Архимандрит Андрей Конанос - Счастье – в твоём сердце. Как полюбить Бога, полюбив себя

Но таким образом мы сильно отдаляемся от Истины! Господь учит нас, что даже если человек выполняет все Его заповеди, он все равно должен говорить о себе как о непотребном рабе Божием. А мы часто начинаем считать себя великими и важными персонами в самом начале духовного пути, когда еще ничего не сделано.

Смирение — это не грусть, не тоска. Некоторые именно так понимают смирение, что это какая-то депрессия, когда человек чувствует себя слабым, обиженным, больным интровертом. Это не так. Смирение — это пребывание в Истине, в правде.

Оно означает, что человек знает, кто он, знает свое место в этом мире, сознает свою немощь и благодарит Бога за все те благодеяния, которые Он оказывает ему, несмотря на его слабости. Смирение означает жизнь в Истине, а не в том обмане, который создает вокруг нас современная жизнь.

Я слушал запись, на которой блаженный старец Иаков (Тсаликис) читает заклинательные молитвы над одной женщиной, и там ясно слышался голос злого духа. Разумеется, таких вещей лучше не слушать, но это случилось, и вот что бес говорил старцу:

— Раз ты святой, почему ты не говоришь об этом? Скажи, что ты святой! Раз ты сам это знаешь и тебе удалось победить меня, скажи!

И было слышно, как старец Иаков смиренно и твердо ответил:

— Ты лжешь! Я прах и пепел и покланяюсь Отцу и Сыну и Святому Духу — Троице Единосущней и Нераздельней!

Слышали бы вы, как кричал и вопил бес! И я подумал о том, что мы и так знаем: самая главная цель у диавола — сделать нас эгоистами. Он очень хочет, чтобы мы начали считать себя важными персонами — в то время как Господь желает, чтобы мы были смиренными и являли это смирение своей жизнью. Смирение — это когда человек принимает безчестие с радостью, нахлынувшие скорби — с распростертыми объятиями, с мыслью о том, что таким образом душа излечивается от грехов и болезней. Когда приходят трудности и мы вынуждены смириться, нужно помнить: Бог очищает нашу душу от прошлых или настоящих грехов или предохраняет от того, что может случиться в будущем.

Когда мы только встаем на путь смирения, то первое искушение, которое приходит к нам, — это тщеславие. Как только захочешь быть смиренным, в голове сразу начинают появляться тщеславные мысли. А что такое тщеславие? Это когда человек сделает доброе дело и втайне начинает гордиться этим. Например, я пощусь, и тут мне приходит помысел: «Молодец! Раз пощусь, то я не такой, как остальные! Я другой, я лучше!» Или, например, можно скромно одеваться (что само по себе хорошо), но появляются тщеславные мысли на этот счет, и вслед за ними приходит высокомерие и самодовольство. Человек начинает думать: «Видишь, что творится вокруг? Мир погибает, все одеваются вызывающе, а я не такой. Молодец!» Это «молодец!», которое мы произносим про себя после каждого доброго дела, и есть тщеславие. Это искушение, с которым мы будем сталкиваться всегда при совершении хорошего поступка, потому что каждый раз в нас что-то раздувается изнутри, и появляются мысли: «Молодец! Я сделал это втайне!» Но мы себя похвалили и таким образом уже возгордились. Меньше всего это похоже на смирение.

Один послушник старца Паисия Святогорца рассказывал:

— В каких бы грехах мы ни исповедовались отцу Паисию, он принимал нашу исповедь с большим смирением, любовью, человеколюбием и говорил: «Что поделать, и ты человек. Ничего, исправимся!» И никогда не ругал. Только в одном случае он огорчался очень сильно — когда мы начинали гордо спорить, выказывая тем самым свой эгоизм. Только тогда он говорил: «Сейчас, дитя мое, я не могу тебе помочь». Когда мы вели себя так, его душа страдала. Потому что грех — свойство человека, а эгоизм — свойство диавола.

Смиренный человек легко исправляет свои ошибки. И ему легко помочь. Не знаю, задавали ли вы себе этот вопрос: почему исповедь нас не меняет? К сожалению, я вижу это по себе, да и по другим людям. Мы идем на исповедь, но после нее не особо исправляемся — по крайней мере, настолько, чтобы можно было сказать: «За последние пять лет я сильно изменился». Почему же мы не меняемся? Потому что у нас нет смирения. Мы не даем другим людям сформировать наш характер. Например, человеку говорят: «С этого дня ты должен поститься!» И здесь необходимо смирение, чтобы ответить: «Да, я буду поститься, не стану есть мясо». А человек вместо этого говорит: «Постойте-ка, вы мне указываете, должен я поститься или нет? Может, скажете, во сколько я должен вставать, чтобы идти в Церковь, делать то или другое?..» Эгоист не позволяет никому управлять собой, но тем не менее им управляют его собственные страсти. А получить руководство и воспитание из рук Церкви он не может.

Вместо того чтобы заглянуть в себя, эгоист смотрит на других. А еще он внимательно рассчитывает, когда придет антихрист, какие у него будут цифры и т. д., и т. п., вместо того, чтобы следить за собственной душой.

А о чем в древности люди спрашивали старцев? В «Патерике» часто рассказывается, как какой-нибудь человек приходил к подвижнику и спрашивал:

— Отче, скажи, как можно спастись? Скажи, что нужно сделать, чтобы полюбить Христа, победить свои немощи и страсти!

Эти вопросы мы должны задавать и себе, и своему духовнику, и святым людям (если появляется такая возможность). Эти вопросы не содержат простого любопытства, под которым скрывается эгоистическое желание заниматься чем угодно, но только не собой. То, о чем я говорю сейчас, не абстрактно. Когда ученики спросили Христа: «Господи! неужели мало спасающихся? » (Лк. 13:23), Он не ответил прямо на этот вопрос, а сказал: « Подвизайтесь войти сквозь тесные врата » (Лк. 13:24). Помните? То есть у Него спросили одно, а Он ответил другое. Спросили, сколько людей спасется, а Он ответил: «Старайтесь подвизаться — вот что важно. А сколько людей спасется — это вас не касается». Таким образом Господь возвращает нас на землю, к смирению.

То же самое Он ответил и апостолу Петру. После Воскресения Господь сказал ему: « Иди за Мною » (Ин. 21:19). А он начал спрашивать Христа об Иоанне Богослове, что будет с ним: «Господи! а он что?» (Ин. 21:21). И Господь ответил: «Что тебе до того? ты иди за Мною » (Ин. 21:22). То есть что будет с Иоанном, его жизненный путь — это Мое и его дело. А ты смотри на себя. Помогая себе, ты поможешь другим.

И это не эгоизм. Это та единственная ответственность, которую мы несем за развитие собственной души, чтобы обратить ее к покаянию и смирению. Как говорит святой Иоанн Лествичник, Господь не осудит нас за то, что мы не были богословами; или что не совершали чудес; или что не были проповедниками, обратившими к Богу целые племена и народы. Господь осудит нас за то, что в нас не было смирения, не было покаяния и сокрушения о своей душе.