Моше Вейсман - Берешит

попросил то что нужно. И Я начну с тебя!” В результате Яаков стал первым человеком, заболевшим перед

смертью.

— До времен царя Хизкияу не было ни разу, чтобы человек излечился от смертельного заболевания. Хизкияу

помолился Ашему: “Если человек остается здоровым до самой своей смерти, он забывает о тшуве. Но тот,

кто опасно болен, пусть сделает тшуву в надежде выздороветь. Дай ему такой шанс”. И сказал Ашем;

“Клянусь, ты попросил то что нужно! И Я начну с тебя!” Тут же Хизкияу был сражен тяжелой болезнью, но

впоследствии выздоровел.

Если бы нам было дано попросить Ашема об исполнении какого-нибудь желания, то о чем бы мы стали

просить? Почти наверняка и почти все стали бы просить вечной молодости, здоровья, счастья и т.п. А

Мидраш рассказывает нам о том, что наши праотцы просили о совершенно противоположном: они хотели

выглядеть старыми, хотели, чтобы им были даны страдания и болезни!

Неужели мы настолько изменились, что наши желания полностью противоположны желаниям наших

предков? Дело в том, что в наши дни наибольшее значение придается благополучию в этом мире. Для наших

же праотцев было очевидно, что цель человеческого существования — будущий мир. Поэтому они и

просили о том, что может помочь духовному благополучию человека, и отвергали то, что может стать

пагубным для его души.

Жена Йосефа, Аснат, посоветовала мужу: “Получить благословение от цадика — все равно, что получить

благословение от Ашема! Возьми сыновей и езжай к Яакову, чтобы он мог благословить их”.

И тогда Йосеф вместе с двумя своими сыновьями отправился в землю Гошен — навестить своего отца. Он

хотел поговорить с отцом о двух вещах:

1. Попросить его, чтобы он включил Менаше и Эфраима в число будущих еврейских колен.

2. Высказать свою обиду на то, что Яаков не похоронил Рахель, мать Йосефа, в пещере Махпела.

Яаков, обессилевший от тяжелой болезни, лежал в постели, когда его известили о приезде Йосефа.

Собравшись с силами, он сел и сказал: “Хоть мой гость — и сын мне, но он еще и владыка”. Яаков заставил

себя сесть еще и потому, что боялся, как бы его слова не сочли речами одряхлевшего старца, который не

понимает, что говорит. Ему не хотелось, чтобы впоследствии кто-нибудь сказал: “Когда Яаков давал свои

благословения, его рассудок уже не был ясным”.

Отец ответил Йосефу и на просьбу, и на высказанную обиду. Насчет просьбы Йосефа о том, чтобы Менаше и

Эфраим получили равные доли со всеми коленами, Яаков сказал:

— Когда Ашем явился мне в Лузе, Он пообещал: “Народ и сонм народов произойдут от тебя” (Берешит

35:11). Говоря про “народ”, Он имел в виду Биньямина, которого твоя мать носила тогда в своем чреве. Все

остальные сыновья уже родились, и ничего нового произойти от меня в будущем уже не могло. Кого же

тогда Ашем имел в виду, когда пообещал мне, что от меня родится еще и “сонм народов”? Конечно же, Он

говорил о двух твоих сыновьях, тогда еще не родившихся, которым и предстояло быть причисленными к

коленам. Эфраим и Менаше будут иметь такое же положение, что и Реувен и Шимон. У каждого из этих двух

колен будет свой собственный флаг-символ, возглавлять их будут их князья, и они получат свои уделы в

Эрец Исраэлъ.

В ответ на жалобу Йосефа, что его мать не была похоронена в пещере Махпела, Яаков сказал:

— Когда я пришел из Падан Арама, Рахель уже умерла. Ее смерть была для меня самым тяжелым из всех

перенесенных несчастий. Да, я похоронил ее у дороги и знаю, что тебя это возмущает, поскольку теперь я

прошу у тебя то, чего не сделал в свое время для твоей матери. Но поверь, я не меньше твоего хотел, чтобы

она была похоронена в семейной усыпальнице рядом со мной.

— Одно твое слово, отец, — сказал Йосеф, — и я перенесу ее туда!

— К сожалению, ты не можешь сделать этого, мой сын, — вздохнул Яаков, — ибо я похоронил ее в Бейт

Лехеме потому, что этого потребовал Ашем. В пророчестве мне открылось, что, когда в будущем

Навухаднецар отправит сыновей Израиля в изгнание, они будут проходить мимо могилы Рахель. И тогда

Рахель станет умолять Ашема смилостивиться над ними — и Он примет молитву праведницы.

После этого Яаков хотел благословить сыновей Йосефа, но руах акодеш внезапно покинул его, ибо еще

раньше ему было открыто, что от них произойдут решаим (злодеи): от Менашею — идолопоклонник, царь

Йеу, а от Эфраима — царь Ахав.

— Кто они?—спросил Яаков сына, забеспокоившись из-за того, что Ашем, как видно, не хочет, чтобы

умирающий благословил этих двух своих внуков. — От какого союза они рождены? Как может быть, что от

твоих сыновей пойдут потомки, которые побудят народ Израиля поклоняться идолам?

— Они мои сыновья, люди не менее праведные, чем я, и рождены от священного брака, — сказал Йосеф

отцу и в доказательство показал ему свой брачный договор.

— Дай мне дотронуться до них и поцеловать каждого, чтобы руах акодеш вернулся ко мне, ибо я не вижу их,

— попросил Лаков.

У Яакова из-за постоянного изучения Торы зрение под старость стало очень плохим. Даже открыть глаза ему

было трудно, и поэтому он приподнял веки руками, чтобы увидеть своих внуков.

Йосеф поставил своих сыновей рядом с коленями Яакова. Дед обнял обоих внуков и поцеловал их, но руах

акодеш тем не менее не возвращался. Лаков не знал, что предпринять, и тогда он заговорил с Йосефом на

отвлеченную тему: “Я уже вовсе не надеялся, что снова увижу твое лицо, но вот Б-г показал мне даже твое

потомство!”

Йосеф понял, что отец не в состоянии благословить Эфраима и Менаше. Тогда он взял сыновей и отошел с

ними в сторону, чтобы самому обратиться к Ашему.

— Властелин Вселенной, — умолял Йосеф Ашема, — яви Свою милость и верни моему отцу руах акодеш,

чтобы он смог благословить моих детей! Неужели мои сыновья недостойны благословения Яакова?

Сыновьям же Йосеф сказал:

— Все величие этого мира, в котором вы сейчас живете, преходяще. Молитесь о том, чтобы руах акодеш

осенил вновь моего отца, чтобы он смог благословить вас.

Эфраим и Менаше пали ниц и стали горячо молиться. Ашем услышал и принял их молитву — Шехина

вернулась к Яакову. (Наши мудрецы говорят, что Всевышний никогда не отвергает молитвы выходцев из

колена Йосефа, если они искренне умоляют Его и падают перед Ним ниц.)

Как только руах акодеш вернулся к Яакову, Йосеф вновь подвел к нему своих сыновей: Менаше, старшего,

— к правой руке Яакова, а Эфраима, младшего, — к левой. Яаков скрестил руки и возложил их на головы

внуков — левую руку на голову Менаше, а правую — на голову Эфраима.

Почему он поменял руки? Что это значит?