Архимандрит Андрей Конанос - Счастье – в твоём сердце. Как полюбить Бога, полюбив себя

Откуда такие мысли? Просто родители и учителя не показали им Христа, Которого они смогли бы полюбить. Настоящего Христа. Они узнали только подавляющего, формального «Христа», ненастоящего и поверхностного, который никогда не коснется детского сердца.

Очень важно, что дети видят вокруг себя.

Когда мальчиком я ходил в воскресную школу, у нас был учитель, который постоянно рассказывал о добром и прекрасном. И вот однажды, возвращаясь домой на автобусе, я увидел его у кинотеатра. Он тоже возвращался домой пешком, мы жили недалеко друг от друга. И знаете, что я сделал? Вскочил со своего места и побежал в конец автобуса посмотреть через заднее стекло, что учитель сейчас будет делать. Дело в том, что в то время мы как раз много говорили с ним о кино — и он объяснял нам, что есть фильмы, которые не надо смотреть. И в этот момент я подумал: интересно, что он сейчас сделает — пойдет в кино на какой-нибудь сомнительный фильм или нет? Не отступится ли от своих слов? Я успел даже принять решение: если он войдет в кинотеатр, я разочаруюсь в нем раз и навсегда. Учитель спокойно прошел мимо кинотеатра, даже не обратив внимания на афишу.

Я был очень любопытным мальчиком. Конечно, не следовало вести себя так, но я был ребенком. Прежде всего ребенком. А детям важны не слова взрослых, а их поступки, важно, как взрослые ведут себя.

Вероучение не должно быть ограничено какими-то временными рамками. Вот почему недостаточно говорить с детьми о Боге только раз в неделю в воскресной школе, или в паломнической поездке, или когда мы помогаем кому-то, что случается нечасто. Главное — что происходит в семье, что дети видят в родительском доме. Они учатся вере у родителей, потому что семья — это малая Церковь, как говорит нам Священное Писание.

Если ребенок видит, что родители любят друг друга, что они единое целое, это и будет настоящим учением о Боге, причем от Самого Христа. Потому что перед тем, как встретиться с Богом, твое дитя встречается с тобой.

Те из вас, у кого есть дети, знают: как только женщина родит, акушерка сразу же кладет младенца ей на грудь. Для чего? Чтобы малыш мог как можно скорее услышать биение материнского сердца, почувствовать мамин запах, получить поцелуй. Ребенок еще не видит Бога — он видит тебя. Первый «бог» для детей — это вы, его родители, а затем учителя, один за другим появляющиеся в их жизни. И если при этом мы, взрослые, не показываем детям Христа своей жизнью, то, как бы красиво мы ни говорили о Нем, они нам не поверят. Семья должна быть примером Божественного единства и любви. В противном случае научить вере в Бога очень трудно.

В церкви ребенок слышит красивые слова, а дома кипят страсти, постоянные ссоры… Как при этом можно что-то воспринять? Как научиться вере в Бога?

Больше всего я узнал за двадцать лет преподавания в школе. Дети научили меня очень многому. Они всегда говорят то, что думают, никого из себя не изображая. Слушая их, я видел, что они ищут Господа, что им хочется найти истину; они хотят молиться, любить и быть любимыми и ждут этого же от своих родителей, ждут — но не всегда получают. Что же в таком случае оставалось делать мне? Да, я много говорил с ними, им нравились наши уроки, но это были только уроки. На один урок ребенок пришел, а на другой — нет, потому что, например, класс отправился на экскурсию. А что происходит дома, в семье?

Однажды я пригласил в школу родителей своих учеников. Я хотел показать им контрольные работы, поговорить по душам. Поэтому попросил прийти без детей. Родители пришли торжественные, нарядные, но кое-кто все-таки притащил с собой ребенка. Одна такая мама, придя с сыном, при виде меня сразу же сделала поясной поклон и попросила благословения. Я еще подумал: «Ну, раз эта женщина начинает с благословения, значит, она очень церковная». Затем она начала говорить мне что-то очень благочестивое, и я окончательно убедился в ее духовности и обрадовался. Ее сын все это время молча сидел в углу, глядя оттуда на мать. И вдруг вижу: он поворачивается ко мне и пренебрежительно машет рукой в сторону своей мамы. Мне стало очень неловко перед этой женщиной — и за ее сына, и за себя, она ведь столько всего хорошего успела мне наговорить и про мужа, который ездил на Афон, и про двоюродного брата, подвизавшегося в каком-то монастыре… На следующий день я спросил этого мальчика:

— Зачем ты это сделал? Ты поставил меня в очень неловкое положение.

Он ответил:

— Отче, ну сколько можно? Нам уже надоело все это лицемерие!

— Что ты имеешь в виду?

— В школе одно, а дома — другое. Вот моя мама: как она тебе кланялась, какие слова говорила, а дома они с отцом постоянно ругаются, он от нее слова доброго не слышит — ничего из того, что она говорила тебе! Ни про Бога, ни про Афон… У нас дома на такие темы не разговаривают. Только ругань. Родители обижают нас, бранят и унижают.

Для того чтобы научить детей вере, нужно жить определенным образом. Как делал Господь? Он не только говорил проповеди, но ел и пил с учениками, спал рядом с ними, они видели Его постоянно — видели и не переставали удивляться тому, как Он прекрасен. Что говорит, то и делает. Ни днем, ни ночью от Него не увидеть ничего, кроме добра. Не лицемер, не обманывает, не фальшивит, не пытается произвести хорошее впечатление. Именно такое вероучение проникает в детское сердце.

Бывает, что ребенок ведет себя плохо, странно а его глаза полны боли и слез, которые он сдерживает изо всех сил, чтобы не показать своих чувств. Стóит всмотреться в эти глаза повнимательнее. Мне это часто приходится делать, ведь я священник, а священник не боится смотреть людям в глаза, потому что в каждом человеке он ищет Христа и видит Его — за свирепым взглядом, громким и грубым голосом.

Такие дети не показывают своих слез. Им кажется это страшным унижением — плакать при ком-то. Да и кто из нас способен плакать на виду у всех? Кто может признаться вслух: «Мне больно»? Мы делаем вид, что все у нас хорошо, демонстрируя силу и хладнокровие. Бодро насвистывая, мы скрываем свои слезы. И дети делают то же самое. Они не могут показать, как сильно они страдают, как им плохо и какие трагедии приходится переживать.

И знаете, очень часто именно те дети, которые постоянно смеются, которых принято называть экстравертами, подвержены скрытой меланхолии, депрессии, проявляющейся тогда, когда ребенок остается наедине с собой. Я знал одного такого мальчика. Он очень шумно вел себя в школе, и как-то я сказал его матери: «Наверное, дома вы не знаете с ним ни минуты покоя!» А она ответила: «Наоборот. Дома он запирается в своей комнате, ни с кем не общается и сидит в полном одиночестве». У этого мальчика была скрытая депрессия. И такое часто встречается именно у шумных, «громких» детей. А ребенку, раздражающему всех своим поведением, на самом деле очень трудно, он нуждается в помощи. Ему необходимо высказать то, что терзает душу, но как это сделать? С кем он может поделиться? С родителями? Но их никогда нет рядом. Они носятся туда-сюда, работают, готовят, ходят по магазинам, смотрят телевизор. Да, ребенок пытается им что-то сказать, но раз они постоянно смотрят в экран, вместо того чтобы найти с ним общий язык, то и ему остается делать то же самое — смотреть в экран. Ты говоришь со своим ребенком? А о чем ты его спрашиваешь? «Написал контрольную? Какую отметку получил? Почему от тебя пахнет сигаретами? Ты куришь? А что это за девочка, с которой ты говорил по телефону? Это она шлет тебе эсэмэски?» Твои вопросы — это постоянный допрос, а не разговор с ребенком.