в них не было; как чудесно понять, что можно отдать Ему всё, даже своё неповиновение, сожаление, горечь и то единственное страдание, которое Христос не мог бы никогда ни знать, ни переносить ради нас, несмотря на всю Его любовь: боль от нанесения Ему оскорбления.

О! Будь благословенна Пресвятая Дева, самая святая из всех святых, ты одна смогла угадать и любить любовью Бога, непосредственно, с неизменной силой, никогда не прибегая к тому, чтобы обнаружить эту любовь в прощении! Честь и слава всем святым, которые были святыми не благодаря их счастливому темпераменту или исключительному дару, но потому, что умели любить, конечно, меньше, чем Мария, но намного лучше нас. Некоторые из них, возможно, приближались к чистоте любви Марии к Богу, но другие долго блуждали вдали от Бога, прежде, чем открыть своё сердце на Его призыв. Наконец, для многих из нас этот опыт любви к Богу закончится только победой над собственным сопротивлением и эгоизмом в долгой борьбе ошибок и раскаяний.

Но все святые поняли единственно важную вещь: достичь Бога, стоя на коленях или на ногах, ползком, в расцвете сил или повреждёнными, в расцвете славы или опороченными, при ярком свете или наощупь; и тогда мы будем вместе с Богом радоваться всему тому, что помогло нам его достичь, будь даже это наши грехи. Мейстер Экхарт утверждает это с присущей ему силой: «Да, тот, кто окончательно придёт к Богу, не должен желать, чтобы его грех не был бы совершён. Не потому, конечно, что он был направлен против Бога, но потому, что через это он стал виновником ещё большей любви, благодаря ему он был усмирён; таким образом, единственно о чём он может сожалеть, это о том, что он действовал против Бога. Но ты должен полностью доверять Богу: Он не позволил бы тебе так заблуждаться, если бы Он не захотел извлечь из этого самое большое благо для тебя» [208] Духовные беседы (Quint, с. 72; перевод Aubier, несколько отличного текста, с. 42). .

В словах богословски менее ясных, но более близких к пережитому опыту, мы находим тот же урок у святой Терезы из Лизье. « Хотелось бы нам никогда не падать? Что важно, мой Христос, если я падаю на каждом шагу, я вижув этом мою слабость, и для меня это достижение. Вы видите, что я могу сделать, и у Вас будет больше желания носить меня на Ваших руках… Если вы этого не сделаете, значит Вам нравится видеть меня на земле… Тогда я не буду беспокоиться, но буду простирать к Вам умоляющие руки, полные любви! Я не смею думать, что Вы покинете меня !» [209] Послания святой Терезы Младенца Иисуса (Изд. Carmel de Lisieux, 1948, с. 121-122).

Юлиана из Нориджа в течение длительного времени настаивает на том, что Бог компенсирует все наши страдания в этом мире и возместит убытки, которые нам причинили наши грехи. « Наши ошибки обернутся к нашей чести, как славные шрамы » [210] Op. cit. Глава XXXIX, с. 120-121. . А Мехтильда Хакеборн († 1299) видит, что грехи тех, кто действительно раскаялся в своих ошибках, превращаются Христом в « золотые ожерелья »! [211] L’Année lithurgique d’après sainte Gertrude et sainte Mechtilde, textes recueillis et traduis par les moniales de Dourgne (Desclée de Brouwer et Lethielleux, 1.1, 1927, с. 142).

Теперь, возможно, нам легче будет атаковать проблему возникновения греха. Конечно, не потому, что мы можем её решить и развеять тайну. Но, может быть, мы лучше поймём, что нам об этом говорит Откровение. И это уже много.

Мы заявили, что, в конце концов, объяснение, данное Писанием, нам кажется самым глубоким и удовлетворительным. Надо честно признать, что сегодня это объяснение получает несколько интерпретаций, сильно отличающихся друг от друга. Нам кажется необходимым прежде, чем изложить нашу, резюмировать основные версии и дать им критический анализ. Не ради удовольствия критиковать или разрушать. И не для того, чтобы сначала создать вакуум, а затем более легко господствовать; но потому, что каждая точка зрения на особую проблему богословия вызывает или навязывает большой выбор. Никакая проблема не может рассматриваться изолированно. Мы представим возможные различные точки зрения, активно поддерживаемые, относительно проблемы первородного греха; мы попытаемся синтезировать их и выявить основные силовые линии. Детали каждой теории имеют меньшее значение. Мы удовольствуемся тем, что отметим мимоходом самые важные. Но, как нам кажется, судить о достоинствах теории можно по её фундаментальному выбору.

Мы рассмотрим последовательно «классическую» точку зрения, то есть ту, которая господствовала до середины двадцатого века, и которая характеризовалась верностью Библии, но по форме она сейчас мало защищена.

Затем из всех тенденций современного богословия мы выберем одну, может быть, самую распространённую, и попытаемся проанализировать её во внутренней динамике, пройдя три самых характерных стадии развития. Мы рассмотрим, каким образом желание согласовать богословие с требованиями научной мысли привело незаметно и поэтапно к тому, что последняя (научная мысль) стала отправным моментом, так, что мы рискуем искать то, что ещё можно спасти от Писания или использовать его как иллюстрацию к новому синтезу.

Наше изложение будет кратким, но не настолько, чтобы остались недоразумения, хотя речь идёт о хорошо знакомых точках зрения. В процессе изложения отметим работы, в которых эти точки зрения широко освещены.