Автор неизвестен Православие - Беседы великих русских старцев. О Православной вере, спасении души и различных вопросах духовной жизни

Некогда преосвященный Антоний говорил: смирение — высота. Могу ли я осуждать других, когда сам имею многие недостатки. Я не знаю, что в сердце и в уме ближнего. Нет оконцев, сквозь которые бы я проник моим взором в душу другого. Но я очень знаю себя самого: я грешен. Это я очень хорошо знаю; а в суждении других людей могу ошибаться. Не судите, да не судимы будете.

Еще преосвященный говорил: кротким открываются Таи­ны Божии. На кого воззрю , сказал Господь наш, токмо на кроткаго и молчаливаго и трепещущаго словес Моих. Кто же кроткий? Тот, которого когда укоряют, а он не гневается.

Вот еще беседа архипастыря о смирении и любви: «Сми­ренный сердцем уподобляется Сыну Божию. Смиренный и клеветы, и злословие, и оплевание, и биение, и всякого рода бедствия благодушно терпит и молится за самых врагов сво­их. Смиренный думает, что он всех хуже, грешнее.

Всех он любит, всем желает добра. Нося Бога в душе сво­ей, смиренный не носит никаких скорбей. При напастях он радуется; он всегда спокоен; все ему друзья. Еще тут он пред­вкушает радости жизни небесной. Господь Иисус Христос, Спаситель наш, принял нашу плоть; Создатель наш пришел, чтобы помиловать нас грешных. Он нам прощает долги наши, наши беззакония, наши оскорбления, которые мы Ему дела­ем. Как же нам не прощать ближним нашим их против нас несправедливости, их оскорбления? Если Господь нас любит и заповедал нам любовь взаимную: любите, сказал Он, друг друга; то как нам всех не любить? Как не повиноваться тако­му Благодетелю?»

Однажды, посетивши келью простого монаха, архипастырь сказал ему: довольно монаху в келье иметь образа и книги.

Одному ученому и учащему иеромонаху сказал в назида­ние: «Любите уединение кельи; занимайтесь неутомимо сво­им делом и неослабно пребывайте в молитве».

Смотрителю духовного училища, которого надзору вверя­лись и казенные питомцы, преосвященный Антоний сказал: вы имеете своих детей. Как вы заботитесь о их благосостоя­нии, так пекитесь о воспитании и счастье детей, вверяемых вам начальством.

Когда пришли к преосвященному Антонию директор гим­назии с инспектором и учителями, архипастырь им сказал: «Вы мои помощники, я один ничего сделать не могу. Я подо­бен человеку, который поставлен на высокой колокольне — приглашаю, зову: но кто меня слышит? Насаждайте в детях страх Божий; научайте их знать Бога, Его любить и усердно Ему молиться; запечатлевайте в сердцах их святую веру, лю­бовь к Православной Церкви нашей и к ее святым уставам, любовь к Царю и Отечеству. Вот христианское богатство наше!»

Преосвященный советовал родителям, чтобы они сыно­вей и дочерей своих обучали в числе других полезных пред­метов и славянскому языку, нужному к уразумению Свя­щенного Писания, книг церковных, а также и молитвенных. В Воронеже, говорил архипастырь, прежде было обыкнове­ние, что отцы за дочерьми давали в приданое Евангелие и круг Четьих-Миней.

Одну приезжую особу так преосвященный Антоний уте­шал: скорбь о ближних иногда полезнее для души собствен­ной скорби. Жаль, что редко эта скорбь нас посещает. Нетер­пение надобно побеждать упованием: Господь и утешит такую скорбь сердца вашего, а врачевство — молитва и молитва.

Преосвященный Антоний отличался смирением. Всегда видя пред очами своими Бога, как говорит пророк: предзрех Господа предо мною выну, да не подвижуся, умалял себя, почи­тал себя ничтожным. «Много лет я прожил, — говорил он, — а нет добрых дел. Когда я рассматриваю людей, все они хоро­ши, святы: один я грешен, сам себя обвиняю, а всех считаю добрыми. Один я не хорош».

Гордый радуется о похвале, а смиренный о безчестии сво­ем утешается. Когда кто преосвященному объявлял, что та­кой-то вас злословит, тогда архипастырь говорил: «Он еще не все знает мои слабости и недостатки; я еще хуже, нежели как он о мне думает». А когда приходил к нему тот, кто худо о нем отзывался, преосвященный ему не выговаривал, пред ним не оправдывался, а с отличной любовью и ласковостью его принимал, угощал, благодетельствовал ему, хорошо о таковом отзывался в исполнение глагола Спасителя: люби­те враги вашя, добро творите ненавидящим вас, благосло­вите кленущия вы и молитеся за творящих вам обиду (Лк. 6, 27-28).

Преосвященный Антоний, зная, что корыстолюбие есть корень зол, и тени не имел оного. Имущество, которое у него было, не щадя раздавал бедным. Архипастырь этот го­ворил: «Прежде имение церковное было имение нищих, бед­ных; теперь имение епископское может быть таковым. Нельзя епископу по своей воле располагать суммами цер­ковными для вспомоществования неимущим. Что же я имею, то собственность есть убогих — а я при их милости содержу себя. Их молитвы сильны: ради их молитв и добро­детелей и нас Бог милует, питает и все нам нужное в изоби­лии посылает».

Еще говорил преосвященный: «Милостыня очищает нас от грехов, созидает нам вечные чертоги на небесах, дарует нам сокровища неистощимые, приближает нас к Богу. Святой Златоуст советует: когда ты идешь в церковь, умой руки. Это значит — подай милостыню. Лучше при жизни подавать ми­лостыню, а по смерти нашей, кто за нас будет подавать?» Так говорил преосвященный, так сам и поступал.

Преосвященный Антоний обращался часто в молитвах сво­их к Пресвятой Госпоже Владычице нашей Богородице и Приснодеве Марии, к сему словесному Раю; ибо если и в зем­ном раю не было никакой беды, ни болезни, ни печали, ни воздыхания, то если кто начнет притекать к Богородице — мысленному радостотворному Раю, избавится всех бед и зол, и ожидаемый рай наследует сим Раем. Ибо Царица Небесная есть райских дверей отверзение.

Когда одному помещику подарил преосвященный слово Златоуста о страхе Божием и о правильном изображении кре­ста, то этот господин между прочим сказал, что уже теперь выходит из употребления креститься и молиться перед обедом и после обеда. Преосвященный Антоний со скорбью сказал: жалко, что люди сами себя уподобляют скотам несмыслен­ным. Как не молиться Богу? Мы, одаренные разумом, спо­собным постигать благодеяния Божии, должны непременно молиться Богу и в начале стола, и после оного; первой молит­вой испрашивать благословения у Бога на принятие пищи; а второй благодарить за насыщение земными благами и про­сить, чтобы Господь не лишил нас и небесных благ.

Старец Вонифатий встал на монашеский путь уже в зрелом воз­расте в 1849 году. Но уже с юных лет он жил по-монашески: постился, молился, принимал странников и, по его словам, «амбар его со съестны­ми припасами всегда был открыт для бедных».

В 1861 году он был определен строителем скита в хуторе Феофании, при Киево-Златоверхо-Михайловском монастыре, а в 1868 году возведен в сан игумена.